Другие - [30]

– Все, Пловцов, пора…

Скользнув спиной по стене, Сергей быстро ступил на подоконник. Еще одно движение, и штурман ввалился в окно. На деревянном, затертом тысячами ступней полу в луже алой крови лежал пустой магазин от «ТТ» и несколько стреляных гильз. Черт, где Трофим?!

Скорее спиной, чем слухом, Пловцов услышал металлический звук. Это работал «самовзводом» курок «ТТ». Атаман получил пулю в плечо, не успев передернуть затвор…

Отбрасывая тело в сторону, штурман успел подумать: «А зачем атаман ставил оружие на предохранитель?» Ответ означал лишь одно – бывший хозяин города ставил оружие на предохранитель, чтобы совершить сложное перемещение!

В этот момент раздался выстрел, и Пловцову на голову посыпалась известковая крошка. Понимая, что это может повториться еще семь раз как минимум, штурман оттолкнулся ногами от пола и распластался за небольшой стенкой. Морщась от боли, Сергей встал и прижался спиной к косяку. Напрягая память, он пытался вспомнить, какой акробатический трюк собирался совершить Трофим, что ему понадобилось предохраняться от случайного выстрела в собственные штаны и ставить оружие на предохранитель. И вспомнил. Небольшое слуховое окно! Значит, атаман стрелял, уже сидя на нем! Сергей выглянул наружу. Держа «ТТ» в вытянутой руке, Трофим уже просовывал в соседнее помещение плечи. Он делал это настолько неуверенно, что было ясно – ему осталось недолго. Скорее всего, пуля перебила кость, и то, что он еще не в глубоком обмороке или не в состоянии болевого шока, заслуга его мужества.

Уже не боясь получить пулю, штурман вышел из-за укрытия и спокойно подошел к раненому. Без замаха, коротким ударом вышиб из вялой кисти «ТТ». Рука, как плеть, повисла вдоль согбенного тела. Трофим все понял…

Он выправил плечи из окна, и Пловцов увидел его лицо. Атаман улыбался, показывая белоснежные зубы. Редкий случай в городе полюбоваться хорошими зубами. Его волосы были всклочены и влажны. По лбу и щекам струился пот. А он смотрел на Пловцова мутными, безумными глазами и улыбался…

Штурман схватил атамана за безжизненную руку и рванул на себя. Трофим, как резиновая кукла, дернулся в его направлении и ввалился внутрь. Он даже упал, как паралитик, неестественно подломив ноги и откинув назад раненое плечо. От удара о бетонный пол он резко выдохнул и застонал. Рубашка негодяя была насквозь пропитана кровью. Он терял сознание, понимая, что надеяться на чудо, то есть – спасение, – глупо и смешно. Может, поэтому он и смеялся. Самый простой выход из сложившейся ситуации был один – умереть сейчас, когда боль уже почти затихла из-за полуобморочного состояния.

– Трофим, – не сводя глаз с его губ, процедил Сергей. – Объясни мне, как здесь, без стоматолога, можно иметь такие ровные, белые зубы?

Пловцова даже качнуло, когда он понял все.

– Сукин сын… среди солдат и офицеров первой роты Черданского полка не было твоих предков!..

– Вы даже не представляете, во что вляпались, глупцы… Ты думаешь, я не знаю как пользоваться компьютером?..

Пловцов невольно отступил назад.

– Что?..

Чего он не хотел, так это смерти Трофима! Он должен, он обязан выжить и рассказать все!

– Не умирай, сволочь, слышишь?! Только попробуй уснуть!

На этаж, словно на крыльях, влетели помощники штурмана. Направленный в них «ТТ» немного охладил их пыл, но когда они увидели, что пистолет в руке «господина поручика», а не атамана, успокоились.

– Эти… трое… они сдались, господин поручик!

Но штурмана это уже не волновало. Он тряс Трофима за плечи и пытался отогнать сон, в который тот проваливался.

– Очнись! Очнись, ты слышишь?!

– Он вас не слышит, – став на колени, один из дружинников рванул на груди атамана рубашку. Брызги крови заляпали лицо штурмана. Пуля пробила правую лопатку атамана, но не вышла наружу. Видимо, упершись в кость, она раздробила ее и ушла в сторону. И оставалось только догадываться, где она засела…

Веки Трофима разомкнулись.

– Он что-то лопочет, – горожанин указал на лицо атамана. – Что он говорит?

Пловцов склонился над влажной от крови бородой атамана.

– Вы все… умрете…

Не отвечая, Сергей сорвал с плеч куртку и сунул ему под голову. Он делал это и понимал, что все глупо, бессмысленно. Трофиму не поможет сейчас даже бригада хирургов в ЦКБ. А он лежал на грязном полу церкви без колокола, в десятках километров от ближайшего человека с медицинским образованием.

«Вы все умрете», – звучало в ушах штурмана.

Уже на улице Сергей нашел глазами Ольгу. Он махнул ей, и девушка подошла.

– Он умер?

– Скажи, Оля, ты не припомнишь, чтобы Трофим отлучался из крепости на какое-то время?

Вопрос прозвучал неожиданный, и она на мгновение растерялась.

– Ну, собственно… Он каждый год девятнадцатого мая отлучался. Уходил на несколько дней в степь, там молился за души солдат из Черданского полка, которые основали крепость… Правда, однажды…

– Что? – тут же повернул к ней голову Пловцов.

– Однажды его не было целый месяц. Он вернулся с кровоподтеками, засохшими ранами на лице, немного взвинченный и в тревоге. Правда, потом успокоился.

– И как он объяснил свое длительное отсутствие?

– Он сказал, что в степи во время молебна он плохо себя почувствовал, его лихорадило. Он слег и уже почти умирал, да тут на него еще стая шакалов напала… Он чудом отбился и добрался до крепости… А потом около месяца мы лечили его.