Друзья. 25 лет вместе. Как снимали главный сериал эпохи - [55]

Наняв сотрудников на первый сезон, Крэйн и Кауффман собрали сценаристов, чтобы выступить с ободряющей речью и поставить амбициозные задачи. «Комедия – наше все, – сказал Крэйн собравшимся сценаристам. – В этом шоу мы хотим, чтобы все было настолько смешным, насколько это возможно». Для сценаристов, многим из которых было слегка за двадцать и для которых это была первая или вторая работа в индустрии, эти слова казались невероятно захватывающими. Такие сценаристы, как Джефф Астроф и Майк Сиковиц, создание лучшей шутки и включение ее в сценарий всегда воспринимали как соревнование – несмотря на опасения Астрофа по поводу напряженного рабочего графика – и Крэйн, казалось, всегда приветствовал такую конкуренцию.

Сиковиц вскоре понял, что Кауффман и Крэйн были уверены в том, что смогут обеспечить эмоциональную основу для шоу, руководя процессом создания путей развития для каждого персонажа в течение сезона, и рассчитывал на то, что нанятые ими сценаристы будут набивать свои сценарии как можно большим количеством убойных шуток. Это было замечательное чувство, когда все, что было от тебя нужно, – это быть смешным. Планирование эмоциональных частей сюжета было основой подготовительной работы к сезону и должно было быть сделано всей командой сценаристов. Но когда дело доходило до обсуждения тонкостей, которые зацепят зрителей, становилось понятно, что никто не сделает это лучше Кауффман и Крэйна.

Кабинет сценаристов «Друзей» был одновременно местом для вечеринок и тюремной камерой, безумным ежедневным сборищем, участники которого, как и гости на обеде в «Ангеле-истребителе» Луиса Бунюэля, никогда не могли покинуть его. Члены команды были в восторге от того, что стали частью «Друзей». Каждый день был чудом, и для каждого из них было честью работать бок о бок с такими творческими, целеустремленными, оригинальными и талантливыми людьми. Но избежать уставших возгласов и желания вернуться домой было просто невозможно.

Адам Чейз был поражен регулярным четырнадцатичасовым рабочим днем за гигантским столом в зале заседаний на седьмом этаже, который иногда растягивался до полной двадцатичетырехчасовой смены, как у врача или фабричного рабочего, желающих получить оплату за сверхурочную работу. Но для Чейза эти трудности казались работой, переходящей в праздник, вечеринку, на которую ему посчастливилось получать приглашения ежедневно. Немалое удовольствие доставляла готовность Крэйна и Кауффман позволить новичкам вроде Чейза играть с опытными сценаристами почти на равных.

На многих шоу за любой дискуссией в кабинете сценаристов часто задавался вопрос: «А в чем суть?» Если вы не приходили с четким, тщательно проработанным решением проблемы, над которой вы размышляли, у руководства просто не было возможности уделять вам много времени. Шоураннер мог быть раздражен тем, что вы впустую потратили его время, а при этом не добились результата.

В «Друзьях» все было не так. Крэйн и Кауффман были только рады, что кто-то из их сценаристов, каким бы молодым или неопытным он ни был, начинал дискуссию, задав вопрос или выразив беспокойство. Кауффман и Крэйн слушали, а потом выносили вопрос на общее обсуждение: как мы можем решить эту проблему?

Отчасти это объяснялось тем, что сами Крэйн и Кауффман были еще относительно новичками в области телевидения. Они никогда не были сценаристами под чьим-то началом, перейдя из театра сразу на внештатную работу, а затем выпустив «Как в кино». Крэйн, по его собственным оценкам, не обладал навыками тайм-менеджмента, довольствуясь тем, что позволял своим сотрудникам взять на размышления столько времени, сколько необходимо, прежде чем вернуться к выполнению поставленной задачи.

Чейз считал, что самое замечательное в кабинете сценаристов «Друзей» – это абсолютная аллергия на компромиссы. Ни Кауффман и Крэйн, ни их сотрудники никогда не признают поражение и не примут то, что они считают посредственной репликой или шуткой. (Была лишь одна ситуация после крайне неудачного прогона, когда Крэйн спросил NBC, могут ли они пропустить выход эпизода на той неделе. NBC сказала, что новый эпизод должен быть в любом виде, и «Эпизод, где Рэйчел курит» вышел в эфир.)

Стиль «Друзей» был основан на взаимосвязанной модели построения сюжета «Сайнфелда», в которой каждый эпизод состоял из трех сюжетов, А, В и C (Кэрол беременна; Моника готовит для своих родителей; Рэйчел потеряла свое обручальное кольцо). Это создавало интересные переплетения отдельных историй и вызывало ненасытную жажду дальнейшего развития сюжета. Один сезон «Друзей» потребовал бы семидесяти двух отдельных сюжетов, каждый со своим началом и концовкой, каждый со своими шутками и эмоциональными моментами. Иногда приходилось отказываться от полностью продуманных сюжетных историй, потому что они проваливались на репетициях или во время съемок. Огромный объем проработанного материала, который сценаристы «Друзей» должны были придумать, оказывал чрезмерное давление на кабинет сценаристов, так как они должны были синхронно подхватывать и дорабатывать слабые места.

На других шоу больше внимания уделялось индивидуальным усилиям. Сценаристы были сами по себе и просто писали сценарии, а потому если их коллеги и помогали им дорабатывать материал, итоговый вариант все равно считался продуктом индивидуальных усилий. В