Друри Лейн - [98]

Тамм раздвинул аккуратно подстриженную бирючину, из-за которой доносились щелканье ножниц и приятный глубокий голос Лейна, прошел между кустами и улыбнулся высокому стройному мужчине в вельветовом костюме, окруженному группой садовников.

— Мистер Друри Лейн собственной персоной! — воскликнул Тамм, протягивая руку. — Ну и ну! Неужели вы никогда не состаритесь?

— Инспектор! — радостно отозвался Лейн. — Какой приятный сюрприз! Господи, как я рад вас видеть! — Он бросил тяжелые ножницы и стиснул руку Тамма. — Как вы меня нашли? Люди обычно странствуют по «Гамлету» часами, прежде чем находят хозяина и повелителя.

— Куоси, — объяснил инспектор, опускаясь на траву. — Он сейчас у фонтана.

— Держу пари, терзает золотых рыбок, — усмехнулся Лейн, садясь рядом с Таммом. — Вы отяжелели, инспектор, — заметил он, окинув критическим взглядом массивную фигуру гостя. — Вам нужно больше заниматься собой. Я бы сказал, вы поправились на десять фунтов с нашей последней встречи.

— Вы чертовски правы, — вздохнул Тамм. — Сожалею, что не могу вернуть комплимент. Вы выглядите стройным, как скрипка.

Он разглядывал собеседника не без доли зависти. Лейн был высоким, поджарым и пружинистым. Если бы не седой затылок, ему можно было бы дать скорее сорок, чем шестьдесят лет, а его чеканные черты казались удивительно молодыми. Глубокие серо-зеленые глаза также отнюдь не были старческими. Из-под загнутого воротничка белой рубашки высовывалась крепкая бронзовая шея. Безмятежное неподвижное лицо, тем не менее способное к быстрым движениям, принадлежало мужчине в расцвете сил. Даже голос — звучный, музыкальный, но в случае надобности становящийся разящим, как рапира, — который нес многочисленным зрителям едва ли не открытую чувственность, бросал вызов годам.

— Мне кажется, инспектор, — подмигнув, промолвил Друри Лейн, — ваша долгая поездка из Нью-Йорка вдохновлена не только желанием навестить друга. Этот вывод элементарен, поскольку вы пренебрегали мною всю зиму — фактически после кульминации дела Лонгстрита[86]. Что происходит в вашем столь занятом уме? — Проницательные глаза не отрывались от губ инспектора. Актер стал абсолютно глухим, что вынудило его покинуть сцену. Но с его сверхъестественной способностью приспосабливаться к новым ситуациям он быстро овладел искусством чтения по губам, приобретя в нем такой опыт, что большинство собеседников оставались неосведомленными о его глухоте.

Тамм казался смущенным.

— Я бы так не сказал, мистер Лейн… Но в Нью-Йорке действительно происходит нечто ставящее нас в тупик. Мы подумали, что вам было бы интересно попробовать силы…

— Преступление, — задумчиво промолвил актер. — Часом, не дело Хэттеров?

Лицо инспектора прояснилось.

— Значит, вы читали о нем в газетах! Да, речь идет о Безумных Хэттерах. Попытка отравить дочь старой леди от первого брака — Луизу Кэмпион.

— Глухую, немую и слепую. — Лейн выглядел серьезным. — Она меня особенно интересует, инспектор. Поразительный пример способности человека подниматься выше физических недостатков… Конечно, вы не добились успеха?

— Да, — проворчал Тамм, выдергивая из земли пучок травы. Красота окружающего пейзажа мигом утратила для него все свое очарование. — Мы загнаны в угол. Нет ни одной зацепки.

Лейн внимательно смотрел на него.

— Я читал все, что писали газеты, — сказал он, — хотя, вероятно, некоторые детали были искажены, а о некоторых и вовсе не сообщалось. Тем не менее я кое-что знаю о семье, истории с отравленным эгногом, детской жадности, едва не приведшей к трагедии, и прочих основных фактах… — Актер вскочил на ноги. — Как насчет ленча, инспектор?

Тамм почесал подбородок.

— Ну… Я не слишком голоден…

— Чепуха! — Лейн потянул Тамма за руку, и инспектор с удивлением обнаружил, что его массивную фигуру приподняли с травы. — Пошли, не упрямьтесь. Перекусим и обсудим вашу проблему за кружками холодного пива. Конечно, вы любите пиво?

Тамм поднялся, чувствуя жажду.

— Не сказал бы, что очень, но и не сказал бы, что не люблю.

— Так я и думал, люди все одинаковы. И хочется и колется. Может быть, удастся убедить Фальстафа[87] — моего маленького мажордома — угостить нас несколькими каплями, скажем, трехзвездочного мартеля…

— Да неужто? — с энтузиазмом воскликнул инспектор. — Вот теперь вы говорите дело, мистер Лейн!

Актер зашагал по обсаженной тюльпанами дорожке, усмехаясь про себя при виде выпученных глаз гостя. Они приближались к феодальной деревне, окружающей замок. Ее низкие красные крыши, узкие мощеные улочки, шпили и фронтоны выглядели очаровательно. Инспектор ошеломленно моргал. Ему стало легче, только когда появились несколько мужчин и женщин в современной одежде. Хотя он неоднократно посещал «Гамлет», но в деревне был впервые. Они задержались у невысокого коричневого дома с вывеской.

— Вы слышали о таверне «Русалка» — излюбленном месте встреч Шекспира, Бена Джонсона[88], Рэли[89], Франсиса Бомонта[90] и других?

Румяный толстячок в белоснежном фартуке поспешил им навстречу.

— Вроде бы да, — с сомнением ответил инспектор. — В Лондоне, где эти ребята устраивали попойки.

— Совершенно верно. На Бред-стрит в Чипсайде — возле Фрайди-стрит. Это, — продолжал мистер Друри Лейн с вежливым кивком, — точная копия бессмертной таверны, инспектор. Давайте войдем.