Другое имя. Септология I-II - [36]

он сам придумал, но пространственная ориентация – выражение вполне заурядное, и у меня этого чувства нет, нет, и все, я же успел прошагать довольно большое расстояние, определенно куда большее, чем от парковки у Галереи Бейер до «Убежища», ведь, насколько я знаю, шел я по кругу и вот-вот опять выйду к Галерее Бейер, и хорошо бы; наверно, оттого что снег валит стеной, оттого что кругом метель и ни зги не видно, я и заплутал, другого объяснения быть не может, раньше-то я очень часто ходил этой дорогой и, тем не менее, сегодня умудрился сбиться с пути, поскольку зашел далеко, времени потратил куда больше, чем обычно трачу на дорогу от Галереи Бейер до «Убежища», а что, если спустить собаку на землю и пойти за ней, может, она выведет нас обоих к Галерее Бейер? может, чутье доведет ее туда? думая об этом, я ставлю Браге на землю, а он стоит и смотрит на меня своими собачьими глазами, и я тихонько дергаю поводок и говорю: ну, Браге, вперед! и собака идет, в сторону, противоположную той, откуда мы пришли, идет вверх по улице, и я за ней, потому что ничего другого не придумал, думаю я, доверюсь собаке, может, она выведет нас к Галерее Бейер, думаю я, поскольку мы отнюдь не поблизости от «Убежища», и я не вижу абсолютно ничего, что бы указывало, что мы приближаемся к Галерее Бейер, знакомых домов мне сквозь снежную стену не видно, но хотя бы ветер немного утих, снегопад сильный, однако, по крайней мере, не метель, думаю я, и, несмотря на то что шагаю я, как мне кажется, уже довольно долго, ни единой живой души я так и не встретил, лишь несколько машин проехали мимо, но ни одного такси, эх, если бы подвернулось такси, которое можно остановить, думаю я, и какой же я дурак, что не попросил Умельца отвезти меня в «Убежище», зачем попросил его высадить меня на Смалганген? с какой такой стати? потому что не хотел говорить, что остановлюсь в «Убежище»? я же сам рассказал ему об этом, думаю я, сам рассказал, но невесть по какой причине попросил высадить меня на Смалганген, думаю я, шагая за собакой, а если собака куда-то идет, то, наверно, возвращается к Галерее Бейер? вряд ли нюх доведет ее до какого-нибудь другого места? ох, аж сердце болит смотреть, как собака, задрав мордочку, торит себе дорогу в снегу на тротуаре, тяжело дышит, сопит, а я шагаю следом, причем довольно быстро, и думаю, что все-таки хорошо бы нам встретить кого-нибудь, у кого я смогу спросить дорогу, или поймать такси, я же как-никак в Бергене, втором по величине городе Норвегии, думаю я, только вот, надо сказать, сориентироваться в нем непросто – ну, где я сейчас-то? понятия не имею где, но, во всяком случае, идем мы вряд ли к Галерее Бейер, думаю я, и неплохо бы сперва выйти к морю, тогда уж я непременно доберусь до «Убежища», оно ведь стоит на берегу Вогена, думаю я, аккурат на Брюггене, думаю я, но в каком направлении надо идти, чтобы попасть к морю? сейчас-то я следом за собакой поднимаюсь в гору, но, скорей всего, мы идем не туда, думаю я, ведь чтобы попасть к морю, надо идти под гору, а значит, надо повернуть и идти под гору, наверно, так будет лучше, чем плестись за собакой в тщетной надежде, что она снова выйдет к Галерее Бейер, думаю я, нам же надо идти в каком-то направлении, и если пойдем под гору, то в конце концов где-нибудь да выйдем к морю, думаю я, дергаю поводок, собака останавливается, и я начинаю шагать в противоположную сторону, под гору, иду по собачьим следам и по оставленным в снегу своим, а собака за мной по пятам, но снег по-прежнему валит стеной, и собаке, должно быть, утомительно идти, задрав мордочку, чтобы она не утонула в снегу, я смотрю на Браге, а он проходит мимо меня, не останавливается, молодец, ничего не скажешь, и снегопад как будто чуть стихает, и я вижу: кто-то идет мне навстречу, какое счастье, наконец-то человек, и я иду навстречу этому человеку, который чуть сторонится, и говорю, простите, простите великодушно, я из провинции и, кажется, заплутал, а из-под большущей белой вязаной шапки, покрытой снегом, на меня смотрит женщина и спрашивает, куда мне надо, и голос у нее вроде как знакомый, и я отвечаю, что мне надо в «Убежище», в гостиницу, в «Убежище», мол, и она говорит, что иду я совсем не туда, и улыбается, и вот тут я вижу, это же она, та, что сидела одна за столиком в «Еде и напитках», та, которая знала меня и которую каким-то образом знал я, ну конечно, это она, и зовут ее не то Гуро, не то Силья, а коли она до сих пор сидела в «Еде и напитках» да пила вино, так явно здорово навеселе, думаю я и говорю, что решил идти под гору, поскольку «Убежище» расположено у моря, а выбравшись к морю, рассчитывал найти дорогу к «Убежищу», а она говорит, что расчет, конечно, расчетом, рассчитывать никому не воспрещено, только вот сомнительно, ведь, насколько она знает, я с равным успехом мог выйти и на Данмаркпласс, и к «Убежищу», говорит она, и идти вдоль моря непросто, вообще-то никак нельзя, во многих местах по берегу вообще не пройдешь, говорит она, кстати, ей, мол, на первых порах было тоже трудно сориентироваться в Бергене, довольно много времени минуло, пока она стала чувствовать себя в городе уверенно, но сейчас, после стольких лет в Бергене, она прекрасно ориентируется, хотя, пожалуй, по-прежнему не знает всех закоулков, всех улочек и переулков, зато, по крайней мере, знает, в каком направлении идти, когда надо туда-то или туда-то, да и мне тоже пора бы разобраться, я же сам много лет жил в Бергене, хоть и давно, говорит она, однако теперь я, так или иначе, иду не в сторону «Убежища», что на Брюггене, а в прямо противоположном направлении, а стало быть, лучше мне пойти с ней, она идет в ту же сторону, домой, а как мне хорошо известно, живет она на Смалганген, 5, недалеко от «Убежища», говорит она, и я думаю, странно, что повстречалась мне именно эта Гуро или как ее там, та, что сидела в «Еде и напитках», когда там был и я, и я говорю, большое, мол, спасибо, и я опять иду под гору, вместе с ней