Друг мой море - [17]

Ракетоносец, на котором служил Игорь, только что возвратился из похода и стоял у стенки. Внешний вид корабля с антенными устройствами, ракетными установками был внушительный. Когда-то мичман Смирнов мечтал поплавать на таком красавце, но осуществить мечту так и не удалось. Во время войны служил в морской пехоте. После войны плавал на тральщиках, и эти годы для него, в сущности, были продолжением войны.

И как память об этом на переносице остался шрам. Затраленная мина взорвалась почти у самого борта. Мичман Смирнов работал на верхней палубе, и взрывная волна подхватила его, ударила о леерную стойку.

За боевое траление на Балтике Николай Петрович был награжден орденом Красной Звезды. Сын его в ту пору только что пошел в школу. А сейчас Игорь уже военный моряк, плавает теми фарватерами, которые когда-то очищал от мин отец. Быстро, ох как быстро летит время!..

На ракетоносце проводились авральные работы. Матросы драили палубу, надстройки, мыли борта, красили мачту. Проходя по верхней палубе, Николай Петрович смотрел по сторонам, надеясь увидеть среди матросов Игоря. Он хотел было спросить у дежурного, где работает старший матрос Смирнов, но передумал. Офицер провел Смирнова низким длинным коридором с мерцающими тусклыми лампочками, потом они поднялись по крутому трапу, и дежурный уступил дорогу, указывая на дверь каюты командира корабля.

Из-за стола встал капитан третьего ранга, шагнул навстречу и вдруг воскликнул:

— О, кого я вижу! Если не ошибаюсь — мичман Смирнов?

Николаю Петровичу были знакомы и этот басовитый голос, и густо-черные глаза, и смугловатое лицо.

— Неужели не узнали?

— Как же, узнал...

— Какой приятный сюрприз! Через столько лет встретить своего наставника, своего учителя! Кто бы мог подумать!

Командир корабля усадил Смирнова в кресло, предложил сигарету. Николай Петрович давно бросил курить, но сейчас не отказался, закурил.

— Простите, отчество ваше не помню, — виновато сказал офицер. — Плохим был матросом, по имени и отчеству не знал своих командиров.

— Николай Петрович, — представился Смирнов. — А вас, кажется, Иваном Дмитриевичем величают.

— Смотрите-ка, помните, не забыли...

Иван Дмитриевич встал, прошелся по каюте, остановился у иллюминатора. В движениях, жестах ничего лишнего. Таким и помнил Николай Петрович матроса Сушкова.

... В команду минеров, которую возглавлял мичман Смирнов, Сушков пришел с неважной репутацией. В служебной характеристике так и было записано: «Ершист, резок с товарищами, склонен к пререканиям...» Но мичман Смирнов как-то сразу нашел подход к матросу, и служба у того пошла хорошо. А через год Сушков поступил в военно-морское училище. И вот перед Смирновым стоял командир ракетоносца капитан третьего ранга, в судьбе которого он, Николай Петрович, сыграл немаловажную роль.

— Сто раз вспоминал вас и говорил спасибо, — твердо произнес Иван Дмитриевич. — А вот то, что Игорь Смирнов ваш сын, почему-то и в голову не пришло. За сына тоже спасибо.

— Как?.. Как он тут?

— Отличный парень. Скромный, думающий. Недавно командиром отделения его назначил. Работает что надо.

— Не баламутит?

— Да нет. — Иван Дмитриевич улыбнулся. — Чувствуется отцовская закалка.

Николай Петрович качнул головой:

— Говорите только правду. Я приехал с единственной целью, потому что боялся за Игоря.

— Можете быть спокойным. — Командир смотрел в глаза Смирнову. — Краснеть за сына вам не придется. Не скрою, первое время малость пошаливал, а потом все стало на свое место. — Офицер взглянул на часы: —На корабле у нас скоро начнутся торжества. Ждем командующего флотом. Поговорить с Игорем успеете. Сейчас я вам устрою встречу.

Игорь вошел в каюту робко и сразу увидел рядом с командиром отца — большого, загорелого, в черном костюме.

Николай Петрович пожал сыну руку:

— Ну, как ты здесь?

— Нормально... — неопределенно ответил Игорь.

Чтобы не стеснять своим присутствием, Иван Дмитриевич вышел из каюты.

Игорь сел рядом с отцом, спросил:

— Что нового дома?

— Все по-старому, живы-здоровы. Мать без тебя скучает. Вскочила раз ночью — почудилось, вроде ее кто-то в окно позвал. Выглянул я: никого нет. Тоскует, вот и кажется...

— А как ты сюда попал?

— Купил билет, сел в рейсовый автобус и вот приехал. Тебя решил навестить.

Игорь не знал, что еще спросить. А отец строго глядел на него. Все те же непокорные губы, серые глаза под широким разлетом бровей. Сын знал, чего ждет отец, и виновато произнес:

— Ты меня прости, папа, за тот случай... Помнишь? Глупость я тогда сказал...

— Будет тебе! Что было, то прошло. — Николай Петрович положил руку на плечо сына. — Командир тобой доволен, и меня это радует.

— Стараюсь помаленьку, — совсем по-детски ответил Игорь, а потом его голос зазвучал возбужденно: —Знаешь, я недавно одно маленькое изобретение сделал. Ну, рационализаторское предложение внес. Вчера были ракетные стрельбы, мое предложение на практике проверили. Отлично все получилось. Не веришь? Вот посмотришь, может, сегодня даже командующий флотом об этом скажет.

— Скажет, непременно скажет, — поддакивал Николай Петрович и с нескрываемой лаской смотрел на сына.