Другое счастье - [41]

Если Агата была вооружена, то расклад радикально менялся. Он был просто обязан без промедления положить конец ее безумствам.

Он налил себе кофе из термоса, выпил и поехал дальше. Небо почернело, зарокотал гром. В пути требовалась осторожность, до Нашвилла оставалось еще два часа езды.

* * *

Выйдя из ресторанчика, Рауль бросил Милли ключи от «олдсмобиля»: празднуя возвращение Агаты, он немного переборщил с выпивкой. Милли села за руль, Рауль и Агата устроились сзади и запели веселым дуэтом песенку трио «Питер, Пол энд Мэри». Впервые с начала их путешествия Милли видела Агату в таком приподнятом настроении. Она была бы не прочь спеть с ними за компанию, но не знала слов песни.

* * *

Перед клубом Рауля выстроилось машин десять. Он попросил Милли сделать круг по стоянке и поставить машину в гараже за ангаром. Видеть в этот вечер Хосе у него не было ни малейшего желания, а сверкавшие в небе молнии предвещали сильную грозу с ливнем.

Рауль повел гостей в свои апартаменты, устроенные над зрительным залом. Они оказались скромными, всего из двух спален и маленькой гостиной; свою комнату он уступил Агате, а Милли предоставил ту, в которой обычно селил гостивших друзей и музыкантов. Сам он был готов скоротать ночь на диване – ему было не впервой.

Милли ушла спать, оставив Агату и Рауля в гостиной.

– В твоей жизни нет женщины? – спросила Агата Рауля, пока тот наливал ей рюмку на сон грядущий.

– Их было немало. После ухода одной из них я живу в одиночестве. Справедливость восторжествовала: я разбивал сердца, пока мне не ответили той же монетой.

– Кем она была?

– Замечательным музыкантом, исключительной певицей. Однажды я услышал, как она пела в баре. Это была настоящая любовь с первого взгляда. Мы прожили вместе счастливые годы, но она была слишком талантлива, чтобы остаться здесь. Ты обзовешь меня набитым дураком, но я сам сделал все, чтобы она уехала. Можно сказать, выставил за дверь. Я ее любил и, глядя на себя в зеркало утром, видел человека, из-за которого она губит свою жизнь. Она была моложе меня на двадцать лет и многим ради меня пожертвовала.

Агата забрала у Рауля рюмку, погладила его по щеке и повела в спальню.

– Идем, – прошептала она, – мы с тобой почти ровесники.

Дверь за ними громко захлопнулась. Милли заглянула в гостиную и, обнаружив, что она пуста, понимающе улыбнулась. Сквозь пол проникал негромкий шум: клуб покидали последние посетители, Хосе расставлял столы и стулья. Немного погодя снаружи погас свет, и наступила тишина.

* * *

Тома вывели из оцепенения надсадные гудки. Ослепленный светом фар, он резко крутанул руль, и машину занесло. Колеса зацепили обочину, машина вылетела с дороги в поле. Том все-таки справился с управлением и сумел затормозить. Чтобы успокоиться, он вылез наружу, на свежий воздух. Раскат грома заставил его задрать голову. Через мгновение на него обрушился ливень, да такой сильный, что он кинулся обратно в машину.

Струи лупили в лобовое стекло, заглушая все остальные звуки. Том завел двигатель и попытался выехать на ленту дороги, шедшей немного под уклон. Земля уже размокла, колеса буксовали в грязи, машина ползла зигзагами, запах горелой резины не предвещал ничего хорошего. Если так пойдет дальше, сцепление сгорит еще до того, как он доползет до дороги. Том снял ногу с педали акселератора, поняв, что, даже дозвонившись до автомастерской, он не сможет объяснить, где его искать.

Чтобы выбраться из этой трясины, ему придется потерпеть до утра.

8

Воздух ранним утром был пропитан влагой. Милли, вставшая первой, выглянула наружу, радуясь, что ее автомобиль переночевал в укрытии.

– Ты жаворонок, как я погляжу? – раздался у нее за спиной голос Рауля.

– Угадали. А как прошла ваша ночь? – осведомилась она с улыбкой.

– Прекрасно выспался! – ответил Рауль не без лукавства. – Кофе?

– С удовольствием! Агата тоже проснулась?

– Еще нет, но я услышал, как ты вышла, и поспешил к тебе. Если хочешь, можем прогуляться вдвоем.

– Она странная женщина, вы не находите?

– Нет, она необыкновенная. Просто ты ее еще недостаточно знаешь.

– Я намерена вернуться домой, – заявила Милли.

– Знаю и хорошо тебя понимаю. Все это тебе чуждо.

– Меня ждут Фрэнк, Джо, моя работа.

Рауль одобрительно покивал.

– Когда-нибудь я вас с ним познакомлю.

– С Фрэнком или с Джо?

– С Джо. Он потрясающий пианист. У него настоящий дар, просто он не отдает себе в этом отчет.

– С талантливыми людьми так часто бывает: они последними узнают, что у них талант.

– Вот и Джо такой. Он не верит в себя, в свою музыку, в свои стихи.

– А как насчет Фрэнка?

– У Фрэнка этих проблем нет.

– Раз так – прости, что вмешиваюсь, – боюсь, тебе с ним смертельно скучно.

Милли весело расхохоталась.

– Если бы я встретилась с вами, когда была подростком, то убедила бы себя, что вы – мой отец.

– Что за странные мысли! Почему?

– Потому что я мечтала именно об этом: чтобы он меня тормошил, спорил со мной, говорил вещи, которые я не желаю слышать, чтобы я ему сопротивлялась, даже ненавидела его. Мне это было нужно для взросления.

– Тогда позволь дать тебе совет. Используй на всю катушку те несколько дней, которые тебе выпало провести с Агатой: ты любишь противоречия, а она по этой части непревзойденная специалистка.