Другая жизнь - [3]

Шёл час за часом, а девушка оставалась неподвижной на подоконнике. Со стороны можно было подумать, что она уснула, но принцессе не так-то легко засыпалось, именно поэтому она и искала поддержки где-то там, за пределами видимости, в небе, за горизонтом, у леса, у свечения факелов. Никто даже представить не мог, как ей хотелось птицей расправить крылья и улететь отсюда далеко-далеко, на другую планету. Как жаль, что это не представлялось возможным. Свеча догорала в серебряном подсвечнике и обещала скоро погаснуть, украшая каплями воска стол. В комнату уже несколько раз постучали, звуками, больше похожими на то, как скребётся кошка. Принцесса не обращала на это никакого внимания, уйдя глубоко в свои воспоминания.

— Ваше высочество, у вас всё в порядке? — в комнату вошла Дора.

— А, что? Ах, да, конечно, у меня всё замечательно, а почему ты спрашиваешь? — очнулась Беллона от своих раздумий. Фрейлина ещё устраивала её потому, что, несмотря на то, что принцесса называла её на «ты» и общалась на равных, та всё равно относилась к ней с почтением и беспрекословным послушанием. Поведение виконтессы Незардроун даже можно было бы назвать восхищением перед человеком, который был прекраснее, могущественнее и значимее, чем она сама.

— Я увидела, что у вас горит свет, и решила узнать, почему вы не спите. А потом вы ещё и на стук не ответили, вот я и позволила себе смелость зайти без разрешения. Но раз у вас всё хорошо, то я пойду…

— Постой, Дора. Посиди со мной, пожалуйста, если тебя сон не сморил ещё, конечно.

— Нет-нет, что вы, я посижу, с вашего позволения, — у девушки был заспанный вид, но раз её просила сама дочь короля, то она стойко выполнит просьбу. Она присела на стул рядом с окном и с интересом взглянула на принцессу.

— Дора, скажи, ты когда-нибудь любила? — вопрос был риторическим, потому что новая фрейлина была похожа на вышедшую из монастыря послушницу. Наивная и не выходившая прежде за пределы имения родителей, девушка, привезённая ко двору, представляла собой белую ворону. Многое удивляло её, поражало, восхищало, но она ничего не отталкивала и не противилась тому, что её окружало, а, напротив, пыталась научиться и стать уместной.

— Нет, ваше высочество.

— Тебе повезло.

Не расположенная к разговору, принцесса просто хотела чувствовать чьё-то присутствие. Одиночество угнетало её, хотя она сама не всегда понимала, когда хочет его, а когда нет. Тут, на Вермаше, последние три дня это было фактически невозможно — остаться наедине самой с собой. И это пока Беллона не общалась ни с кем, кроме родственников! А когда её представят всем прибывшим гостям, страшно было представить, какой график ждёт её после этого. Попечителем девушки стал король соседней с Феиром планеты Медео, почитаемый и уважаемый властелин, поэтому за предвзятое отношение к Беллоне на премьере можно было не бояться, если оно таковым и будет, то исключительно в лучшую сторону. Король Рейнальдо не только дружил с Робином Третьим, но и был должником покойного Робина Второго. Когда-то, много лет назад, тот спас невесту ещё молодого Рейнальдо. История долгая и запутанная, поэтому в неё не стоит углубляться. Главное то, что из неё вышло — чувство долга и вечная поддержка короля Медео правителям Феира.

Из многочисленных кузенов Беллона быстрее всего нашла общий язык с четвёртым сыном Виктории Аттики и его двадцатилетней суженной, будущей королевой Золотого дождя. Сабрина и Метью настолько гармонично смотрелись вместе и влюблено относились друг к другу, что рядом с ними было приятно уже просто стоять. Оба молодые, красивые и романтичные, они желали всем только счастья и не имели никаких проблем. У них впереди было светлое совместное будущее, которого они с нетерпением ждали, но даже сейчас, до свадьбы, им всё было нипочём, лишь бы любимая половинка находилась поблизости, и с ней было всё хорошо. Как по-доброму Беллона завидовала этой паре! Случалось же ведь так, что двое обретали любовь, которой ничто не мешало и не грозило расставанием. Если бы у всех всё было настолько просто и безоблачно. Принцесса чувствовала себя ущербной в этом смысле. Она не только не могла стать женой графа Аморвила, но даже не смела признаться, что испытывает чувства к нему. Уже начинали приходить мысли, что стоит забыть его вовсе. Но, как и всегда получается, что больше всего жаждешь забыть, то дольше всего помнишь. Так и Дерек, каждый день, каждый час, почти каждый миг врезался в память Беллоны, всплывая перед глазами. Почему именно он? Почему не другой, принц, наследник, стать супругой которого сочли бы за честь самые лучшие принцессы Вселенной. Чем притягательнее остальных мужчин был этот орденоносец? Вот незадача. Сердцу не прикажешь, хотя разум понимает ошибочность привязанности к этому человеку.

— Ваше высочество, вам бы нужно ложиться спать. Завтра ваш день, ваш звёздный час. Вам нужно хорошенько выспаться и выглядеть отдохнувшей, иначе его величество Рейнальдо будет опечален, да и их величества Робин и Веста будут волноваться.

Беллона и не заметила, как пролетел час в молчании, который Дора терпеливо ждала дальнейших распоряжений от принцессы. «Что ж, постараюсь уснуть, если получится. Некрасиво держать бедную виконтессу при себе. Когда мучаюсь сама, незачем заставлять мучаться кого-то ещё».