Друри Лейн - [191]

.

— Мистер Кармайкл, — осведомилась я, — блокнот на столе сенатора — единственный в доме?

Он вскочил, скомкав газету:

— Прошу прощения?.. Блокнот? Да, единственный. Были и другие, но их уже использовали.

— Когда использовали последний из них, мистер Кармайкл?

— Два дня назад. Я сам выбросил корешок.

Я вернулась в кабинет и задумалась. Возможностей было не так много, но и фактов явно не хватало. Смогу ли я когда-нибудь доказать то, что подозреваю?..

Мои размышления внезапно прервались.

* * *

В том же дверном проеме, через который ранее проходили убийца, полиция, мы, Руфус Коттон, неожиданно возникло удивительное видение. Было оно осязаемым или нет, но детектив, сопровождавший его, предпочел не рисковать и крепко держал видение за руку, свирепо хмуря брови.

Женщина была высокой, широкоплечей и крепкой, как амазонка. На вид я дала ей лет сорок семь, но не аплодировала собственной проницательности, так как она не делала попыток скрыть свой возраст. На ее тяжелом мужеподобном лице не было ни пудры, ни румян — она даже не маскировала заметные усики над верхней губой. Волосы жуткого карминного цвета прикрывала фетровая шляпа, несомненно приобретенная у торговца предметами мужского туалета, а не у модистки. Визитерша вообще была одета по-мужски, если не считать строгого покроя юбки, — в двубортный пиджак с отворотами, ботинки на толстой подошве; костюм довершал мужской галстук, свободно завязанный на шее… Я с удивлением заметила, что даже рубашка на ней была мужского фасона с накрахмаленной грудью, а в манжетах, торчащих из рукавов пиджака, поблескивали большие металлические запонки с красивой чеканкой.

Глаза женщины блестели, как бриллианты, а голос, когда она заговорила, оказался низким и мягким, с легкой приятной хрипотцой. Несмотря на гротескную внешность, в ней ощущался ум — пусть даже природного, примитивного свойства.

Я не сомневалась, что это Фанни Кайзер.

Кеньон пробудился от летаргии.

— Привет, Фанни! — поздоровался он тоном мужчины, обращающегося к другу одного с ним пола.

— Привет, Кеньон, — отозвалась она. — Что, черт возьми, здесь происходит? Что означает это сборище?

Ее телескопический взгляд охватил всех нас — Хьюма, которому женщина равнодушно кивнула, Джереми, на которого не обратила внимания, отца, заставившего ее задуматься, и меня, на которой взгляд задержался с явным удивлением. Завершив инспекцию, она посмотрела в глаза окружному прокурору и осведомилась:

— Вы все онемели? Где Джо Фосетт? Да говорите же, кто-нибудь!

— Рад, что вы заглянули, Фанни, — быстро сказал Хьюм. — Мы хотели побеседовать с вами, но вы избавили нас от поездки. Входите!

Женщина двинулась вперед тяжелой поступью, как Il Penseroso[156], достала из нагрудного кармана толстую сигару и задумчиво вставила ее в рот. Кеньон поспешил к ней со спичкой. Она выпустила облако дыма и уставилась на стол, зажав сигару белыми зубами.

— Ну? — проворчала Фанни Кайзер, прислонившись к столу. — Что случилось с его превосходительством сенатором?

— А вы не знаете? — спросил Хьюм.

Кончик сигары описал медленную дугу.

— Я? — Сигара резко опустилась. — Откуда мне знать, черт побери?

Хьюм повернулся к детективу, который привел женщину:

— Что произошло, Пайк?

Детектив усмехнулся:

— Она вошла через парадную дверь как ни в чем не бывало, а увидев ребят и свет, изобразила удивление и спросила: «Что тут творится?» — «Вам лучше войти, Фанни, — ответил я. — Окружной прокурор вас ищет».

— Она пыталась улизнуть?

— Опомнитесь, Хьюм, — резко сказала Фанни Кайзер. — Чего ради мне убегать? И я все еще жду объяснений.

— Ладно. — Хьюм кивнул детективу, и тот вышел. — Полагаю, Фанни, вы расскажете мне, почему явились сюда?

— А вам что до этого?

— Вы пришли повидать сенатора, не так ли?

Она стряхнула пепел с кончика сигары.

— А вы думали, президента? Разве закон запрещает ходить в гости?

— Нет, — улыбнулся Хьюм. — Так вы не знаете, что случилось с вашим другом сенатором?

Сердито сверкнув глазами, она вытащила сигару изо рта.

— Конечно нет! Я бы не спрашивала, если бы знала. Что с ним стряслось?

— Все дело в том, Фанни, — дружелюбно ответил Хьюм, — что сенатор сегодня вечером покинул этот мир.

— Слушайте, Хьюм, чего вы к ней прицепились? — запротестовал Кеньон. — Фанни не…

— Так он мертв… — медленно произнесла Фанни Кайзер. — Ну-ну. Сегодня здесь, а завтра там. Просто так взял и откинул копыта.

Она не старалась выглядеть удивленной. Но я заметила, как напряглись мышцы ее рта, а глаза настороженно прищурились.

— Нет, Фанни. Он не откинул копыта просто так.

— Самоубийство?

— Нет. Убийство.

— О! — воскликнула женщина.

Я знала, что, несмотря на ее спокойствие, она ожидала и боялась этого.

— Итак, Фанни, — любезно продолжал окружной прокурор, — вы понимаете, почему нам приходится задавать вопросы. У вас сегодня вечером было назначено свидание с Фосеттом?

— Свидание? — рассеянно переспросила Фанни Кайзер. — Нет, я просто заглянула. Он не знал, что я приду…

Она с внезапной решимостью пожала широкими плечами и бросила сигару в камин — через плечо и не глядя, отметила я. Следовательно, леди была хорошо знакома с кабинетом сенатора Фосетта. Отец тоже явно это заметил.