Друг и лейтенант Робина Гуда - [70]

ВОЗВРАЩЕНИЕ В ШЕРВУД

Спрыгнув на землю, я помог Мари сойти с повозки.

Здесь дорога разветвлялась: неширокая тропа сворачивала в Шервудский лес, второй, более торный путь уходил на юго-восток, к деревушке Биллоу.

Глядя на стоящую передо мной русоволосую девушку в сером платье, я искал, какими словами ее отблагодарить... Так и не найдя нужных, опустился на одно колено и поднес ее руку к губам.

Мари вздрогнула, отдернула руку, и я поспешно поднялся, пробормотав извинение. Все-таки рыцарские манеры успели порядком въесться в мою шкуру; но, может, бегинкам запрещалось принимать знаки внимания, которые оказывались только знатным дамам? Если бы я лучше знал французский язык, а она — английский...

—  Мари, если когда-нибудь я смогу тебе пригодиться, — медленно проговорил я, — тебе достаточно будет послать весточку в любую из шервудских деревень — в Менсфилд, в Эдвинстоун, в Блидворс...И я приду.

Бегинка смутилась еще больше, наклонила голову, коснулась висящих на поясе четок.

— Я буду за вас молиться, — тихо сказала она. — Да хранит вас обоих Господь. Прощайте.

— Нет. До свидания. Мы еще обязательно увидимся, Мари!

Девушка вскинула на меня серые глаза, нерешительно улыбнулась и опустила на лицо покрывало.

—  До свиданья...

Оперевшись на мою руку, она снова заняла место на передке.

—  Да благословит тебя небо!

Я поднял Локсли с повозки, подождал, пока бегинка возьмет вожжи, и двинулся по северной тропе.

Почти сразу за моей спиной раздался удаляющийся скрип колес, но я заставил себя не оглядываться, и вскоре над нашими головами сомкнулись кроны древней чащи, принадлежащей английским королям со времен Вильгельма Завоевателя. Чащи, где никто никогда не посмеет устроить облаву на разбойников, не говоря уж о том, чтобы поджечь лес, как предлагал не в меру ретивый Жак Ришар, упокой Господи его душу. Да, руки коротки у Вильяма Певерила были выцарапать отсюда бывшего командира своих наемников и главаря аутло!

—  Придется шерифу утешиться обществом старого Губерта, — проговорил я. — Надеюсь, эта парочка хорошо развлечет друг друга!

Робин не ответил. Он потерял сознание, как только мы выехали за городские ворота, и меня порядком тревожил его стремительно поднимающийся жар.

Добравшись до звериной тропы, я опустил Локсли на траву, чтобы немного передохнуть.

Йоркширец никогда не был крупного сложения, к тому же порядком отощал с тех пор, как мы виделись в последний раз, и все-таки тащить его на руках было нелегкой работой. Однако я не рисковал перебросить Робина через плечо, чтобы еще больше не повредить его искалеченные руки.

— Сейчас вытряхнем брата Тука из дупла, если он еще спит, и заставим умника-латиниста припомнить все, чему его учили в Саламанке, — я поднял Локсли и снова двинулся в путь. — Наверняка фриар разбирается не только в травах, которыми можно усыплять палачей. Он в два счета поставит тебя на ноги, вот уви...

— Стой!!!

Я замер как вкопанный не столько от самого приказа, сколько от интонации, с которой он прозвучал.

У поворота тропы стоял Дик Бентли с оттянутой к уху тетивой лука.

—Дик!..

Бентли ничем не показал, что меня узнает... А сам я с трудом узнал Вилла и Аллана, появившихся из кустов справа и слева. Они походили на леших, — на очень злых, заросших, свирепых леших. Даже наш всегда франтоватый менестрель щеголял многодневной щетиной и взлохмаченными волосами; но еще более дикими были взгляды и выражения лиц аутло.

Я медленно положил Робина под нацеленными на меня тремя стрелами. Так же осторожно выпрямился и с огромным облегчением увидел, что к Бентли, Аллану и Виллу присоединился Барсук: он тоже держал наготове оружие, но выглядел скорее озадаченным, чем свихнувшимся.

—  Дикон! — окликнул я. — Тебе привет от Вольфа!

Звук моего голоса как будто встряхнул лесных стрелков, они быстро переглянулись. Четыре лука медленно опустились, и после секундного колебания Аллан-э-Дэйл стелющимися шагами подошел, чтобы наклониться над Робином Гудом.

Когда менестрель поднял глаза, в его лице наконец появилось нечто человеческое.

— Великий Боже, что с ним творили?

— Вздергивали на дыбу. Тук здесь или в Фаунтен Доле?

Теперь уже все стрелки стояли рядом, и Бентли глядел на меня так, словно подозревал, что я был ассистентом у палача. Он ощерил зубы, чтобы заговорить, но Вилл Статли его опередил.

—  Фриар на поляне Великого Дуба, — сказал мой крестный. — Пойдем!

Он шагнул вперед и вбок, к хорошо известной мне оленьей тропе, и я, осторожно подняв Локсли, двинулся следом. Мне оставалось только надеяться, что нашего с Робином везения хватит на то, чтобы Дик не пустил мне в спину стрелу в полумиле от поляны Великого Дуба.

—  Приподними его и держи покрепче, — велел Тук. — Что-то мне не нравится этот сустав, боюсь, он был вправлен по принципу festina lente[38]!

Я сделал, как сказал фриар, и тот склонился над Локсли, бормоча латинскую тарабарщину. По тому, что монах даже не трудился переводить свои замечания, было ясно, насколько он озабочен. Я как раз хотел потребовать, чтобы вагант говорил на нормальном английском, когда Робин заорал так, что эхо отдалось между дубов, и бешено рванулся из моей хватки.