Друри Лейн - [202]
Когда Илайхью Клей представил его мне и он стал пристально меня разглядывать, я подумала, что не доверила бы свое здоровье подобному медику за все золото христианского мира. У доктора Фосетта была скверная привычка облизывать губы кончиком языка, что, как я знала по печальному опыту, является безошибочным признаком определенных мыслей. А справиться с ним было бы нелегко даже самой ловкой женщине — такой воспользуется любым преимуществом, и никакие соображения морали и щепетильности его не остановят.
«Будь осторожна, Пейшнс Тамм, — предупредила я себя. — Тебе лучше изменить свой план».
Прекратив просвечивать меня рентгеновским взглядом, доктор Фосетт повернулся к остальным и снова превратился в потрясенного родственника жертвы. Впрочем, выглядел он по-настоящему изможденным. Мне казалось, что при взгляде на отца — которого Клей представил как «мистера Тамма» — в его глазах мелькнуло подозрение, но оно было мимолетным, и в дальнейшем он в основном обращался к своему партнеру.
— Я провел ужасный день с Хьюмом и Кеньоном, — сказал доктор Фосетт, дергая себя за остроконечную бородку. — Вы не представляете, Клей, как это меня потрясло. Убийство! Какое варварство…
— Конечно, — кивнул Клей. — И вы ничего не знали об этом, пока не вернулись сегодня утром?
— Абсолютно ничего. Мне следовало сказать вам на прошлой неделе, куда я собираюсь, но я и представить не мог… Понимаете, я был оторван от цивилизации, не читал газет… Должно быть, этот Доу — просто маньяк!
— Так вы его не знаете? — осторожно спросил отец.
— Разумеется, нет. Хьюм показал мне письмо, найденное на столе Джоэла, вернее… — Он быстро закусил губу, поняв, что допустил оплошность. — Я имел в виду письмо, обнаруженное в сейфе Джоэла в его спальне наверху. Повторяю, я был потрясен. Шантаж! Невероятно. Уверен, что здесь какая-то чудовищная ошибка.
Выходит, он знал и Фанни Кайзер, подумала я. Письмо… Его мысли были заняты не карандашными каракулями Доу, а запиской брата к этому фантастическому созданию. Теперь я чувствовала, что не все эмоции доктора Фосетта притворны — в словах ощущалась фальшь, но его явно что-то грызло. Взгляд у него был загнанным, как будто он сидел под дамокловым мечом, наблюдая, как слабеет волос[163].
— Должно быть, вы очень расстроены, доктор Фосетт, — мягко сказала я. — Могу представить, что вы чувствуете. Убийство… — Я содрогнулась.
Он снова окинул меня взглядом — на сей раз явно с личным интересом — и опять облизнул губы, как усатый злодей в старой мелодраме.
— Благодарю вас, дорогая моя, — отозвался он негромким голосом.
Отец беспокойно пошевелился.
— Должно быть, этот Доу что-то знал о вашем брате, — заметил он.
Загнанный взгляд вернулся, и доктор Фосетт позабыл обо мне. Нетрудно было понять, что кошмарным призраком в этом деле служит тощий старый заключенный окружной тюрьмы Лидса. С Фанни Кайзер, очевидно, связано что-то другое. Но почему доктор Фосетт боялся Доу? Какой властью могло обладать это жалкое существо?
— Хьюм действовал очень энергично, — промолвил Клей, рассматривая прищуренными глазами кончик своей сигары.
Доктор Фосетт небрежно махнул рукой:
— Да-да. Хьюм славный человек, хотя немного заблуждается в своих политических убеждениях. Слишком плохо, когда людям приходится делать капитал на чужих трагедиях. Газеты утверждают, что он использует убийство моего брата как повод для улучшения своих политических шансов. Убийство прибавит ему голосов… Но это не важно.
— Кажется, Хьюм уверен, что Доу виновен, — произнес отец тоном человека, всего лишь повторяющего услышанное.
Врач выпучил глаза:
— Естественно! А разве в этом есть какие-то сомнения?
Отец пожал плечами:
— Ходили всякие разговоры. Я мало об этом осведомлен, но некоторые из горожан считают, что беднягу подставили.
— Вот как? — Доктор Фосетт снова закусил губу и нахмурился. — Мне это не приходило в голову. Конечно, я хочу отомстить за брата, но в то же время мы не должны позволять нашим низменным инстинктам препятствовать правосудию. — Этот человек произносил напыщенные фразы с натренированностью опытного демагога. — Надо этим заняться. Я поговорю с Хьюмом…
У меня на языке вертелась дюжина вопросов, но взгляд отца остановил меня, веля держаться на заднем плане.
— А теперь, — сказал доктор Фосетт, вставая, — если вы извините меня, Клей, старина, и вы, мисс Тамм… — Он снова окинул меня взглядом. — Надеюсь, я буду иметь удовольствие повидать вас — наедине, — добавил он вполголоса, легонько сжав мою руку. — Как вы понимаете, я страшно потрясен… К тому же я должен вернуться, у меня много дел… Завтра я буду в каменоломнях. Клей, и мы сможем поговорить.
Когда его автомобиль отъехал, Илайхью Клей обратился к отцу:
— Ну, инспектор, что вы думаете о моем партнере?
— Я думаю, что он мошенник.
Клей вздохнул:
— Я надеялся, что мои подозрения необоснованны. Интересно, почему он пришел сюда?
— Я объясню вам, почему он приходил, — проворчал отец. — Где-то — вероятно, в офисе Хьюма — он почуял, кто я на самом деле и чем тут занимаюсь.
