Древний Ливан - [28]
Пурпур, стекло и бронза
Зебулон сказал Всемогущему (Да будет прославлен Он!): Братьям моим дал Ты земные угодья; мне же Ты дал только море и реки! Но Всемогущий сказал ему: Все от тебя они будут зависеть из-за улитки пурпуровой.
Вавилонский Талмуд. Мегилла, стб. 6а
Среди знаменитых промыслов финикийских городов пурпуровый был хотя и не самым древним, но в техническом отношении наиболее интересным и, пожалуй, самым прибыльным. Добыча пурпура никогда не была монополией городов Ливана. Различные виды моллюсков во множестве встречались и в других местах Средиземноморья. Для получения красящего вещества их использовали там уже в дофиникийское время. А позднее финикийцы позаботились о распространении изготовления пурпурных красителей в своих заморских колониях. Особая известность именно ливанского пурпура объясняется его качеством, умением опытных мастеров добиваться редкостных оттенков, а также превосходным развитием ткацкого дела, продукция которого повсюду пользовались большим спросом, особенно тонкие шерстяные ткани.
Способ получения дорогих красителей, с которым знакомит нас древнеримский писатель и ученый Плиний Старший (23–79) в своей «Естественной истории», был довольно сложным>{17}. Прежде всего нужно было выловить пригодных для этого живых морских моллюсков (главным образом Murex trunculus и Murex brandaris), для чего требовалась вёршеобразная снасть, снабженная приманками из мяса или ракушек. Раковины пойманных моллюсков открывали и находящиеся в их полости железистые тельца извлекали наружу. Они содержат беловатые выделения — исходный материал для процесса крашения. Чтобы добыть эту жидкость, железистые тельца — а иногда, если экземпляры были мелкие, моллюски целиком — давили камерным «прессом» и три дня выдерживали под консервирующим воздействием соли. Затем следовали отстой и сгущение жидкости путем десятидневного выпаривания в металлических котлах на слабом огне. Потом подлежавший окраске материал пропитывали еще беловатым красителем и сушили на солнце.
Пурпуровая улитка
Постепенно под влиянием света в ходе просушки образовывалась пурпурная окраска. Благодаря различным способам получения и обработки исходного красящего вещества, неоднократным пропиткам и другим искусным приемам финикийцы достигали широкой гаммы оттенков — от ярко-красного до темно-фиолетового. Овечью шерсть красили до изготовления из нее ткани. Красили и тонкое египетское полотно (бисс), а позднее — китайский шелк. В данном случае имели дело уже с готовыми привозными тканями.
V Окрашенная в пурпур материя ценилась за то, что она не линяла и не выгорала. Пурпурные ткани пелопоннесского происхождения стоимостью, по преданию, в 130 талантов[41], которые Александр Великий захватил в Сузах, были еще свежего глянцевитого оттенка, хотя пролежали на складах персидских царей 190 лет.
Такие цены на пурпурную ткань были вызваны ее высокой себестоимостью и дефицитностью красильного сырья. Из 1 кг жидкости красителя-сырца после выпаривания оставалось всего каких-нибудь 60 г красящего вещества. А для окраски 1 кг шерсти требовалось примерно 200 г пурпурной краски, т. е. 3 кг жидкости, выжимаемой из моллюсков. К тому же надо принять во внимание, что железистое тельце одного моллюска весит всего несколько граммов, а красящий состав из него, в свою очередь, составит лишь малую толику его веса. Вот почему пурпурные ткани всегда были очень дороги.
Во время правления императора Августа в Риме 1 кг тирской шерсти, дважды окрашенной в пурпур, стоил 2 тыс. денариев, да и самые дешевые все же ценились в 200 денариев. После денежного указа (о максимальных ценах) императора Диоклетиана от 301 г. н. э. высшая цена 1 фунта пурпурного шелка составила 150 тыс. денариев — колоссальную сумму. Тирская пурпурная шерсть лучшего качества поднялась в цене до 50 тыс. денариев, тогда как за 1 фунт первоклассной, но обычной багряной шерсти платили всего 1500 денариев, т. е. сумму, за которую можно было купить рубаху лучшего качества для воина. Столько же в среднем получал в месяц и опытный ремесленник. Примечательно, что твердая цена 1 фунта золота в слитках составляла тогда как раз 50 тыс. денариев. Словом, тирский пурпур высшего качества был буквально «на вес золота».
В связи с этим становится ясно, почему одежда из пурпура являлась привилегией царей, высшей знати и богачей. В Ветхом завете есть подтверждения тому, что пурпурные одежды были прежде всего одеянием царей (Судей. VIII, 26 и др.), идолов (Иеремия. X, 9), облачением жрецов во время богослужения (Исход. XXVIII; XXIX), а также знаком царских полномочий чиновникам (Иезекииль. XXIII, 6; Есфирь. VIII, 15, и др.).
Из пурпурных тканей делали также покровы для укрывания культовой утвари и «храмовые завесы» (Числа. IV, 6 и сл.; II Паралипоменон. III, 14). Парадный паланкин Соломона из ливанского дерева имел сиденье «из пурпурной ткани» (Песнь песней. III, 10). О пурпурных покрывалах для лож и кресел считают нужным сообщить Гомер и Овидий. В греко-римское время пурпур как предмет роскоши стал использоваться еще больше. Гораций высмеивает в своей сатире одного выскочку, который из тщеславия велел стирать со стола пурпурными платками. Женщинам, искушенным в вопросах моды, опытный Овидий все же советует:
