Другой Брежнев - [4]

Глава 2 «ГАЛСТУКИ МЫ ОТВЕРГАЛИ…»

«По отцу — рабочий, по деду — крестьянин». После 1917 года верх и низ в обществе как будто поменялись местами. Происхождение человека, как и в дореволюционное время, сохранило свое значение. Но теперь не было ничего хуже принадлежности к дворянству или купечеству. Правда, дело не дошло до того, чтобы присваивать пышные дворянские титулы осужденным ворам и убийцам в виде наказания, как это бывало иногда в истории. Но сами титулы клеймили человека крепче любого каторжного клейма.

Самым благородным считалось, напротив, происхождение от бедных крестьян, а еще лучше — от рабочих. С этой точки зрения происхождение Леонида Брежнева не оставляло желать ничего лучшего. «По отцу — рабочий, по деду — крестьянин», — сказано в его мемуарах. Ему уже не требовалось, как прежде, пробиваться вверх ценой величайших усилий. Перед ним были распахнуты все двери!

«Убежал из дома в Индию». Молодежь начала 20-х годов мечтала о мировой революции. Казалось, до этого великого события остаются считанные недели и месяцы. Его ожиданием пронизаны страницы печати того времени. Вот на рисунке художника Мина в 1923 году изображен спящий красноармеец, которому снится сон: на праздничном параде в Париже маршируют представители новых советских республик — ССР Франция, ССР Англия, ССР Германия, ССР Италия, ССР Турция… Над Эйфелевой башней вьется алый флаг, а принимает парад сам Лев Троцкий.

На другом юмористическом рисунке Н. Купреянова в 1924 году командарм Семен Буденный поит своего коня на фоне лондонского пейзажа. Он вежливо спрашивает у британского короля Георга:

— Разрешите напоить своего коня в Темзе.

Растерянный король держит плакат «Не пейте сырой воды» и говорит:

— Нет, нет… Ради бога… У нас вода некипяченая.

— А вот мы ее сейчас вскипятим, — весело отвечает Буденный. — На огне революции.

Особые надежды в плане революции возлагались на Индию, находившуюся под властью британской короны. Романтические мальчишки той эпохи мечтали отправиться в Индию, чтобы «делать там революцию». Но, конечно, их привлекала и экзотика далекой южной страны. Был в числе этих мечтателей и Леонид Брежнев. Много лет спустя, уже будучи главой страны, он рассказывал индийским дипломатам, как в пятнадцать лет убежал из дома в Индию. До Индии он, впрочем, не добрался. Отец вернул сына домой, чтобы определить в дипломатическую школу, сделать из него дипломата. Очевидно, Илья Яковлевич рассуждал так: уж если мальчишку тянет в дальние страны, то пусть отправляется туда официально, как дипломат. Тем более что теперь ничто не мешало сыну рабочего стать хоть и самим наркомом иностранных дел. Рассказав эту историю, Брежнев риторически спросил Громыко:

— Как ты думаешь, достиг бы я того же, что сейчас, став дипломатом?

Сам Леонид тогда выбрал себе другую судьбу — поступил в техникум. И, несмотря на это, в 1961 году его мечта об Индии все-таки сбылась — как глава Советского государства он посетил эту страну. Его помощник Андрей Александров-Агентов писал: «Большой любитель природы и животных, Брежнев во время этого своего (единственного продолжительного) визита в Индию все время рвался соприкоснуться как-то с экзотической природой страны, требовал, чтобы его свозили в джунгли. Пойти ему в этом навстречу хозяева, конечно, не решились. Пришлось ограничиться посещением интереснейшего Делийского зоопарка, где затем Неру подарил ему маленького слоненка, которого кормили из бутылочки молоком. Кажется, он был передан Леонидом Ильичом в Московский зоопарк». А в Джайпуре Брежнев совершил прогулку на слоне. Сохранились фотографии: Леонид Ильич едет верхом на разрисованном, одетом в золотую попону слоне…

«Жилось нам иногда голодно, холодно…». Как проходили 20-е годы — время, когда формировалась личность нашего героя? Он учился в эти годы в Курске, в землеустроительном техникуме. О том, насколько небогато жили учащиеся, можно судить по «Студенческим частушкам» из тогдашней печати:

Я студент и пролетарий,

Я не ною — «Ох» и «Ах», —

Я хожу на семинарий

В коллективных сапогах.

«Коллективные сапоги» означают, что у нескольких студентов имелась только одна общая пара более или менее приличной обуви.

Всюду, где требовался билет, студенты старались пройти «зайцами» — это считалось среди них чуть ли не доблестью. Что подтверждает такая «вузовская частушка» тех лет:

Я в Петровку по утрам

Проезжаю зайцем.

Говорят, что это — срам.

А кого касается?

Полвека спустя Александр Бовин как-то заговорил с Брежневым о трудностях низкооплачиваемых работников. Тогда Леонид Ильич вспомнил свои студенческие годы: «Вы не знаете жизни. Никто не живет на зарплату. Помню, в молодости, в период учебы в техникуме, мы подрабатывали разгрузкой вагонов. И как делали? А три ящика или мешка туда — один себе. Так все и живут в стране». В тех мешках или ящиках, скорее всего, перевозилось что-то съедобное. Вот, кстати, частушка о студенческом питании:

Ужин очень аппетитный —

На столе с изюмом ситный,

К чаю сахарный песок,

А за чаем наш кружок.

Колбаса ты, колбаса,

Шпиком начиненная,

Хороша ты, колбаса,

Не про нас копченная!