Древняя русская история до монгольского ига. Том 2 - [195]

Шрифт
Интервал

В Переяславле Русская церковь Св. Михаила расселась надвое, и упал свод с кровлей трех камор.

Во Владимире Залесском, говорит летописец, иконы подвиглись по стенам, и паникадила со свечами поколебались. Люди изумились «мняхутся тако, яко голова обои шла коего их».

«То же братья, говорит новгородский летописец, не на добро, но на зло, грех деля наших, Бог нам знамения кажет, да быхом ся покаяли от грех наших. Колику Бог, прибавляет он, наведе на ны смерть той весны, да то мы видяще, не разумехом своея погибели, но скорейши быхом на зло», — и предлагает описание страшного голода в Новгороде, и следовавшего за ним мора.

На Воздвиженье мороз избил весь хлеб, и он вздорожал еще больше прежнего. Хлеб продавался по 8 кун, кадь ржи по 2 гривны, а на дворах по 25, пшеница по 40 гривен, пшено по 30, овес по 13. Жители расходились по чужим сторонам.

За голодом следовал мор. Трупы валялись по всем улицам, Архиепископ Спиридон построил скудельницу в яме, на Прусской улице, и приставил к ней мужа благого и смиренного Станилу, веля свозить сюда на конях мертвецов со всего города. В короткое время навезено было 3030.

Следующая весна была еще тяжелее зимы: голод свирепствовал страшно не только в Новгороде, но и по всей стране. Жители употребляли в пищу мох, желуди, сосну, ильмовый лист, кору липовую, нечистых животных, — доходило до человекоубийства. Таких злодеев сжигали, осекали, вешали. Отцы и матери отдавали детей гостям из хлеба в одерень. Иные злые люди зажигали дома, где предполагалась рожь. Мертвецы на улицах, на торгу, по мосту, лежали непогребенными, псами пожираемые; поставлена была другая скудельница, на поле, в конце Чудинцовой улицы, третья на Колени, за Рожеством, и те наполнились скоро.

Случился еще пожар большой: погорел весь конец Славенский до конца Холма, кроме церквей. Город был уже при конце. Но Бог умилостивился, немцы прибежали с житом и мукой, и город ожил.

После первых слухов татары двигались медленно: только в 1232 году подошли они к Волге, и, не доходя до Великого города Болгарского (на левой стороне Волги, Казанской губернии, в Спасском уезде), остановились зимовать. Здесь почему-то кочевали они больше трех лет, и уже в 1236 году взяли древнюю столицу Болгар, ограбили и сожгли.

На следующую зиму они появились в Рязанских пределах, подойдя лесами с восточной стороны, и остановились станом в Онузе (?), которую взяли и сожгли.

Их было множество, без числа, говорит современный русский летописец, а арабский описывает так их нашествие: земля стонала, звери безумели, испуганные птицы падали мертвые.

Рязанский князь Юрий Игоревич при первых слухах оповестил родных и соседних князей. В родственный Чернигов и ближний Владимир отправлены послы за помощью.

В стольном городе Рязани успели собраться только ближние князья: брат Олег Красный, племянники Олег и Роман Ингваревичи, Всеволод Михайлович пронский, один из князей муромских.

Татары прислали к ним послов, двух мужей и жену чародейку, требуя себе десятины во всем: и в князьях, и в людях, и в конях, — десятое в белых, десятое в вороных, десятое в бурых, десятое в рыжих, десятое в пегих.

Князья отвечали смело: «Не будет нас, тогда возьмете все».

Послы препровождены были к великому князю Георгию Всеволодовичу во Владимир.

На предложение татар: «Мирися с нами», он отвечал: «Брань славная лучше мира постыдного», и начал военные приготовления, а рязанской просьбы не уважил, рать не прислал и сам не пришел, «хотя особь брань сотворити».

Из Чернигова еще не было слуха, и рязанские князья вынуждены были одни идти навстречу татарам к Воронежу, решась умереть, но не покоряться.

Преданье дополняет летопись известием, что, посоветовавшись между собой, они попытались умилостивить татарского хана богатыми дарами, с которыми был отряжен к нему сын старшего рязанского князя, Феодор. Батый принял дары благосклонно и потребовал у Феодора жены его, славной своей красотой, как дошла до него молва. Рязанский князь отворотился с негодованием, услышав требование, и тут же был умерщвлен; тело брошено зверям на растерзание.

Молодая жена, услышав о его гибели, кинулась из высокого терема на берегу Осетра, с младенцем на руках, которого звали Иоанном постником, и заразилась, т. е., убилась до смерти, отчего ближняя церковь получила название Николы Заразского или Зарайского. (Тело убитого князя после принесено было и погребено, вместе с телами его жены и сына. В Зарайске показывают еще до сих пор три креста, поставленные, говорят, первоначально над их могилами. Подле построена была церковь во имя Св. Иоанна Предтечи).

Татары двинулись к Воронежу, где стояли русские князья, и вступили с ними в бой. Сеча была злая. Кровь потекла по полю, как новая река. От стремительного натиска бесчисленных татарских полчищ наши рати устоять не могли. Разбитые, они вынуждены были уступить, и князья спаслись бегством, каждый в свой город. Один из них, Феодор Красный, изнемогающий от ран, еле живой, был взять в плен и приведен к Батыю, которому понравился. Батый обещал ему помилование, если он обратится «на их прелесть». Он не соглашался. Батый, рассерженный, «дохну огнем от мерзкаго сердца своего», говорит летопись, и несчастный был изрезан ножами до полусмерти.


Еще от автора Михаил Петрович Погодин
Психологические явления

«Убийца» с подзаголовком «анекдот» впервые напечатан в «Московском вестнике» за 1827 г., ч. V, № XX, с. 374–381; «Возмездие» — там же, ч. VI, № XXIV, с. 404–407 со следующим предисловием: «(Приношу усердную благодарность А. З. Зиу, рассказавшему мне сие происшествие. В предлагаемом описании я удержал почти все слова его. — В истине можно поручиться.При сем случае я не могу не отнестись с просьбою к моим читателям: в Русском царстве, на пространстве 350 т. кв. миль, между 50 м. жителей, случается много любопытного и достопримечательного — не благоугодно ли будет особам, знающим что-либо в таком роде, доставлять известия ко мне, и я буду печатать оные в журнале, с переменами или без перемен, смотря по тому, как того пожелают гг-да доставляющие.) М.


Петрусь

Михаил Петрович Погодин (1800–1875) — историк, литератор, издатель журналов «Московский вестник» (1827–1830), «Московский наблюдатель» (1835–1837; совместно с рядом литераторов), «Москвитянин» (1841–1856). Во второй половине 1820-х годов был близок к Пушкину.


Адель

В «Адели» присутствуют автобиографические мотивы, прототипом героини послужила княжна Александра Ивановна Трубецкая, домашним учителем которой был Погодин; в образе Дмитрия соединены черты самого Погодина и его рано умершего друга, лидера московских любомудров, поэта Д. В. Веневитинова, как и Погодин, влюбленного в Трубецкую.


Нищий

Повесть была впервые напечатана в альманахе «Урания» за 1826 г. Написана в Знаменском летом 1825 г. После событий 14 декабря Погодин опасался, что этой повестью он навлёк на себя подозрения властей. В 1834 г. Белинский писал, что повесть «Нищий» замечательна «по верному изображению русских простонародных нравов, по теплоте чувства, по мастерскому рассказу» (Белинский В. Г. Полн. собр. соч., т. 1, с. 94).


Марфа, Посадница Новгородская

Исторический эпизод, положенный в основу трагедии, подробно описан в «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина, к которой восходит множество исторически достоверных деталей, использованных Погодиным. Опирался Погодин и на летописи. Основные вымышленные события и лица указаны им самим в предисловии. Кроме того, участие в вымышленной фабуле приписано некоторым историческим фигурам (Упадышу, Овину и др.); события, происходившие в разное время на протяжении 1470-х годов, изображены как одновременные.Сам Погодин так характеризовал свою трагедию в письме к Шевыреву: «У меня нет ни любви, ни насильственной смерти, ни трех единств.


Полная история Руси

Михаил Петрович Погодин — один из первых историков, положивших начало новой русской историографии. Его всегда отличал интерес к истории Домонгольской Руси и критическое отношение к историческим источникам. Именно Погодин открыл и ввел в научный оборот многие древние летописи и документы. В этой книге собраны важнейшие труды Погодина, посвященные Древней Руси, не потерявшие своей научной ценности до сих пор.


Рекомендуем почитать
Эпоха завоеваний

В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.


Ядерная угроза из Восточной Европы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Очерки истории Сюника. IX–XV вв.

На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.


Древние ольмеки: история и проблематика исследований

В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.


О разделах земель у бургундов и у вестготов

Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.


Ромейское царство

Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.