Другой мир. Степная угроза - [47]

– Чего ты с ним так долго возился!? – Пробурчал мой бородатый попутчик, но, несмотря на его ворчливый тон, я заметил, что он был доволен мной.

Его выдали морщинки в уголках голубых глаз. Я пожал плечами, мол, так получилось, а сам посмотрел на то, что стало со вторым мародёром. Тот лежал на том же месте, с которого и стрелял в меня. Он ещё хрипел, арбалетный болт пробил ему лёгкое. Этот враг уже не жилец на этом свете. Однако кровожадный Дед всё равно направился к нему, наверняка хотел добить врага окончательно.

А я уже вытер саблю, вложил её в ножны, снял шлем, мешавший озираться по сторонам, и побежал дальше, вдоль дороги. Крестьянский обоз растянулся на полторы сотни шагов. Я осматривал трупы убитых людей. Это были незнакомые мне люди, убитые возле обычных крестьянских телег, а через полсотни шагов я даже узнал одного знакомого торговца, который иногда приезжал в Игву, чтобы продать там зерно и овощи. Дед нагнал меня и присоединился к поискам.

Моя тревога вышла из-под контроля, когда я узнал телегу с рессорами. Такое модифицированное средство передвижения могло принадлежать только Игве, отчего моё сердце бешено застучало, а виски сдавило, словно моя голова оказалась в тисках. Я побежал вперёд, к знакомому телу. У телеги лежал Светозар, его сразили двумя стрелами, но я искал свою любимую.

Я будто услышал себя со стороны, я орал чужим диким голосом:

– Олеся!

– Тише! Тише! – Забеспокоился Дед. Что было дальше, я помню смутно. Такой стресс я переживал впервые. Я смотрел вокруг себя, голова крутилась так быстро и резко, что позвонки жалобно трещали, а мои отросшие до плеч волосы хлестали меня по щекам.

Я метался из стороны в сторону, а потом помню, как Дед позвал меня. Я метнулся к нему и только тогда увидел тело. Оно лежало недалеко от обочины за густыми кустами. Босые женские ступни торчали из-под какого-то плаща. Дед сдерживал меня, по его лицу я понял, что там тело моей любимой.

– Олеся! Что с ней, она жива? – Вместо ответа Дед опустил свой взгляд.

Я вырвался и отбросил плащ с лица женщины. Бледное грязное лицо и гримаса боли, которые отразились на нём, изменили мою Олесю до неузнаваемости. Бледное лицо, кровь в углу рта, безобразный страшный неровный разрез на шее и красные волосы в огромной луже крови. Такой я не видел свою Олесю никогда, мне хотелось бы, чтобы я ошибся, и это была бы другая, просто немного похожая женщина. Но это было не так, я узнал её карие глаза, светлые волосы, удивительные маленькие ушки, и конечно, большой семимесячный живот беременной женщины. Осознание того, что я навсегда потерял её и ту зародившуюся в ней маленькую жизнь, привело меня в полное отчаянье.

Я упал и горько заплакал. Сколько я так просидел над телом, я не помню. Дед пытался тянуть меня, но я не слышал его. Как будто мой мозг отключился от внешнего мира. В нём осталась только одна мысль – Олеся и мой не рождённый ребёнок были убиты, погибли в этой бессмысленной попытке Светозара убежать и спрятаться от надвигающейся беды. Наконец, я на ватных ногах поднялся и пошёл к телегам, отыскал в одной из них обычную лопату, вернулся к телу своей невесты и принялся рыть могилу. Дед пытался отговорить меня, но это было бесполезно. Я повернулся к телу женщины, которую любил и дрожащими пальцами закрыл её остекленевшие глаза, Дед набросил на её лицо плащ и помог мне подняться с земли.

Со слезами на глазах я с помощью Деда опустил в неглубокую яму тело своей женщины, затем Дед помог мне засыпать её тело землёй и придавить камнями. Я не видел и не слышал ничего, слёзы туманили мой взгляд, а в ушах я слышал только свой пульс. Он бился в моей голове как барабаны «там-там», голова от этого шума раскалывалась, дыхание сбилось, я не мог спокойно выдохнуть.

Когда Деду, наконец, удалось достучаться до моего сознания, в нём уже обитала жгучая ненависть ко всем тем, кто начал эту войну. Враги поплатятся за то, что совершили! Сказал ли я это вслух? Не знаю, возможно я говорил вслух с того самого мига, как увидел искажённое болью лицо своей невесты.

– Быстрее! Он ещё жив! Стонет и шевелится. – Дошли до моего сознания слова моего охранника.

– Кто? – Переспросил я, поскольку не понял, о ком он говорит.

– Светозар. Посмотри сам. – Дед показал пальцем в ту сторону, где находилась телега.

Я в последний раз посмотрел на небольшой каменный холмик у дороги и решительно отвернулся.

– Я ещё спляшу на костях этих варваров, которые совершают такое с беременными женщинами!

Мы направились к отцу Олеси. Светозар стонал, его раны были не смертельные, но весьма болезненные. Обе стрелы прилетели с разных сторон. Одна из них ранила Светозара в грудь. Немного пробив доспех, вражеская стрела не смогла проникнуть под рёбра и повредить внутренние органы. Эта рана оказалась поверхностной. Вторая стрела торчала в бедре и выглядела очень опасно. Потому что в бедре находятся большие кровеносные сосуды, повреждение которых чревато смертельной потерей крови. Также имелись мелкие шишки и ссадины от падения с телеги. Крови было много, но Светозару, в то время как все другие оказались мертвы, вновь удалось пережить нападение врага. Он был живуч и везуч. Хотя разве можно было назвать везением смерть близких людей?!