Другой мир. Зов - [24]

– Не стоит! – легко согласился Тамарзирил. – Вот только так мне велела богиня. А раз меня там спасут, то и волноваться мне не о чем!

– А меня он тоже спасёт? – спросил взволнованный рыжебородый телохранитель.

– А разве ты не в состоянии постоять за себя сам? – мастер-кузнец сдержал улыбку.

Нимругрил крепко задумался. Не годилось телохранителю показывать своему нанимателю беспокойство, граничащее с трусостью. Рыжебородый гном приосанился и небрежно спросил:

– А что ещё Она сказала?

– Ничего. Только сказала, что мне суждено стать Проводником для всего подгорного народа.

– А что значит Проводник всего подгорного народа? – не сдавался болтун.

– То и значит, – пожал плечами Тамарзирил. – Придёт время, и мы узнаем.

– С тех пор богиня с тобой не говорила? – не унимался рыжебородый охранник.

– Нет.

– А раньше ты уже видел богиню, говорил с ней?

– Нет, никогда, – Тамарзирил покачал головой.

– Никогда?! – Нимругрил был разочарован и озадачен одновременно. – Выходит, ты увидел какую-то человеческую самку…

– Женщину, – поправил своего товарища Тамарзирил.

– Ну да! Женщину, – легко согласился рыжебородый телохранитель. – И с чего ты решил, что она богиня?

– А ты бы решил иначе? – удивился мастер-кузнец.

– Не знаю.

– Она говорила так уверенно, так чётко показала мне то место, в котором я никогда не бывал, а потом назвала меня Проводником, – Тамарзирил умолк, понимая, что сказанных слов будет недостаточно, чтобы объяснить всё то, что произошло с ним во сне.

– Ты говорил что-то о своей миссии, – напомнил Нимругрил. Видимо, ему нравилось постоянно жевать эту тему. Наверное, таким образом, он чувствовал свою принадлежность к чему-то значимому и весьма важному.

– Она сказала, что от меня будет зависеть будущее всего подгорного народа, – устало повторил в пятый раз за время их путешествия мастер-кузнец.

– М-да! После таких слов я бы тоже всё принимал серьёзно, – кивнул рыжебородый охранник. – Гляди-ка! Гора.

– Это холм, – машинально ответил Проводник и взволнованно посмотрел вдаль. Зрение у него не было приспособлено для таких расстояний, но с цветом ошибиться было нельзя. – Вряд ли скала могла бы зарасти травой до такой степени!

– Точно, он зелёный! – обрадованно воскликнул Нимругрил. – Может быть, это тот самый?

– Может быть.

Оба гнома прибавили шагу.

* * *

Ингрид оторвалась от преследователей на сотню шагов, а затем вынуждена была сбавить скорость. Перейдя на шаг, она ежеминутно оглядывалась через плечо. Преследователи не отставали и держались плотной группой. Ей не удастся разобраться с тварями поодиночке! Оставалось одно – шагать и надеяться на лучшее.

Усталость накопилась такая, что женщина еле переставляла ноги. Неожиданно, после того как Ингрид выбралась на очередной песчаный гребень, ей открылся вид на Великую долину. Внизу виднелась громадная нитка Кристальной реки. Почти прямая, слегка извивающаяся река образовывала на своих берегах плодородную долину. Привычный глазу зелёный цвет травы и листвы воодушевил женщину настолько, что она даже сумела прибавить шагу. Немало этому способствовал уклон вниз, ведущий прямо к реке. До неё оставалось не более двух тысяч шагов.

Не переставая идти, Ингрид горько заплакала. Им не хватило каких-то жалких полдня, чтобы вырваться из пустыни до того, как их настигли мертвяки. Бедный Игорь так и не пришёл в себя, а ей так хотелось хотя бы попрощаться с ним. Женщина была уверена, что поступила правильно, столкнув его тело в воду. Тогда она думала о том, чтобы твари не могли растерзать своими жуткими клыками и когтями тело любимого. А вот о чём она теперь сожалела, так это о том, что ей лично пришлось убить своего мужа, чтобы избавить его от жуткой участи. И ей теперь следовало с этим мириться всю оставшуюся жизнь. Ингрид охватила злость и досада на себя, на Понтиуса, на проклятых мертвяков, на отца и короля Сигурда.

– Я больше никогда, никогда не буду слабой! Никогда не позволю другим обижать себя! – прошептала она, со злостью сжав кулаки.

Никто так и не услышал её клятву. Разве что ящерица, спрятавшаяся под камнем, да кучка мертвяков, которые ответили ей своим дружным глухим утробным рыком.

* * *

– Просыпайся! – женский голос звенел в ушах словно набат. – Вставай!

– Кто ты?

– Ты должен проснуться, если хочешь жить, Проводник!

Перед лицом возник образ, расплывающийся, словно это было отражение на воде. Сквозь колышущуюся воду ни лица, ни тела нельзя было разобрать. А голос, этот чудесный голос был божественно прекрасным, волнующим и мелодичным.

– Вставай! И приходи на мой зов, когда я позову тебя вновь!

Прекрасный голос исчез, зато вода и дальше продолжала своё извечное движение, затем сквозь полупрозрачную жидкость показалась противная козлиная рожа. Она мерцала и колебалась, словно отражение на воде.

– Ты живой? – спросила бородатая рожа.

На фоне голубого неба на козлиное лицо падала тень, рассмотреть удалось только густую коричневую шерсть. Голос у существа был низкий, как из бочки, даже хуже, он был будто из-под воды.

К лицу протянулась широкая рука с мясистыми толстыми пальцами, схватила за волосы и потащила к себе. По коже заскользила вода, глаза заморгали, прослезились, грудь потряс кашель, из горла хлынула безвкусная жидкость. А чья-то сильная рука продолжала тащить человека за волосы.