Друри Лейн - [31]

— К сожалению, он был один.

— Значит, он мог что-то уронить, и Вуд это обнаружил. Этим следует заняться… — Лицо Бруно вытянулось. — Если бы только он не был так напуган, когда писал это письмо… Ну, бесполезно плакать над пролитым молоком. Что-нибудь еще?

— У меня все. Появились новости о корреспонденции Лонгстрита в офисе?

— Нет, но я обнаружил кое-что интересное, — ответил окружной прокурор. — Нет никаких следов завещания Лонгстрита!

— Но ведь Черри Браун говорила…

— Похоже, Лонгстрит ей солгал. Мы обыскали его офис, дом, городские апартаменты, сейф, шкафы в клубе и все прочее. Завещания нигде нет. Адвокат Лонгстрита, Негри, утверждает, что Лонгстрит никогда не поручал ему составить завещание.

— Выходит, он надул мисс Черри? Как и всех остальных. У него есть родственники?

— Нет. Тамм, старина, с распределением виртуального состояния Лонгстрита возникнет та еще путаница. — Бруно скорчил гримасу. — Он оставил одни долги и долю в брокерском бизнесе фирмы «Де Витт и Лонгстрит». Конечно, если де Витт выкупит долю Лонгстрита, мы получим нечто осязаемое…

— Входите, док.

Доктор Шиллинг в шапочке на макушке — все подозревали, но никто не мог доказать, что макушка была лысой, — вошел в кабинет инспектора, ковыряя в зубах весьма негигиеничной на вид зубочисткой из слоновой кости. Его глаза под круглыми стеклами очков покраснели от усталости.

Тамм и Бруно быстро прочитали аккуратно написанный рапорт.

— Ничего, — пробормотал Тамм. — Обычная чепуха… Эй, док! — внезапно рявкнул он, и Шиллинг с трудом открыл маленькие глазки. — Тут вам не ночлежка. Если хотите спать, отправляйтесь домой. Я постараюсь, чтобы в течение суток не было новых убийств.

Шиллинг со стоном поднялся.

— Ja, пожалуйста, сделайте это. — Он заковылял к двери, но остановился.

Дверь открылась — на пороге стоял улыбающийся Друри Лейн. Доктор Шиллинг пробормотал извинение и шагнул в сторону. Лейн прошел мимо него, и медэксперт удалился, зевая.

Тамм и Бруно встали.

— Входите, мистер Лейн, — мрачно улыбнулся Бруно. — Я думал, вы дематериализовались прошлой ночью. Куда вы исчезли?

Лейн опустился на стул, зажав трость между коленями.

— От актера следует ожидать театральных эффектов, мистер Бруно, а самый впечатляющий из них — драматичный уход со сцены. К несчастью, в моем исчезновении не было ничего зловещего. Я видел все необходимое, и мне оставалось только вернуться в «Гамлет»… А, инспектор! Как вы себя чувствуете этим пасмурным утром?

— Так себе, — без энтузиазма ответил Тамм. — Не рано ли вы поднялись для ветерана сцены? Я думал, актеры спят до полудня.

— Вы несправедливы, инспектор. — Ясные глаза Друри Лейна блеснули. — Я представитель самой активной профессии с тех пор, как охота за Граалем[23] вышла из моды. Этим утром я поднялся в половине седьмого, проплыл обычные две мили перед завтраком, удовлетворил всегдашний аппетит, обследовал новый парик, который Куоси изготовил вчера и которым справедливо гордится, посовещался с моим режиссером Кропоткиным и художником-декоратором Фрицем Хофом, насладился объемистой почтой, провел увлекательное исследование периода 1586–1587 годов в связи с Шекспиром и прибыл сюда в половине одиннадцатого. Достаточно деятельное начало обычного дня, не так ли, инспектор?

— Конечно, — отозвался Тамм, стараясь казаться любезным. — Но у вас, людей на покое, нет головных болей, которые мучают нас, трудящихся. Например, кто убил Вуда? Не стану снова спрашивать вас об этом парне, Иксе, мистер Лейн, — вы ведь уже знаете, кто убил Лонгстрита.

— Инспектор Тамм, — вздохнул актер, — вы вынуждаете меня ответить словами Брута: «И выслушать готов, что остается тебе сказать. Чтоб говорить о деле, удобнее должны мы выбрать время. А до того довольствуйся и этим»[24]. — Он усмехнулся. — Вы уже получили рапорт о вскрытии тела Вуда?

Тамм посмотрел на Бруно, а Бруно — на Тамма, и оба рассмеялись, восстановив бодрость духа. Инспектор подобрал рапорт доктора Шиллинга и молча передал Лейну.

Актер поднес его к глазам, внимательно изучая. Лаконичный документ был написан с чисто немецкой скрупулезностью. Иногда Лейн прерывал чтение и с сосредоточенным видом закрывал глаза.

Рапорт сообщал, что Вуд был без сознания, но жив, когда его бросили за борт. Об этом свидетельствуют признаки удара на той части головы, которая не была размозжена. Теорию также поддерживает малое количество воды в легких Вуда, указывающее, что он прожил еще несколько секунд, упав в реку. Очевидно, Вуда оглушили по голове ударом тупого орудия и бросили еще живого в реку, где он вскоре был раздавлен бортом «Мохока» и сваями причала.

Количество никотина в легких не превышало норму, учитывая, что покойный был курильщиком. Шрам на левой ноге был минимум двадцатилетней давности — он остался после глубокой, непрофессионально обработанной раны. Небольшие следы сахара в крови недостаточны, чтобы определить жертву как диабетика. Имеются определенные признаки алкоголизма, хотя и в мягкой форме. Тело принадлежит мужчине средних лет, крепкого сложения, с рыжими волосами, кривыми пальцами и неровными ногтями, указывающими на занятия ручным трудом.