Другой в литературе и культуре. Том I - [18]
Цель – спасение социальной репутации – достигалась и другими средствами: госпитализация советских должностных лиц в терапевтическое или чаще в кардиологическое отделение; «устройство» в отделения психоневрологического профиля; фиктивные диагнозы «алкоголизма», дающие «охранную грамоту». Так, главный герой романа Л. Улицкой «Казус Кукоцкого» объяснял свое отсутствие и неучастие в насущных социальных делах многодневными запоями.
В XX веке процесс репарации приватности становится несостоятельным и приводит к появлению врача как «Отвергнутого Чужого». Это связано, на наш взгляд, с глобальным процессом отчуждения, описанного Э. Фроммом[68]. Зрелое капиталистическое общество (в настоящее время – любое, вовлеченное в глобальный цивилизационный процесс) создало гигантскую систему, состоящую из артефактов. Она привела к тому, что отдельный человек в ней – слуга этого Голема (выражение Фромма). Это проявляется в отношении человека к работе, потребляемым благам, государству, своим близким и в результате – к самому себе. Такое тотальное отчуждение сказалось на современном восприятии медицины и образа врача. В книге Н. Трубникова «Зефи, Светлое мое Божество, или После заседания (из записок покойного К.)» как призрачная альтернатива возникает ангелоподобный доктор Корейша. Он появляется из галлюцинаций гибнущего доцента, чтобы исчезнуть.
Советская медицинская система, созданная по модели Н. А. Семашко, до какого-то момента прятала этого Голема, демонстрируя лишь внешние, относительно благовидные черты. Медицинское отчуждение в условиях развитого социализма было скорее индивидуальным, чем массовым и системным. Говоря о деятельности известного врача в конце 1930‐х годов, А. И. Геселевич аккуратно отмечает: «Больные по-прежнему находили в нем внимательного, постоянного, почти личного врача»[69]. Очевидно, что речь идет о качестве редком.
Здесь уместно обобщить разработанную нами типологию медицинского отчуждения.
I. Субъект – врач, объект – по горизонтали. В основных клетках таблицы – проявления данных субъектно-объектных отношений (табл. 1).
II. Субъект – больной, объект – по горизонтали (табл. 2).
Ниже (табл. 3) представлена типология врача как Другого. В ее основе два признака: общий уровень чуждости в системе «врач – пациент» и баланс между эрозией приватного пространства и ее репарацией.
Сегодня, на наш взгляд, вряд ли можно говорить о распространенности врача как Другого: большинство врачей стали Чужими, то есть заняли пять нижних строк вышеприведенной таблицы. Это отразилось в текстах культуры. Рассмотрим два наиболее показательных типа – Абсолютно Чужой и Отвергнутый Чужой. В целях репрезентативности обратимся к примерам из массовой культуры – двум зарубежным телесериалам: «Доктор Хаус» и «Скорая помощь».
Главный герой первого сериала – технократ доктор Хаус, уверяющий, что «все лгут», и ставящий под сомнение любые субъективные данные. Он опирается на лабораторные и инструментальные сведения, подчас весьма инвазивные и рискованные. Против приватности свидетельствуют многочисленные действия: начиная от обысков сотрудниками Хауса жилищ пациентов и заканчивая жестокими способами получения информации об интимной жизни больных. Более того, в больнице, где работает Хаус, перегородки палат прозрачны. Все эти грубые вторжения в приватное пространство подчинены одной цели – поставить диагноз[70]. Поскольку большинство нозологий в сериале так или иначе излечимы (фатальные случаи редки и вызывают скуку: «Опухоль мозга – она умрет. Скука…» – сезон 1, пилотная серия), лечение той или иной патологии для Хауса – вопрос вторичный. Главное – диагноз. При этом сам Хаус приспосабливается к отсутствию приватного пространства: в клинике он чувствует себя как дома, его не смущают прозрачные стены кабинета и огромное число посторонних глаз. Хаус признается, что пользуется на рабочем месте услугами «девушек легкого поведения»; сидя на унитазе, способен вести диалог. Такое пренебрежение к собственному приватному пространству приводит к тому, что Хаус не признает потребности в таковом и у ближайших коллег, и у лучшего друга Уилсона, и в особенности у пациентов.
Табл. 1
Табл. 2
Табл. 3. Врач как Другой в сфере пространства приватности
Вместе с тем некоторые аспекты собственного приватного пространства Хаус тем не менее надежно скрывает. Это касается его семьи и отношений с родителями, его прошлой жизни до того, как герой начал работать в госпитале Принстон-Плейнсборо. Показателен фрагмент одной из серий: два врача из команды Хауса оказываются на какое-то время запертыми в больничном архиве, где хранятся дела на сотрудников больницы. Решив выведать ряд сведений, скрываемых их начальником, коллеги не могут скрыть разочарования – Хаус и свое личное дело умудрился сфальсифицировать. Парадоксальный и противоречивый образ доктора Хауса, в котором цинизм и мизантропия соседствуют с дружбой (отношения с Уилсоном) и даже любовью (сюжетная линия Хаус – Лиза Кадди), – во многом персонификация современной медицинской культуры как взаимодействия разных топосов в их культурологическом понимании.
Третье издание руководства (предыдущие вышли в 2001, 2006 гг.) переработано и дополнено. В книге приведены основополагающие принципы современной клинической диетологии в сочетании с изложением клинических особенностей течения заболеваний и патологических процессов. В основу книги положен собственный опыт авторского коллектива, а также последние достижения отечественной и зарубежной диетологии. Содержание издания объединяет научные аспекты питания больного человека и практические рекомендации по использованию диетотерапии в конкретных ситуациях организации лечебного питания не только в стационаре, но и в амбулаторных условиях.Для диетологов, гастроэнтерологов, терапевтов и студентов старших курсов медицинских вузов.
Этот учебник дает полное представление о современных знаниях в области психологии развития человека. Книга разделена на восемь частей и описывает особенности психологии разных возрастных периодов по следующим векторам: когнитивные особенности, аффективная сфера, мотивационная сфера, поведенческие особенности, особенности «Я-концепции». Особое внимание в книге уделено вопросам возрастной периодизации, детской и подростковой агрессии.Состав авторского коллектива учебника уникален. В работе над ним принимали участие девять докторов и пять кандидатов психологических наук.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Семейное право».Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Семейное право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Налоговое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Налоговое право» в высших и средних учебных заведениях.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Трудовое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Трудовое право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Международные экономические отношения».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Международные экономические отношения» в высших и средних учебных заведениях.
До сих пор творчество С. А. Есенина анализировалось по стандартной схеме: творческая лаборатория писателя, особенности авторской поэтики, поиск прототипов персонажей, первоисточники сюжетов, оригинальная текстология. В данной монографии впервые представлен совершенно новый подход: исследуется сама фигура поэта в ее жизненных и творческих проявлениях. Образ поэта рассматривается как сюжетообразующий фактор, как основоположник и «законодатель» системы персонажей. Выясняется, что Есенин оказался «культовой фигурой» и стал подвержен процессу фольклоризации, а многие его произведения послужили исходным материалом для фольклорных переделок и стилизаций.Впервые предлагается точка зрения: Есенин и его сочинения в свете антропологической теории применительно к литературоведению.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В работе финской исследовательницы Кирсти Эконен рассматривается творчество пяти авторов-женщин символистского периода русской литературы: Зинаиды Гиппиус, Людмилы Вилькиной, Поликсены Соловьевой, Нины Петровской, Лидии Зиновьевой-Аннибал. В центре внимания — осмысление ими роли и места женщины-автора в символистской эстетике, различные пути преодоления господствующего маскулинного эстетического дискурса и способы конструирования собственного авторства.
Проблемными центрами книги, объединяющей работы разных лет, являются вопросы о том, что представляет собой произведение художественной литературы, каковы его природа и значение, какие смыслы открываются в его существовании и какими могут быть адекватные его сути пути научного анализа, интерпретации, понимания. Основой ответов на эти вопросы является разрабатываемая автором теория литературного произведения как художественной целостности.В первой части книги рассматривается становление понятия о произведении как художественной целостности при переходе от традиционалистской к индивидуально-авторской эпохе развития литературы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассматриваются индивидуальные поэтические системы второй половины XX — начала XXI века: анализируются наиболее характерные особенности языка Л. Лосева, Г. Сапгира, В. Сосноры, В. Кривулина, Д. А. Пригова, Т. Кибирова, В. Строчкова, А. Левина, Д. Авалиани. Особое внимание обращено на то, как авторы художественными средствами исследуют свойства и возможности языка в его противоречиях и динамике.Книга адресована лингвистам, литературоведам и всем, кто интересуется современной поэзией.
В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века.
Книга известного литературоведа посвящена исследованию самоубийства не только как жизненного и исторического явления, но и как факта культуры. В работе анализируются медицинские и исторические источники, газетные хроники и журнальные дискуссии, предсмертные записки самоубийц и художественная литература (романы Достоевского и его «Дневник писателя»). Хронологические рамки — Россия 19-го и начала 20-го века.
Если рассматривать науку как поле свободной конкуренции идей, то закономерно писать ее историю как историю «победителей» – ученых, совершивших большие открытия и добившихся всеобщего признания. Однако в реальности работа ученого зависит не только от таланта и трудолюбия, но и от места в научной иерархии, а также от внешних обстоятельств, в частности от политики государства. Особенно важно учитывать это при исследовании гуманитарной науки в СССР, благосклонной лишь к тем, кто безоговорочно разделял догмы марксистско-ленинской идеологии и не отклонялся от линии партии.