Друзья - [14]

Молчу. Молчу, как дурочка. В глазах мутнеет. В голове — хаос сжирает звуки.

Стою… и не реагирую адекватно.

Буквально секунда — и вдруг… он, этот Рейзен, дрогнул… колени несмело стали сгибаться, пока и вовсе тело не осело в не двузначной позе…

Взрыв, взрыв эмоций тут же растерзал мне рассудок в клочья….

— Прости меня, Патриция. Я был не прав. Очень не прав…

Я не имел никакого права тебя бить, унижать…

Прости…

Рывок — я сама едва соображала, что делаю.

Резко захлопнула перед собой дверь, пряча этот ужас.

Не могу, не хочу, нет сил всё это видеть, осознавать…

Почему-то это его унижение…. Еще больнее меня ранило, чем когда я сама стояла там, на той стороне баррикады — на пороге, его пороге…. когда я… просила о пощаде.

Дикий рев вырвался из моей груди, глуша, туша всё на свете, стирая грани реальности…

Ничего, ничего мне этого не нужно, не нужно!!!

Мне только лишь бы вернуть всё на свои места. Да и только…

И только!

Скользя спиной по деревянному полотну, я опустилась на пол.

Дышать. Было больно даже дышать — наконец-то все мои чувства, что штабелями складывались в душе…. вся та боль, что копилась все эти года, взорвались уничтожающей вспышкой.

— Патриция, пожалуйста…

(послышалось где-то там… — и снова взрыв истерики)

— Уходите! Не нужно мне ничего Вашего. Просто уйдите!

… уйдите.

Несмелые шаги по лестнице… и тихий шепот.

А я — а я едва дышу.

Они решили меня в такой способ добить?

Да?

Неплохо выходит…

Стук в дверь — как током ударило, подбросило на месте.

— Патти, это я — Марат. Открой дверь, пожалуйста.

(попытки вытереть слезы, сопли, стереть свой позор и эмоции рукавом —

на четвереньках отползла в сторону)

— Входи…

Несмелый рывок — и распахнулось полотно.

Короткий шаг — присел на корточки рядом.

— Патти…

(сквозь всхлипы и заикание, пытаюсь говорить)

— Спасибо тебе за всё, но это

… было лишним.

— Прости…

— Это ты прости.

— Завтра можете уже с утра выходить. Сегодня должны были те, другие, что забрали ваше место, всё освободить.

— Правда? — щенячьим взглядом уткнулась я ему в глаза.

— Правда.

Вдруг придвинулся ближе…

крепко обнял за плечи

(отчего я невольно уткнулась носом ему в грудь)

— Успокойся, пожалуйста. Всё уже позади.

Всё хорошо.

— Пытаюсь, — но слезы все еще бегут… сами рвутся на волю, безвольно, без спроса…

А истерика бьет в свои барабаны…

— Патти…

(шмыгаю, как дурочка, носом)

— Да?

— Есть еще кое-что.

— Что? — испуганно посмотрела ему в глаза.

— Я хотел бы попросить, чтобы ты никому не говорила, что это я помог. Просто…

(пауза — пауза рассуждений и догадок)

— Да. Конечно.

— Скажи, что ты пошла к нему, вы поговорили и поняли друг друга. Он признался, что погорячился.

— Хорошо.

— Спасибо.

— Это тебе спасибо… за всё.

(тяжелый вдох)

— Патти, Патти… и больше не нужно такой глупой самодеятельности. Просто знай, что теперь у тебя есть друг, который всегда поможет. И иди ко мне сразу — а не…

Ублюдки, они этого всего не заслуживают.

Понимаешь?

— Хорошо, — (несмело закивала я головой). — Спасибо тебе огромное…

— Не переживай, всё теперь будет хорошо.

(робко провел рукой по волосам;

немного отстранился, короткий поцелуй в макушку — и тут же встал, выровнялся во весь рост, рядом со мной).

— Прости, но мне пора.

— Да, конечно, — попытка быстро встать, но тут же едва не рухнула я назад, как куль, на пол — вовремя подхватил, удержал меня Марат.

— Аккуратнее…

— Спасибо.

— Да ладно. Я потом… завтра-послезавтра загляну к вам, чтобы убедиться, что всё хорошо.

Договорились?

— Да, конечно, буду очень рада.

— Ну, всё тогда. До встречи. Закрывай покрепче дверку.

Выпей чаек с ромашкой — успокойся. А еще лучше — поспи.

Всё образуется…

Не переживай.

Глава Шестнадцатая

* * *

— Здравствуйте.

— Здравствуйте.

— Привет, — мило улыбнулась я своему Лимончику.

— Как дела у вас?

— Да вот только начинаем приходить в себя…

… и тут моя тетка вновь принялась перерывать старое грязное белье, передавать ту ситуацию, что мы пережили, что случилось с нами за эту неделю.

Бедный Марат, ему пришлось битый час слушать всё это дерьмо… с жаркими подробностями, со всеми ее гипотезами и предположениями.

— Вот Патти молодец. А то ишь какая! Не пойду! Гордость ей мешает!

Эх, к-как дал бы по уху за эту гордыню. Та еще мне царевна нашлась.

(улыбается, улыбается Марат и молчит)

— Ой, я же наверно, вас задерживаю? Вы…

— Нет, нет. Что Вы. Просто, слышал про весь этот скандал — решил зайти, узнать, что да как. Как поживаете.

— О, какой хороший человек! — обернулась ко мне, и тут же тычет на него рукой, будто он и вовсе не с нами стоит. — А ты не верила…

— Знаю…. что ошибалась, — несмело прошептала я, пристыжено опустив глаза в землю.

— И я вот чего… зашел еще. Патриция…

— Да?

— Помнишь, мы кое о чем договаривались?

Ээээ….

… о чем это он? Если о том, что я должна молчать о его помощи — так исправно выполняла обещание!

Стыдливо улыбнулась, мол — не знаю, подскажи…

(коварно хмыкнул)

— В больницу. Что ты сходишь к доктору.

— Ааа — невольно даже отдернулась я назад. Вот черт — ну, и память у него. И… какого лешего он пристал ко мне с этой… идеей?

— Да, да. Хорошая мысль. Мне самой не нравиться ее состояние. Синяя, худая. Вечно ей то тошнит, то еще чего.

Так и Богу душу не долго отдать…