Друзья - [27]

Мы с Лив перестали ссориться. Как рукой сняло — наши ссоры, действительно, там упокоились.

Но… вместе с этим… мы перестали вообще общаться друг с другом.

Некогда закадычные друзья, теперь тихо дулись, обижались, злились — долго мы винили друг друга в смерти Бьюппи. Мол, не будь он (она) таким упертым…

Со временем эта глупость прошла (наконец-то, нашли, признали истинного виновника), но привычка уже выработалась и осталась — мы слишком отдалились, чтобы смочь что-то вернуть…

Плюс, как я уже говорил, Лив ненавидит принимать чужую помощь, при чем сюда входят и подарки, и советы, и просто дружеская поддержка —

В общем…. разбросало нас по жизни… на нехилое расстояние… в разные стороны… И назад пути… уже нет.

— Но раз в год-то вы видитесь. Так что, может, не всё еще так плохо, как кажеться?

— Видимся, то мы видимся. Но все эти встречи — слишком жеманны, чтобы назвать это отношениями брата и сестры.

Так, Патти. Кажется, картошка наша… уже подгорела.

— Да нет, нормально.

— Кстати, я там икры красной купил. Будешь по утрам себе бутерброды делать. Говорят, там питательных веществ…

(смущенно улыбнулась)

— Ты меня разбалуешь. А что еще хуже: раскормишь — и я лопну.

(рассмеялся)

— Не переживай, по кусочкам соберу и назад склею.

— Нет, я честно — такими темпами… скоро и в штаны свои не влезу.

— Прости, но так и будет. Ты же… ждешь малыша, и набирать вес в этом случае — это нормально.

Да и потом, как по мне, от этого будет только лучше.

— Лучше???

— Да. Люблю я пышек.

— Ха! — (возмущенно вскрикнула я, пряча смущение). — Вот это ты выдал. Так что теперь… меня будешь откармливать едва ли не на убой?

(мило улыбнулся)

— Зачем же на убой? Ты мне живой намного больше нравишься.

И потом, разве пОвара… можно на убой пускать?

Ни за что на свете!

— Гадёна!!! — гневно (наигранно) стукнула его по груди.

Еще, еще, и еще (ну, что поделать — понравилось мне его колотить)

— пока вдруг не пресёк удар. Вмиг (проворно) схватил за кисти и не дернул на себя — невольно упала ему на грудь,

Свободная рука несмело легла мне на талию…

(смех тут же стих, тая в смущении;

покраснела я, пристыжено отвела взгляд вбок)

— Мой, давай, овощи, а не тут… пристаешь ко мне, — выдала я из последних сил, и тут же вырвалась из каких не каких, но откровенных объятий.

— Я пристаю? Ха. Размечталась, — едко (умело пряча свое смущение) рассмеялся Марат. — Я как начну приставать, так мало не покажется. А то так — дружеские объятия… да и только.

— Ой-ой-ой. Какие мы коварные обольстители. Как же мне повезло, что я — лишь твой друг.

— И не говори. Столько разбитых сердец — не хотел бы, что бы ты стала… сто первой.

(и тут же откусил редиску)

— Всего-то? Всего-то только сотня? Тьфу…. так ты еще — новичок!

(шутки шутками, а сердце начало обижено покалывать)

— Новичок? Ну-ну… ну-ну…

…

— Я же говорил, что картошка подгорела…

— Подумаешь, чуток.

(рассмеялся)

— А отбивные — очень вкусные.

— Вчера были вкуснее.

— Тогда почему их сама все не съела?

— Тебя ждала.

— Хотела отравить?

(возмущенно скривилась

(невольно приоткрылся рот от удивления)…

но буквально секунда — и его наглая, издевательская улыбка убила всё на корню: тут же "злобно" я надулась)

— Ах, так??

— Ну, дык… вам, коварным дамам, лучше не доверять!

(наигранно устрашающим голосом (как актер на сцене) заговорил Марат,

… причем тут же уже начиная "уничтожать" третью отбивную)

— Так чего тогда… эту коварную даму Вы, мистер Лимончик, наняли в личные повара?

— Хотел было в прачки позвать… да, думаю, моя стиральная машинка справиться лучше. В уборщицы — хм, мой пылесосик и так неплохо работает.

(возмущенно цыкнула)

— Спасибо, что хоть не в сиделки Вы меня… "наняли"!

— Идея!

Наконец-то смогу почувствовать себя дряхлым старикашкой. Расслаблюсь, завалюсь в кровать — буду кряхтеть и причитать, а ты, молоденькая курочка, будешь бегать вокруг, пеленки мне менять, чаи с лимоном таскать.

— Курочка?????

Значит, вот кто я для Вас?

(злобно скривилась, прищурилась, губы плотно сжала…

… угрожающе наставила на свою жертву вилкой)

(рассмеялся)

— Ладно, ладно. Не кипятись, женщина. Не хочешь быть курочкой, будешь козочкой.

— Ну, всё!

Попал!

(схватила я с тарелки отбивную)

— Сейчас сожру ее — и точно лопну. Заляпаю тут всё — ни за что на свете не отмоешь. А если повезет — то и тебя взрывной волной контузит, так… что эта козочка тебе навеки, как кость, станет в горле. На всю жизнь запомнишь.

(расхохотался)

— А я не боюсь — у меня иммунитет.

— Против контузии?

— И против нее тоже.

— А чего еще?

— Против "ставания" козочек, как косточки, в горле.

— Ха. Так женщины тебя не вдохновляют? Не цепляют?

Голубой что ли… и все дела?

(игриво замигала я бровями)

— А ты бы хотела? Да?

(едко расхохотался Марат)

— Мммм, — язвительно повела я дальше. — Даже не знаю. Но, наверно, всё же "да", чем нет. Только сам подумай — у меня появиться подружка. Это же куче — чем… друг? Правда?

— Хм.

(с шутливо-умным видом хмыкнул Дюан)

А ты права.

Подружки… лесбиянки намного веселее, чем просто "шуточки" с другом.

(расхохоталась я)

— Нееее, так не катит! Ишь, куда загнул. Губу раскатил.

— Да, куда, мадам? Разве я мог? То так — от нефиг делать пошалил с фантазией.