Другая жизнь - [4]

— Конечно, Дора. Вы свободны и можете идти. Спокойной ночи!

Девушки разошлись. Свеча через минуту погасла сама, заставив Беллону вздрогнуть от неожиданно наступившей темноты. Чем сейчас занимался Дерек? Какое время суток было на Олтерне? Спал ли он, решал дела, развлекался? С кем он был? С братьями по ордену, друзьями, деловыми знакомыми, другими девушками? Нет, эти мысли снова не дадут расслабиться до рассвета. «Ладно, подумаю о чём-нибудь позитивном. О наступившей самостоятельности. Мадам Бланж осталась дома и больше никогда не станет следить за мной и надоедать. Я вольна поступать, как мне заблагорассудится. Пока я нахожусь под присмотром многочисленной родни, но и этого тоже скоро не станет. И тогда я поеду на Олтерн. Правда, нужно дождаться приглашения. А если его не будет? Что же, я опять не увижу Дерека?! Чёрт, снова вернулась к тому, от чего пыталась уйти».

В замке начали просыпаться слуги и работники. Ещё засветло они делали последние приготовления перед балом. На Вермаше каждый праздник проходил по-семейному, весело и, если не скромно, то, по крайней мере, не превращаясь в то феерическое действо, что любили устроить на Феире. Король Жерар не скупился на торжества, но не хотел никаких рецидивов и неприятных потасовок. Этим он подавал пример сыновьям — своей сдержанностью и умеренностью. Почти все они выросли образцами примерного поведения и послушания. Старший, наследник, уже готовился занять место отца. Его супруга, принцесса Энни, осенью должна была родить ребёнка. Если рождался мальчик, то его родители короновались на престол, если девочка, то они смещали Викторию и Жерара в следующем году, когда принцу исполнялось тридцать лет.

Второй сын так же уже был женат и тоже вскоре готовился стать отцом, но только королём ему предстояло быть ещё не скоро. Девушка, на которой он женился, была наследницей Омеги, крошечной планеты в соседней системе. А там законы были таковыми, что трон занимался только в случае смерти предыдущей королевы. Но, слава Богу, та была ещё жива, здорова и собиралась править много счастливых лет.

Остальные дети правителей Вермаша пока просто обручились и наслаждались молодостью, не так развязно, как делал это их кузен Робин, но в меру увлекательно и радостно. Младшей и единственной девочке только исполнилось девять, поэтому она ещё даже не принимала участие в межпланетных мероприятиях.

Из-за горизонта показались первые лучи солнца. Беллона по-прежнему ворочалась с боку на бок. Вдобавок к мыслям о графе Аморвиле её начало мучить волнение от предстоящего дебюта. Как всё пройдёт? Гладко ли? Примет ли её высший свет? Впрочем, почему бы нет, ничего противоестественного она в своей жизни сделать не успела, а те ошибки, которые всё же случились, принцесса надеялась на это, не достигли общественности. Да и кто не совершал глупостей? Таких людей и впрямь не существует. Есть такие, кто обладает огромной властью, поэтому им всё прощается и сходит с рук. А ещё есть такие, которые имеют способность или талант располагать к себе и за обаяние им тоже многое прощается. «Стелла Нордмунская. Она была из подобных. Как жаль, что я не знала её лично! Очень хотелось бы посмотреть на неё со стороны, на её поведение, манеру разговаривать и вести себя с людьми. Нет, с мужчинами. Наверняка, будь я такой, как она, Дерек не уехал бы с Феира. Он нашёл бы любой предлог, чтобы остаться. Да и мне бы тогда не вменяли в вину любовь к человеку, ниже меня по статусу. Что я забиваю себе голову глупостями! Дерек и так полюбил меня, значит, ему не нужна распущенная женщина, не отличающаяся строгими нравами и принципами. Ему нужна я. Кого я обманываю? Будь это на самом деле так, он прислал бы мне маленькое послание, весточку. А с кем? Кого можно было попросить доставить мне любовное письмо, чтобы этого никто не узнал? Такого человека не было, и нет. Так вот в чём проблема! Какая я дурочка, сразу могла бы догадаться…» Мало-мальски успокоившись, Беллона уснула. В окно пробивался свет и вскоре замок поднимался навстречу очередному дню.

Потихоньку, начиная с первого этажа, с комнат слуг, кухарок и дворецких, доносились голоса и шум бодрствующего жилья, становясь громче и пробуждая остальных обитателей. В одной половине замка накрывался стол для завтрака хозяев и их родственников, в другой для гостей. До обеда они ещё будут разделены правилами и обычаями, предшествующими каждой премьере, но после, вечером, всё смешается в одном сплошном потоке веселья и праздника. Представленные новички, потомки именитых родов и семейств появятся во всей красе и обретут новые знакомства, а может, и друзей. Это их первый шаг во взрослую жизнь, который сильно повлияет на дальнейшую судьбу. Любимые, знаменитые или популярные на своих родинах, они совершено не представляли, что будет здесь и потом, дальше, ведь каждый был воспитан по-своему, и трудно было подстроиться под одни общие обязанности и законы. Нелегко привыкнуть и к чужим традициям, которых хватало в каждом королевстве. Что ж, путь к власти и известности не лёгок ни для кого.

Глава II

Три горничных кружились и трудились над Беллоной не покладая рук. Сегодня она должна быть лучше всех, прекрасной, превосходной, блестящей, затмевающей всё и покоряющей с первого взгляда всех и каждого. Императоры и королевы, цари и царицы должны захотеть видеть её у себя в гостях, на своих приёмах и балах. Они должны желать породниться с такой красивой и восхитительной принцессой, предлагая руку и сердце своих сыновей. Король Рейнальдо лично проследил за выбором премьерного платья и оценил, как его протеже будет в нём смотреться. Результат превзошёл все ожидания. В любимом и самом удачном для девушки из цветов — изумрудном, она смотрелась просто божественно, а самое главное, сама чувствовала себя уверенно. Пышные юбки воздушным облаком опускались до пола, сзади тянулся шлейф из более тяжёлой ткани в несколько рядов. Каждый заканчивался золотыми кружевами. На талии был стянут широкий пояс из крупных золотых пластин, инкрустированных изумрудами и янтарной россыпью. Глубокое декольте открывало шею, предплечья и грудь. Нежная шелковистая кожа светилась под увесистым колье, к которому Беллона даже не сразу привыкла, настолько оно было грузным. Изумруды на нём явно превышали размером десять карат, не говоря уже о том, сколько золота ушло на его оформление. Как олицетворение юности и невинности девушки, волосы оставили распущенными по плечам. Они струились ровным золотым каскадом до самых бёдер, играя всеми оттенками драгоценного металла.