Древняя и средневековая Русь - [9]
Из области огородничества мы могли бы указать на такие общеславянские названия, как горох, сочевица, лук, чеснок, репа, хмель, мак, плевел, полоть.[16]
Сопоставляя термины земледельческого хозяйства с терминами, связанными с рыбной ловлей, характерными для славянских языков, и устанавливая их общность, мы приходим к выводу, что общих слов, относящихся к рыболовству, в славянских языках очень немного (окунь, осетр, угорь, лосось — причем последние два встречаются и в других европейских языках, — уда, невод мережа) и выступают они далеко не в таком всеобъемлющем значении, как слова земледельческой терминологии.
А это свидетельствует о том, что в период формирования славянских языков из пестрых племенных языков палеоевропейцев рыбная ловля не имела решающей роли и примат в хозяйственной деятельности принадлежал земледелию.
И в этой связи невольно вновь обращает на себя внимание слабое развитие рыбной ловли у земледельцев-трипольцев.
Все указанное свидетельствует о том, что славянские языки формировались в котле славянской этно- и глоттогонии в землях, население которых не было по преимуществу рыбаками. Бросаются в глаза в то же самое время рыболовческий характер занятий неолитических племен лесной полосы Восточной Европы, создателей культуры «ямочно-гребенчатой керамики», и незначительная роль рыбной ловли у оседлых земледельческих племен Триполья и их преемников, которые со своими поселениями даже не выходят на берега крупных рек. Это свидетельствует о земледельческом характере древних протославян, выкристаллизовавшихся из массы палеоевропейских племен в конце неолита. Позднее они, распространяя свое влияние и расселяясь на север и северо-восток, включили в свой состав и, ассимилируя, славянизировали одних потомков племен рыбаков неолита лесов Восточной Европы, создателей культуры «ямочно-гребенчатой керамики», тогда как другие потомки этих племен продолжали развиваться независимо или в очень слабой зависимости от славянства, оформляясь в восточно- и западнофинские племена, сохраняющие в своих языках некоторые общие со славянскими элементы, восходящие к речи праевропейцев времен легендарной, доисторической «чуди» былин и преданий.
О земледельческом характере хозяйства славян говорит и древнеславянский календарь, сохранившийся у украинцев, белорусов, поляков и других славянских народов.
В январе подрубают, секут деревья. Отсюда название месяца — сечень (січень, styczen). В следующем месяце они сохнут на корню. Этот месяц называется сухой (февраль). Затем сухостой рубят и сжигают, на корню, и деревья превращаются в золу. Этот месяц, соответствующий марту, носил название «березозол». Затем идут: кветень (апрель), когда травой покрываются луга и поля и наступает время цветения; червень (июнь), липень (июль), когда цветут липы и рои диких пчел усиленно собирают мед, добываемый в бортях; серпень (польское sierpien), или жнивень (август) — начало уборки урожая, когда основным орудием становится серп; вресень (польское wrzesien, т. е. сентябрь), когда начинают молотить (от «врещи» — молотить); наконец, жовтень — время, когда в золото одеваются лиственные леса; листопад (ноябрь) игрудень, или снежань (декабрь), когда замерзшая земля превращается в «грудки» (комья) и ровной пеленой ложится снег. Древний календарь славян не вызывает сомнений в том, что земледелие было основой хозяйственной жизни славян во времена седой древности.
Но он позволяет нам сделать и некоторые другие выводы. Во-первых, мы можем утверждать, что древнеславянское земледелие было подсечным и возникло не в степях, а в лесной и лесостепной полосах.
Во-вторых, совершенно очевидно, что областью славянского земледелия в весьма отдаленную от нас эпоху были не юг и не север Европы, а именно центральная лесная и лесостепная полосы, где в апреле буйно зеленеют луга, поля и нивы, где липа цветет в июне, где в августе убирают созревший хлеб, в сентябре молотят, в октябре желтеет листва, в ноябре падает лист и оголяются деревья, в декабре смерзается земля, еще не везде покрытая снегом, в январе начинаются трескучие морозы и звенят под ударами топора лесные исполины, в феврале еще «лютуют» морозы (украинское «лютый», польское «luty», т. е. «лютый»), а в марте готовят под пашню выжженный лес, где едва ли не преобладающим деревом была береза («березозол», «березень»). Это не дремучие хвойные леса далекого севера, не южная степь, а область смешанных и лиственных лесов, тянущаяся в центральной полосе Восточной и Средней Европы. Нам кажется, что общность земледельческих терминов в различных славянских языках, древний земледельческий календарь, соответствующий чередованию различных сельскохозяйственных работ, — явления очень древнего порядка, реликты давней эпохи. Именно в эту эпоху в Центральной и Восточной Европе зарождаются и развиваются культуры, распространенные там, где позднее появляются славянские племена, и эти культуры, близкие между собой, отличаются от соседних культур.
Итак, средой, в которой начинает устанавливаться этническая, т. е. языковая, бытовая и культурная общность, общность, которую можно именовать зарождением славянства, была среда земледельческих племен лесной и лесостепной полос Восточной и частично Центральной Европы.
Многовековая история СССР насыщена героической борьбой с иноземными захватчиками. Народы нашей страны пытались поработить немецкие псы-рыцари и монголо-татарские завоеватели, англо-французские интервенты и американские империалисты, японские самураи и гитлеровские варвары. В борьбе с врагами наши люди проявляли исключительную стойкость, мужество, героизм и свободолюбие. Вот почему на земле России всегда терпели крах все коварные замыслы интервентов, бесславно гибли их захватнические армии. Такая же участь ждет и современных поджигателей войны, вынашивающих новые планы завоевательных походов против Страны Советов.В книге авторы убедительно рассказывают о многовековой истории вооруженной борьбы нашего народа с иноземными захватчиками, за свободу и честь своей Родины.Книга рассчитана на массового читателя.
Данная работа преследует своей целью обрисовать историю одной из частей Украины, а именно Днепровского Левобережья, с древнейших времен и до второй половины XIV в., т. е. до захвата Левобережной Украины Литвой.… я попытался поставить и в какой-то мере подойти к разрешению ряда вопросов (например, о древнейшем населении Днепровского Левобережья и о его связи со славянами, об этногенезе славян, о разложении первобытнообщинного строя и развитии феодализма, о роли Хазарского каганата и тюрко-яфетических племен лесостепной полосы и степей Причерноморья в жизни и быте населения Левобережья, о формировании украинской народности на территории древней Северской земли, о наиболее слабо изученном времени татарского владычества на Украине и др.), не затронутых или неправильно разрешенных моими предшественниками: П. Голубовским, Д. Багалеем, В. Ляскоронским, М. Грушевским, Р. Зотовым и др.
Классовая борьба трудящихся масс сопровождает и возникновение феодального общества в древней Руси, установление феодальных форм эксплуатации, на начальных Этапах развития феодализма мало, чем отличавшихся от рабства. Классовая борьба проходит красной нитью через всю историю Руси периода феодальной раздробленности. Она отражает стихийное недовольство крестьянства растущим феодальным гнетом, развивающимися и распространяющимися вширь феодальными формами зависимости.
«Еще в древней летописи «Повести временных лет» мы встречаемся с попыткой рассказать о том, «откуда есть пошла Русская земля… и откуда Русская земля стала есть»…С тех пор немало прошло времени и немало ученых пыталось разрешить волнующую проблему происхождения терминов «Русь», «русские», «Рось», «росы», «Россия». Высказаны были самые различные предположения и чаще всего пытались найти ответ, прибегая к поискам истоков термина «русь» где-то за пределами земель восточных славян.Так появились различные теории происхождения термина «русь» — норманская, литовская, финская и др.».
Книга видного советского историка является переизданием трех его трудов «Петр Первый» (1948 г.), «Классовая борьба и общественно-политическая мысль в России в XVIII в. (1725–1773 гг.). Курс лекций» (1964 г.), «Под знаменем Крестьянской войны» (1974 г.). В ней прослеживается история Русского государства на протяжении трех четвертей XVIII в.; раскрывается значимость петровских реформ в деле преобразования всех сторон жизни государства; рассматривается вся совокупность проблем, связанных с анализом развития общественно-политической мысли; рассказывается о грозных событиях крестьянской войны под предводительством Емельяна Пугачева.Для историков, а также всех интересующихся историей нашей страны.
Дурная традиция в русской дворянско-буржуазной исторической науке приводила к тому, что знатоки военно-морской истории начинали ее с пресловутого «.. призвания варягов», несмотря на то, что уже были опубликованы источники, изучение которых дало бы возможность отодвинуть «первую страницу русской морской истории» ко временам, предшествующим легендарным событиям 862 г.
Предлагаемый Вашему вниманию текст был отсканирован из первоисточника "Исторический очерк г. Елисаветграда", хранящимся в данный момент в фодах Кировоградской ОУНБ им. Чижевского. Книга составлена и издана в 1897 г. бывшим в то время городским головой Александром Николаевичем Пашутиным. Для удобства чтения после распознавания отсканированного текста были произведены следующие изменения: - старорусская буква заменена на современную букву "е"; - староруская буква "i" заменена на современную букву "и"; - удалены буквы "ъ" после согласных на конце слов. В остальном же тест приведен с сохранением стиля и орфографии оригинала.
Монография, посвященная одному из значительных событий освободительного движения в России — Февральской революции 1917 г., представляет собой исследование, которое вводит в научный оборот ранее не известные факты, архивные материалы, содержит ряд новых выводов и обобщений. Книга рассчитана на пропагандистов, научных работников, всех изучающих историю КПСС.
Уважаемый Читатель! В Ваших руках книга, которая вряд ли годится для легкого чтения. Не исключено, что ознакомление с ее печальными страницами потребует мучительной работы души и сердца. Тем, кто не готов к такой работе, кто устал от разоблачений и «белых пятен», советуем отложить книгу в сторону. Мы расскажем о следствии, о допросах и экспертизах, о нелегком поиске ответов на мучительные вопросы: «кого убили?» Вас ждет предельно точный, откровенный рассказ о горьких событиях нашей истории, забыть которые мы не вправе, если только не хотим, чтобы это когда-нибудь повторилось. В книге использованы материалы из уголовного дела по расследованию Прокуратурой БССР массовых расстрелов советских граждан в 30-е годы под Минском.
Крупномасштабное восстание Колесникова, прокатившееся по южным уездам Воронежской губернии в 1920–1921 гг., по количеству участников и охвату территории сопоставимо со всесторонне исследованным восстанием тамбовских крестьян, или «антоновщиной». Тема же «колесниковщины» до сих пор мало изучена. Представляемое исследование является, по сути, первой попыткой комплексно и наиболее полно осветить историю одного из самых масштабных вооружённых выступлений российского крестьянства в Гражданской войне.
Очередной труд известного советского историка содержит цельную картину политической истории Ахеменидской державы, возникшей в VI в. до н. э. и существовавшей более двух столетий. В этой первой в истории мировой державе возникли важные для развития общества социально-экономические и политические институты, культурные традиции.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.