Дрожь в основании ада - [5]

Эйве — Ниниан потребовалось несколько часов, чтобы рассказать свою историю, и он не был настолько глуп, чтобы думать, что она даже сейчас начала делиться всем. Он, конечно, не стал бы этого делать на ее месте. По крайней мере, до тех пор, пока не был бы уверен, что человек, которому он это рассказывал, на самом деле был тем, кем и чем, как она так явно надеялась, был Мерлин Этроуз.

— У Совы есть запись всего разговора, — сказал он сейчас. — Все мы можем просмотреть его на досуге, и не думаю, что Ниниан ждет немедленного ответа. Она, очевидно, понимает, что это заставит нас задуматься, и она ничего не знает о снарках или коммах, поэтому она собирается дать нам с Кэйлебом хотя бы немного времени, чтобы обсудить это и решить, что делать. Но Доминик прав насчет того, насколько опасно давать ей хоть какой-то повод не доверять нам.

Его разум вернулся к тому же разговору, и даже сейчас он почувствовал новую вспышку удивления.

* * *

— …итак, пока я была в монастыре, сестра Клейра завербовала меня, — тихо сказала Эйва, глядя вниз на огонь Мерлина, в то время как вокруг посольства ревел и бушевал ветер. — Не знаю, много ли вы слышали о монастыре святой Анжелик, но это такое место, куда родители и семьи отправляют юных леди с бунтарскими наклонностями. У нее репутация организации, которая обращает их, и значительное число из них в конечном итоге становятся сестрами ордена святой Анжелик. Конечно, в моем случае было несколько причин для того, чтобы спрятать меня именно там, но я действительно не возражала против строгости порядков. Наверное, я была молода и впечатлительна — ради бога, мне только что исполнилось пятнадцать! — Но я верила, что у меня есть истинное призвание, и сестра Клейра тоже.

— Она была осторожна в том, чтобы прощупать меня, особенно учитывая, кем был мой отец и кто воспитал меня, но именно это непокорство среди девочек, вверенных попечению святой Анжелик, сделало монастырь хорошим охотничьим угодьем для сестер святого Коди на протяжении многих лет. Не то чтобы большинство сестер святой Анжелик знали что-либо об их деятельности… или что они могли позволить себе пойти на любой риск, который мог бы разоблачить их или сообщить инквизиции об их существовании. Сестры святого Коди на самом деле никогда не были запрещены, но они, безусловно, должны были быть запрещены, когда святого Коди вымарали из Свидетельств. На самом деле, если бы мне понадобилось догадываться, единственная причина, по которой их не запретили задолго до этого, заключалась в том, что выжившие ангелы ждали смерти последнего из Адамов и Ев, прежде чем поступить так. Для них было не так уж сложно отредактировать Свидетельства, поскольку все оригиналы находились в большой библиотеке Храма, но, согласно дневникам сестричества, для выступления против сложившейся памяти о святом Коди они ждали момента, когда рядом не останется никого из людей с реальными воспоминаниями о его жизни, которые могли бы подвергнуть сомнению утвержденные версии Свидетельств.

Мерлину Этроузу не нужно было дышать, но он резко вдохнул в рефлексе мышечной памяти, когда она остановилась и посмотрела на него от огня. То, как она деловито предположила — нет, не предположила, а заявила, — что самые важные священные документы Церкви Божьей, после самого Священного Писания, были подделаны или, по крайней мере, значительно «отредактированы», было поразительно. Не столько потому, что это случилось, сколько потому, что она была так явно уверена в происшедшем. По-своему, это было едва ли не большим сюрпризом, чем откровение Мейкела Стейнейра о дневнике Сент-Жерно в Теллесберге.

Но она явно еще не закончила и криво улыбнулась, когда он махнул ей, чтобы она продолжала.

— Святой Коди тоже был сейджином, — продолжила она через мгновение. — Не думаю, что у него были все способности, которые есть у вас, Мерлин, но у него было довольно много… сверхчеловеческих способностей. И истории о Хелме Кливере правдивы. Знаю, что это так, потому что я сама с ним справлялась, используя его, чтобы срезать осколки с цельной глыбы гранита. — Она снова улыбнулась, выражение ее лица было более мягким, но каким-то горько-сладким, и покачала головой. — Когда сестра Клейра завербовала меня, я не понимала — в те дни я была гораздо более невинной и наивной, — что со мной произошел бы очень печальный несчастный случай, если бы она не смогла убедить меня, что говорит правду. — Выражение ее лица потемнело. — Некоторые кандидатки «попали в аварию», и я бы никогда не дожила до Хелма Кливера или дневника святого Коди, если бы сестра Клейра не убедила меня.

Мерлин напрягся, и она кивнула, как будто его реакция ее порадовала.

— Мы не можем прочитать некоторые страницы, — призналась она. — Они написаны не на том языке, который мы можем понять. Согласно той части дневника, которую мы можем прочитать, сейджин Коди написал эту часть на чем-то под названием «испанский». Он не сказал почему, но я прочитала остальное десятки раз, и считаю, что он начал вести свой дневник задолго до того, как у него появились какие-либо сомнения в том, на чьей он стороне. Во всяком случае, именно так читается первая половина. Части «эспаньоль» изначально краткие, перемежаются с теми, которые мы все еще можем прочитать, но последние восемь месяцев полностью записаны на «эспаньоль». Я подозреваю, что он перешел на этот язык, когда записывал вещи, которые могли бы нанести серьезный ущерб делу Чихиро и Шулера, если бы дневник попал в чьи-то другие руки. Или, возможно, это были вещи, в которых он, возможно, не был уверен в своем собственном сознании в то время, когда он их записывал. Из нескольких записей в той части, которую я смогла прочитать, я думаю, что это была комбинация того и другого. Он не был уверен, и если окажется, что он ошибался, сомневаясь, и то, что он написал, попадет в чьи-то руки, он не хотел, чтобы это втянуло в ту же ошибку других, которые могли бы доверять ему из-за того, кем и чем он был.