Дрожь - [97]

Мы добегаем до лестницы, которая ведет в банкетный зал, и я снова чувствую запах духов. Внутри меня нарастает страх. Музыка звучит сверху.

Кертис несется вверх, перепрыгивая через две ступеньки, Брент бежит сразу за ним. У меня пересохло в горле, и я с трудом поднимаюсь вслед за Хизер. Что мы найдем? Это на самом деле Саския? А если да, что именно собирается с ней сделать Кертис? Он влетает в запасной выход наверху, и дверь захлопывается у него за спиной. Мы снова оказываемся в полной темноте, но Брент пинает дверь и придерживает, пока мы с Хизер не добираемся до площадки второго этажа.

Музыка в банкетном зале играет оглушительно громко, запах духов чувствуется сильнее, чем раньше. Кертис стоит перед маленьким столиком и направляет на него фонарик. В его свете мы видим портативную магнитолу. Она работает на батарейках, по всей видимости, потому что в сеть она не включена.

Я озираюсь в помещении, всматриваюсь в затененные углы. В банкетном зале, кроме нас, никого нет.

Хизер закрывает уши руками.

— Выключите это! — орет она.

Кертис поднимает топор.

— Нет! — кричу я.

Кертис смотрит на меня, лицо его в свете фонарика кажется демоническим. Я хромаю к столику и нажимаю на «Стоп». Музыка обрывается. Я открываю крышку магнитолы и извлекаю компакт-диск, надеясь, что мы сможем что-то по нему узнать, но на нем нет никаких надписей или пометок. Я опускаю его назад в магнитолу, чтобы проверить, есть ли на нем что-то еще, но нет, записана только одна эта песня.

Я уже много лет не видела таких магнитол. Их еще продают? Я вспоминаю о том, что у нас нет запасных батареек, открываю отсек для батареек и проверяю, какие используются в магнитоле. Но они слишком большие для фонарика.

Кертис отталкивает Хизер и Брента и выходит из банкетного зала. Мы следуем за ним, идем по коридору. Он открывает все двери, мимо которых проходит — туалеты, кладовку с уборочным инвентарем, пока не добирается до двери, которая не открывается.

— Подержи. — Кертис вручает мне фонарик.

До того как до меня доходит, что он собирается сделать, он хватает топор двумя руками и бьет по двери. Приходится ударить с полдюжины раз, прежде чем получается достаточно большая дыра — такая, в которую можно заглянуть. Кертис выхватывает у меня фонарик и направляет луч внутрь. Матерится и опять вручает фонарик мне. Луч слабеет с каждой минутой, но я не решаюсь обратить внимание Кертиса на это.

Плечи Кертиса вздымаются и опускаются, пот блестит на лбу. Я уже протягиваю руку, чтобы коснуться его, но решаю, что лучше этого не делать. Он дергает ручку следующей двери, которая тоже оказывается заперта, и начинает рубить ее топором. Мы втроем отступаем назад, пока он пробивает дыру и в этой двери, а потом еще и в следующей.

Фонарик вот-вот погаснет. У меня болит нога, и я так устала, что готова заснуть стоя. А если я устала… Кертис чуть не падает, снова замахиваясь топором, и попадает не по двери, а по косяку.

Я осторожно касаюсь его плеча.

— Достаточно.

У него опускаются плечи, он прижимается лбом к деревянной панели. Топор падает у него из руки на пол.

— Послушай меня, — говорю я. — Всей ночи не хватит, чтобы пробить все запертые двери в этом здании. Сейчас мы ничего не можем сделать, только запереться в наших комнатах и немного поспать. Завтра выберемся отсюда, как только рассветет.

Не говоря ни слова, Кертис идет назад по темному коридору и вниз по лестнице. Брент поднимает топор до того, как я успеваю это сделать. Я хромаю вслед за Кертисом, освещая дорогу.

Когда Кертис добирается до своей комнаты, он распахивает дверь и смотрит на меня.

— Ты ночуешь здесь, Милла.

Это не вопрос. Я хромаю в его комнату. А потом поворачиваюсь и смотрю на Хизер.

— Не думаю, что Хизер можно сейчас оставить одну.

— Я останусь с ней, — объявляет Брент.

Я бросаю взгляд на Кертиса. А если ночью появится Дейл и застанет их вместе?

Или Брент точно знает, что Дейл не появится? Я смотрю на топор, который продолжает сжимать Брент.

— Хорошо, — говорит Кертис, запирает за нами дверь и стоит у нее, прижавшись спиной к деревянной панели. Я вижу чувство вины, раздражение и муку у него в глазах. Этот груз висит у него на плечах: он винит себя за то, что мы все оказались здесь. В особенности за то, что заставил меня приехать. Я хочу протянуть к нему руки и снять с него хотя бы часть груза, но вижу, как сильно у него сжаты челюсти, и это заставляет меня сдержать порыв. Я дам ему время остыть.

Проходит несколько минут. Наконец он поднимает глаза.

— Где ты хочешь спать? — Он показывает рукой на дальнюю кровать. — Там? Или со мной?

Внешний мир за пределами этой комнаты больше не существует. Есть только он и я. Боль от его предательства медленно возвращается, но мне легко дается ответ:

— С тобой.

Кертис несколько секунд рассматривает узкие кровати, затем снимает с них матрасы и раскладывает на деревянном полу. Положенные рядом, они занимают всю ширину комнаты.

Он опять смотрит на меня.

— Наверное, нам следует немного поспать.

Я делаю шаг к нему.

— Ты говоришь мне, чтобы не трогала тебя?

Впервые за всю ночь у него на лице появляется намек на улыбку.