Дрезденские страсти - [9]

Эти два момента «Анти-Дюринга»: талантливая острота в полемике и осмотрительная осторожность в предельные моменты, касающиеся святая святых – социализма, – предоставляют анализу серьезные возможности. Надо заметить, что расовая теория и ее современная форма – расовый социализм – просты, логичны и ясны, как всякий продукт разложения. В то же время это все-таки социализм, мы убедимся в том, исходя не только из собственных воззрений Дюринга, но и из полемических замечаний Энгельса. Более того, мы убедимся, что круг вопросов, которыми занимается Дюринг: труд и капитал, социалистическая мораль и социалистическое право, хозяйственная коммуна как социалистическая форма экономики – указывают, что Дюринг рассматривает расовый социализм как переходную стадию через социалистическую диктатуру к расовому коммунизму. Его итоговое отношение к Марксу отрицательное, как, впрочем, ко многим выдающимся личностям, но первоначально Дюринг опубликовал положительную рецензию на первый том «Капитала». Таким образом, анализ одноклеточного расового социализма может существенно прояснить суть многоклеточного социализма классового, да и социализма вообще. Мы, пожив в XX веке, знаем, что одноклеточный расовый социал-национализм, который нащупал Дюринг еще в 1876 году и который Энгельс когда-то называл его «личными причудами», не имел тенденции к внутреннему разложению, а был уничтожен извне, тогда как многоклеточная, классовая форма социализма имеет постоянную тенденцию стремиться к своей простейшей одноклеточной форме и требует постоянных идеологических и организационных усилий для того, чтобы этого избежать. Когда же эти усилия ослабевают либо исчезают, многоклеточный классовый социализм очень быстро приближается к своей ясной, логичной расовой одноклеточной форме.

Все вышесказанное вовсе не означает механическое уравнивание классового социализма с расовым. Как раз наоборот, мы будем делать упор не на сходстве, а на различии между ними и на полемике между ними. Именно полемика между ними поможет нам понять природу подлинных социалистических процессов так, как они протекают и существуют на практике. А для полемики между этими двумя формами социализма нужно избрать в каждой из них противоположные тенденции. То есть, если в расовом социалисте Дюринге мы главным образом сосредоточимся на том, что он утверждает, то в классовом социалисте Энгельсе мы сосредоточимся на том, что он отрицает и против чего он выступает. Кстати, когда речь идет об Энгельсе, мы, естественно, имеем в виду и Маркса. В своей работе «Людвиг Фейербах и конец немецкой классической философии» Энгельс сильно преуменьшил свои масштабы рядом с Марксом, слишком самоунизился, заявив: «То, что внес я, Маркс мог легко сделать и без меня, за исключением, может быть, двух-трех специальных областей. А того, что сделал Маркс, я никогда не мог бы сделать. Маркс стоял выше, видел дальше, обозревал больше и быстрее всех нас. Маркс был гений, мы, в лучшем случае, – таланты».

Мы позволим себе не согласиться с подобной крайней точкой зрения Энгельса о самом себе. Впрочем, не в этом суть. На наш взгляд, сам Маркс в изложении Энгельса, ничего не теряя по существу, гораздо более ясен, чем Маркс в изложении Маркса. В этом еще одна важная ценность книги «Анти-Дюринг», книги, которая у всех на виду, но которую читают сегодня главным образом официальные профессора от марксизма, которые в большинстве своем ничего не могут понять, и студенты, которые ничего не хотят понять. Что касается брошюры «Первый международный антисемитический конгресс», то сама по себе она любопытна, но не более того и вряд ли могла бы лечь в основу художественного сочинения, в крайнем случае в основу такой же современной брошюры «по поводу», если б одновременно с ней к нам не попали записки дневниково-мемуарного характера, на основании которых и была, собственно, составлена эта брошюра, засушившая меж своих страниц живое содержание записок, как засушивают осенний лист в момент дорогого расставания. Мы берем подобный лист, прижимаем его к губам, но он уже мало что говорит нам и пахнет не жизнью, а тлением. Только художественность воссоздает жизнь, и без художественности самые интересные идеи обречены скучно лежать меж страниц, подобно высушенному листу, редко попадаясь на глаза человеку, а если и попадаясь, то проходя для него бесплодно, быстро забываясь и не оставляя следа в живой сутолоке бытия. Именно художественность поможет вернуть к жизни животрепещущие идеи «Анти-Дюринга» и придаст смысл страстям, разыгравшимся в сентябре 1882 года на Международном «антисемитическом» конгрессе в Дрездене, столице Саксонского королевства.

Заметки эти написаны на русском языке от первого лица. Из их названия и содержания видно, что писал их русский делегат этого Международного антисемитского конгресса. Но автор выступает инкогнито, и тому есть причины. С одной стороны, конгресс не мог быть одобрен либеральными кругами России, ибо носил антисемитский характер. С другой же стороны, он не мог быть одобрен и правыми, а также правительственными кругами, ибо носил социалистический и антикапиталистический характер. Итак, переходим собственно к запискам, которые мы оставляем в их подлинном виде, но позволяем себе прерывать комментариями, разъяснениями, а также анализом книги Энгельса «Анти-Дюринг», по времени действия примыкающей к запискам и имеющей с ними общего героя – Евгения Дюринга. Записки эти называются так: «Дневник русского социалиста-антисемита». Начнем их чтение.