Друзья, любовники, враги - [83]

— В этом доме.

— Сегодня ему как раз сообщили, что его кофейщик убит, — медленно сказала она, словно это должно было успокоить его.

— Вот значит как, — сказал он. — А я уж решил, что мои опасения надуманы.

— Но Карами не угрожали…

— Ты ничего не понимаешь в том, что значит для арабов месть.

— А ты?

— Я понимаю. Я здесь довольно долго работал. Кофейщик — ближайший человек к хозяину. Это предупреждение, что он будет следующим.

— То же самое и он говорит.

— Значит, я был прав, Саша…

— Со мной ничего не случится.

— Все что угодно может случиться, потому что дни этого человека сочтены.

— Однако до сих пор он как-то выкручивался. А пока я буду находиться рядом, шансы, что что-то произойдет, не велики.

— Но это еще не все, — сказал он. — Я думал об оружии, которое они носят с собой. Всякое бывает, если кто-нибудь сделает случайный выстрел… — Он коснулся ее подбородка и повернул к себе ее лицо. — Я очень беспокоюсь о тебе.

Не перестарался ли он? Если он возбудит у нее подозрения, то может сорваться вся операция. Однако он действительно беспокоился о ней…

Ей не нравилось, как он ведет себя. Его поведение раздражало. Похоже, он хочет вмешаться в ее дела. Он слишком вникал в то, о чем она ему рассказала. А ведь он всего лишь инженер-гидравлик. Так к чему все эти разговоры об оружии и о том, что Тамир сделался чьей-то мишенью?..

— Что же я могу с этим поделать? — вздохнула она.

— Если не возражаешь, у меня есть одно предложение.

— Давай, — сказала она, принужденно улыбнувшись.

— Ты хочешь, чтобы я знал свое место?

— Терпеть не могу это выражение.

— Какое выражение?

— «Знать свое место».

Десятки мыслей зароились у него в голове. Найти предлог и исчезнуть? Забрать ее и вместе бежать? Куда угодно. Только чтобы там они понимали друг друга.

— Как бы там ни было, но интуиция меня обычно не подводит. Даже если цена слишком высока и все может плохо кончиться, я предпочитаю оставаться честным.

Господи, он сам слышал фальшь в своем голосе.

— И в чем состоит твое предложение? — спросила она.

— Ты можешь объяснить им, что чувствуешь себя не в своей тарелке, когда вокруг тебя ходят люди с оружием. Что, если бы они куда-нибудь убрали свое оружие на то время, пока ты находишься в доме? — Он посмотрел на нее. — Что ты об этом думаешь?

— Знаешь, Гидеон, — спокойно сказала она, — иногда ты бываешь очень странным. — Она на мгновение задумалась, а потом выпалила то, что сама еще не успела хорошенько осознать. — Кто ты на самом деле, Гидеон?

Он не отвечал. Просто смотрел на нее и видел, как серьезна она и как далеко может пойти в своих догадках. Когда она, наконец, заговорила, он попытался ничем не выдать своего облегчения.

— Если я действительно попрошу их об этом, а потом с ним что-нибудь случится, то мне останется лишь удивляться, что ты не имел к этому никакого отношения. — Она поцеловала его в щеку. — Оставим это до следующего раза. Так будет лучше.

— Тебе виднее, — быстро сказал он, беспокоясь, что и так зашел слишком далеко.

Она продолжала чистить яблоко. Причем так методично и аккуратно, что только одна полоска кожуры свешивалась у нее с ножа.

— Я опаздываю, — вдруг сказала она.

— Отпустить официанта?

— Да. А до того, как я должна буду вернуться на съемку, мы можем немного прокатиться.

Кто бы он ни был, она действительно не хотела терять его.

Пистолет под подушкой у Жозетты Карами оставался для него по-прежнему нерешенной проблемой. Зато, как ему показалось, Саша снова смотрела на него с симпатией. Дерьмовая работа, мысленно бичевал он себя. Но другого выбора у него не было.

Держась за руки, они спустились по ступенькам, обогнули запруженную народом площадку, направились к станции и, наконец, подошли к автомобилю. Прежде чем открыть дверь, Гидеон привлек Сашу к себе.

— Все это так ново для меня, — мягко сказал он. — Мне очень жаль, если я вмешался в твои дела. Мне кажется, я был невыносим.

Она кивнула, однако не сопротивлялась, когда он взял ее за подбородок и поцеловал в губы.

В машине она положила голову ему на плечо, и они ехали молча. Мимо проносились пригородные кварталы Туниса, пляжи, мемориал, сооруженный в честь французских добровольцев, погибших во второй мировой войне. Она оживилась, только когда дорога запетляла в солончаках, и взгляду открылись обширные песчаные пространства Рауод Бич. Гидеон объяснил, что эти места весьма популярны среди туристов — в основном, немцев и, главным образом, нудистов. Подогнав автомобиль к берегу, он поставил машину между несколькими экскурсионными автобусами и расположившимися на песке компаниями. Он заметил, что она отодвинулась от него к противоположной дверце.

— Мне позволено будет высказаться? — поинтересовался он церемонно.

— Мне это может не понравиться? — спросила она.

— Возможно.

— Тогда лучше бы ты сказал мне это раньше. До того, как я уверилась в твоем совершенстве.

— Я бы никогда не разрешил тебе загорать нагишом.

— Мне требуется твое разрешение? С каких пор?

Он подвинулся к ней поближе.

— Это была бы еще одна вариация на тему «Андромаха и лев». — Он обнял ее, и она прижалась спиной к его груди. — А я все-таки спас тебя в Тюильри.