Другая жизнь и берег дальний - [10]

Известный пушкинист-вегетерьянец,

На тему: «Кормит ли теперь колхоз

Союз Советский в укрупненном плане».

Он знает превосходно свой предмет

И выбрал из источников знакомых

Все, что в них есть, и то, чего в них нет,

О молоке, легпроме и тяжпроме,

Внешторге, освоенье целины,

О всей экономической программе,

В которую поправки введены

Партийными руками и ногами.

Рассказывает В. М. Утконос,

Что говорилось на последнем съезде,

Кто где сидел, кто на кого донес,

И кто вошел в новейшее созвездье.

Десяток лиц явился на доклад.

Один застрял нечаянно в передней.

Две дамы средних лет (на первый взгляд)

И господин гораздо выше средних,

По-видимому, старый эмигрант,

Когда-то бывший шишкой или вице.

Усатый парень, вылитый Рембрандт

С совсем не первой свежести девицей.

Какой-то дядя. Жалуется вслух

На то, что в зале стало слишком жарко.

Его нельзя унять. Он очень глух

И, вообще, пришел по контрамарке.

Докладчик перешел на Казахстан

(Излюбленная тема Утконоса):

Сорвут казахцы урожайный план?

Посеют вместо кукурузы просо?

Доклад окончен. Лектор умилен

Самим собой и всем своим докладом.

Он обсудил вопрос со всех сторон,

Все разъяснил, что следует, как надо.

— Позвольте вас спросить, — сказал глухой,

Пришедший по бесплатному билету,

Из ваших слов выходит, что порой

В колхозах можно бить баклуши летом?

— Об этом обстоятельный отчет

Я дал в своем докладе прошлогоднем, —

Сказал докладчик. — Знал я наперед

Тогда, что там произойдет сегодня.

Газетный репортер проснулся вдруг.

(Не спится рецензентам только в спальной).

Издавши носом странный хриплый звук,

Он записал: «Большой успех моральный».

ТАМ

Открытое письмо Никите Хрущеву

Дорогой Никита Сергеевич!

Мне очень жаль, что в силу независящих от Вас обстоятельств вы не сможете приехать к нам в Нью-Йорк на новую сессию Ассамблеи ООН.

Я так надеялся, что Вам удастся вырваться из Москвы, оторваться от Ваших неотложных дел, приехать к нам недельки на две-три и постучать башмаком по столу на одном из заседаний Ассамблеи.

Я хорошо понимаю, как отвратительно Вы себя чувствуете. Я представляю себе, что Ваши переживания сейчас ничем не отличаются от того, что испытывал Георгий Маленков, когда ему, по Вашему настоянию, пришлось сложить с себя обязанности председателя Совета министров «по неопытности и неподготовленности к управлению государством».

Но, Никита Сергеевич, нет худа без добра, как гласит пословица, сочиненная задолго до культа личности. Ваша вынужденная отставка действительно неприятна, но Вас должно успокоить сознание, что заодно с Вами во все лопатки полетел и Ваш драгоценный зять Аджубей. Он ведь больше не редактор «Известий», и это несомненно смягчит удрученное состояние, в котором Вы сейчас находитесь.

Уверяю Вас, что если бы меня сняли с должности председателя Совета министров СССР и первого секретаря ЦК КПСС, я тоже немало огорчился бы.

Я стараюсь войти в Ваше положение и нарисовать сносную картину Вашего будущего. Должен признаться, что получается у меня ерунда.

Сомневаюсь, чтобы Косыгин и Брежнев назначили Вас заведующим совнархозом в каком-либо месте, куда Макар перестал гонять телят после того, как Вы изобрели для них специальный корм.

Сомневаюсь также, чтобы они Вас назначили начальником какой-либо сибирской гидроэлектрической станции, хотя лишь две недели назад Братск Вас приветствовал как величайшего электрификатора Советского Союза.

Для Вас, Никита Сергеевич, все Братски сейчас кончились. Да и не только Братски. Все Двоюроднобратски тоже кончились. Вы растеряете всех родственников. Ваши дети разбредутся в разные стороны, подальше от Вас. Впрочем, мне не надо Вам рассказывать, что с ними произойдет. В Советском Союзе, как Вы сами как-то заявили, дети не отвечают за грехи отцов. Но Вы забыли прибавить, что они не отвечают за грехи отцов, когда их не спрашивают. А когда спрашивают, — отвечают. А Ваших детей непременно спросят, и им придется отвечать. Ничего не поделаешь. Жаловаться нельзя: советская система «самая справедливая в мире».

Я понимаю, как Вам не дает покоя сознание, что Анастас Микоян, подлец, каких на свете мало, все еще наслаждается уважением и даже свободой. Могу заверить Вас, что долго масленица этого кота не продлится. Наступит переоценка ценностей, и Микояну, как и Вам сейчас, будет грош цена.

Я бы Вам посоветовал купить на память номера всех газет от вторника 13 октября. Это последний день, когда Ваше имя еще было упомянуто в советской печати. После 13-го Ваше имя исчезло со страниц советских газет.

Но во вторник Ваш престиж был еще высок. Вы еще как будто были любимым вождем. Экипаж космического корабля «Восход» сказал Вам (я цитирую из официального сообщения): «Большое спасибо, Никита Сергеевич, за все, что Вы для нас сделали. Вы ждете нас на Земле, и мы с Вами встретимся. Мы доложим Вам о выполнении порученного нам задания».

К сожалению, космонавты к Вам не придут и Вам ничего не доложат. Им вряд ли будет известен Ваш новый адрес. Доклад же они сделают Косыгину и Брежневу.

Кстати, не можете ли Вы мне сказать, как долго Косыгин пробудет в должности председателя Совета Министров, пока его не угробит первый секретарь Брежнев? Я уже не помню, сколько времени понадобилось Вам, чтобы отделаться от Булганина и объявить его членом антипартийной группы. Брежнев хороший ученик и несомненно сумел кое-чему у Вас поучиться.