Друзья. Больше, чем просто сериал. История создания самого популярного ситкома в истории - [46]

Конни была в этом убеждена с самого начала. «Я наблюдала, как сериал набирает популярность», – рассказывала она. Будучи ребенком, в Миннесоте Конни покрасила стены своей спальни в фиолетовый цвет и проводила выходные в торговом центре, охотясь за миленькими футболками в стиле Рэйчел. Она тоже надеялась переехать на Манхэттен и устроиться на работу в сферу моды, а «Друзья» заставляли мечты казаться достижимыми – взрослая жизнь, карьера, Нью-Йорк: «Именно так я представляла людей в возрасте 20 лет, которые жили в большом городе и искренне любили друг друга… Я совершенно не страшилась переезда в Нью-Йорк. Все было в моих руках».

Когда Конни въехала в свою первую нью-йоркскую квартиру, она купила рамку для картины, чтобы повесить ее на дверь, как Моника. «Только я сделала это с помощью клея, потому что не могла сверлить дырку в двери», – пояснила она. В первые дни Конни постоянно обращалась к «Друзьям» за утешением и поддержкой. Реальность была, конечно, гораздо тяжелее, чем картинка в телевизоре, но шаг за шагом она строила жизнь в городе и успешную карьеру. Десять лет спустя ей это удалось – она тоже нашла своего краба (даже если он предпочитал смотреть «Сайнфелд»). При столкновении с реальной взрослой жизнью в реальном Нью-Йорке «Друзья» остались ее старым верным средством от стресса. Она называла сериал «Ксанаксом для глаз».

Сейчас, за несколько недель до ее свадьбы, я предположила, что она каждый вечер смотрела «Друзей». Я права? Но она сказала: «Нет. На самом деле я смотрю его все меньше и меньше». Дело было не в том, что она стала меньше любить шоу (она ведь только что сделала татуировку своему будущему мужу с отсылкой к «Друзьям»!), а в наименьшей надобности в нем. «Может быть, это потому, что я старше героев сериала?» – задавалась она вопросом, но Конни не была уверена, что именно заставило ее отдалиться от «Друзей». Она осознавала, что теперь сериал стал чем-то другим для нее. «Но, – быстро добавила она, – я не скажу ”нет”, если он будет идти по телевизору».

Сначала я была поражена, услышав такие слова от преданной поклонницы. Но когда оглядываюсь на «Друзей», все начинает обретать смысл. Той ночью в своей квартире Конни была в начале новой главы о создании семьи. И время жизни, когда семьей были наши друзья, заканчивалось.

Начало конца произошло в середине пятого сезона, когда Чендлер и Моника стали парой. Это продолжилось в шестом сезоне, когда они съехались и обручились. И достигло заключительной фазы в седьмом сезоне, когда они поженились. Хотя сериал продолжался еще три года, это больше не было шоу о шести молодых безработных одиноких взрослых. По правде говоря, сезоны с пятого по седьмой были годами, когда «Друзья» достигли пика, а затем начали путешествие к естественному концу.

Самая лучшая серия «Друзей» – это «Эпизод, где все всё узнают»[98] из пятого сезона. Это только мое мнение, но оно правильное[99]. Здесь собрано все, что так понравилось в «Эпизоде с эмбрионами», но сделано еще лучше. Если «Эпизод с эмбрионами» – это «Крестный отец», то «Эпизод, где все всё узнают» – это «Крестный отец 2».

В очередной раз герои встречаются, чтобы сыграть в придуманную ими смешную игру. К этому моменту Рэйчел и Джоуи знают об отношениях Моники и Чендлера, но по какой-то причине это еще хранится в секрете. Зачем? Не совсем понятно, но это сериалу только на пользу. Для Джоуи хранить секрет равносильно кошмару, и когда Фиби наконец узнает об этом, он выдвигает совершенно рациональный аргумент: им следует просто прекратить эту бесконечную игру в притворство.

Фиби предлагает альтернативный вариант: «Или мы можем не говорить им, что все знаем, и немного повеселиться». Выбор очевиден.

То, что начинается с небольшого поддразнивания (Фиби флиртует с Чендлером, чтобы заставить его выкручиваться), быстро превращается в межквартирную войну остроумия и сексуальности. Всего через несколько минут все понимают, что на самом деле происходит, но это становится неважным. Росс – исключение; у него свое состязание: он пытается уговорить голого мужика сдать ему свою квартиру, перехитрив других потенциальных арендаторов[100]. К тому времени, когда «они не знают, что мы знаем, что они знают, что мы знаем», зритель совсем запутывается – но кого это волнует?!

Как и в случае с «Эпизодом с эмбрионами», эта серия (написанная Алексой Юнге и режиссером Майклом Лембеком) вызывала у зрителей приступы смеха даже после дюжины дублей. Актерам тоже было трудно сниматься с серьезными лицами. «Лиза всегда сдавалась первой», – вспоминал Лембек. А Перри, который обычно любил сломать коллег, едва сдерживался. Некоторые сцены порой не удавалось снять из-за постоянного хохота. Во время постановки «соблазнительной» танцевальной сцены Кудроу актеры призывали ее продолжать танцевать, чтобы сделать сцену еще более странной. «Можно заметить маленькую ухмылку Мэттью в финальной версии эпизода, – сказал Лембек. – Если не спускать с него глаз, можно увидеть, как он наслаждается этим».

Это похоже на волшебную пыль феи: Кудроу и Перри все время на грани смеха. Прекрасная сцена, но почти ляп. При этом все любят смотреть смешные моменты, где актеры не сдерживают смех, в конце фильма. Так зрители видят, что актеры тоже веселятся. Наблюдая за Перри и Кудроу – Чендлером и Фиби, можно увидеть, как оба прилагают усилия, чтобы сделать новый перерыв в съемках. Вот что делает этот эпизод действительно лучшим в шоу, где необычайно много смешных моментов. Серия подчеркивает желание зрителей превратить вымышленную дружбу на экране в невымышленную.