Древний Китай. Том 2: Период Чуньцю (VIII-V вв. до н.э.) [заметки]

1

¹ О хроникальных записях есть упоминания в различных источниках. Попытавшийся собрать все эти данные воедино К.В.Васильев со ссылкой на «Цзо-чжуань» [114, 15-й год Чжуан-гуна; 23-й и 28-й годы Си-гуна] упоминает о том, что архивные записи документального характера имелись в Цзинь по меньшей мере с VIII в. до н. э. Хроникальные и сходные по типу записи, как он пишет, велись в VII в. до н. э. в царствах Чу, Чжэн и в некоторых других [14, с. 26–38]. Согласно данным Ю. Л. Кроля [46, с. 205, 218], летопись «Цинь цзи», нечто вроде анналов с астрологическим уклоном, имелась и в царстве Цинь.

2

² Основными до сих пор считаются 1122 и 1027 гг. до н. э. (см., в частности, [15, прил.]. Однако буквально каждое десятилетие специалисты предлагают новые варианты, рассчитанные с немалыми сложностями. Д.Нивисон, например, предложил цифру 1040 г. до н. э. [223].

3

³ Недавно Д.Нивисон опубликовал специальную статью, в которой попытался с помощью упоминаний года и дня правления в некоторых текстах на западночжоуских бронзовых сосудах предложить свой вариант датировки правления ранних чжоуских ванов [224].

4

⁴ Этот текст был очень высоко оценен крупнейшим из конфуцианцев древности Мэн-цзы, который приписал Конфуцию следующие слова: «Благодаря „Чуньцю" люди будут знать обо мне и судить меня». Мэн-цзы заметил далее: «Конфуций написал „Чуньцю" — и все мятежные чиновники и скверные сыновья стали трепетать» [101, ШБ, IX, 8 и 11; 212, т. II, с. 157–158 и 159–160] (см. также [60]).

5

⁵ К.В.Васильев [14, с. 39–40] со ссылкой на О.Франке [187, с. 16] и Д.Кеннеди [210, с. 40–48] приводит как наиболее типичные аргументы в пользу этой длительное время бытовавшей среди специалистов версии, так и свидетельства ее несостоятельности.

6

⁶ Обычно его считают всевластным регентом при малолетнем Чэн-ване, сыне У-вана, но Масааки Мацумото [98] пытался доказать, что Чжоу-гун, судя по данным «Шуцзина», был истинным правителем (царем, ваном). Мне кажется, что попытка такого рода имеет мало смысла и может рассматриваться лишь как некий казус. Чжоу-гун, хотя он и был по сути правителем страны, всегда сохранял за собой лишь статус регента. Таковым он и вошел в историю.

7

⁷ Интересно заметить, что вскоре после появления капитальной монографии Г.Крила [174], в заголовок которой было включено слово «империя», в центральном китайском историческом журнале «Лиши яньцзю» стали появляться работы, смысл которых сводился к тому, что доциньский Китай не был империей.

8

⁸ Распространению этой свойственной феодальным структурам практики посвящена статья Ци Сы-хэ [117], где рассказано и о самом обряде, и о многочисленных упоминаниях о нем, особенно в надписях на раннечжоуской бронзе. Исследуя вопрос об инвеституре, Чэнь Ши-цай [159, с. 648] указывает на некоторые связанные с ней особенности: наименование «Ле-го» (рядовые государства), иногда употреблявшееся для обозначения царств и княжеств периода Чуньцю, касалось лишь тех государств, которые имели право на получение инвеституры от сына Неба. Те, кто не имел этого права (а это могло быть и могущественное Чу в самом начале периода Чуньцю, и бесчисленные варварские и полуварварские мелкие государственные образования), в число Ле-го не входили. Достаточно сложно обстояло дело и с теми государствами, которые оказывались под протекторатом более сильных. Они не считались равными Ле-го, хотя и сохраняли формальное право на получение инвеституры от сына Неба.

9

⁹ Известно, что термин «феодализм» в современном Китае вплоть до наших дней используют в марксистском смысле, имея в виду некую формацию, которой будто бы в древности предшествовала рабовладельческая и которая должна была в позднем средневековье передать эстафету буржуазной. Такая постановка вопроса вынуждает многих китайских исследователей искать выход из противоречия между историческими фактами и марксизмом. Отсюда — огромные проблемы и неясности в трактовке понятия «феодализм» (подробнее см. [3]). Но показательно, что при всем разнообразии мнений и оценок никто не осмеливается даже поставить проблему дефеодализации. Ее в истмате просто не может быть, бывает лишь смена феодальной формации буржуазной.

10

¹⁰ См, в частности, второй том коллективной монографии «История Востока», издаваемой Институтом востоковедения РАН [40].

11

¹¹ Сознавая нелепость ситуации, современные специалисты по Конфуцию полагают, что здесь имеется в виду некий «другой» Цзо Цю-мин [59, с. 339]. Но сложность в том, что никакого другого Цзо Цю-мина, который имел бы отношение к тексту «Цзо-чжуань», не было. Во всяком случае, о нем ничего не известно.

12

¹² Споры по поводу авторства и времени написания «Цзо-чжуань» продолжаются, особенно среди историков КНР (см., в частности, [104]).

13

¹³ Комментарий «Цзо-чжуань» — весьма емкая книга. И следует выразить огромную признательность Э.Фрэзеру и Д.Локкарту за то, что они создали полный индекс ее английского перевода, сделанного Д.Леггом [189], что очень облегчает работу над текстом.

14

¹⁴ Не совсем понятен принцип композиции книги. Справедливо, что царству Цзинь посвящено девять глав, но неясно, почему о крупном и влиятельном Ци идет речь лишь в одной из них. Некоторые важные царства — Сун, Вэй, не говоря уже о менее значительном Чэнь, вообще оказались обойденными автором.

15

¹⁵ Здесь впервые вводится различное обозначение для древнего (малого) царства Вэй, о котором постоянно будет идти речь в последующих главах и которое располагалось на древних шанских землях чуть к северу от Хуанхэ, просуществовало много веков, практически до конца Чжоу, хотя его реальный статус в период Чжаньго постоянно снижался [103, гл.37; 71, т. V, с. 111–122], и нового (большого) царства Вэй, писавшегося другим иероглифом и возникшего лишь в V в. до н. э., после распада царства Цзинь на три части [103, гл. 44; 71, т. VI, с. 80–97]. Далее всюду любое упоминание о царстве Вэй будет, если нет соответствующей оговорки, касаться только малого Вэй.

16

¹⁶ См., в частности, работы участников дискуссии [80; 83; 93а; 99; 105; 107; 113; 118; 121; 125; 130;135]и др.

17

¹⁷ Рассуждения на эту тему в современном Китае постепенно устаревают, хотя представления о господстве феодализма в императорском Китае остаются [3]. Одним из первых, кто еще в 50-х годах разрушил представление о существовании в древнем Китае рабовладельческой формации, был Э.Эркес [183]. Хоу Вай-лу один из немногих в Китае пытался развивать идею Маркса об «азиатском» способе производства [111]. Как известно, эти же идеи, в том числе на древнекитайском материале, исследовали К.А.Виттфогель [247] и Ф.Текеи [239]. См. также [145].

18

¹⁸ В 1991 г. в выпускаемом Институтом востоковедения РАН ежегодном малотиражном издании материалов конференции «Общество и государство в Китае» (вып. 22) была опубликована моя статья «О Шанди (шан-ди)», в которой обосновывалась та же идея [23]. Суть ее в том, что у шанцев не существовало высшего божества Шанди, а были просто ди или шан-ди (т. е. жившие наверху, на Небе, те же ди). Я был, естественно, очень удовлетворен, когда прочитал статью Р.Эно о том же (Шанди — сводный термин). С начала Чжоу — это говорит и Р.Эно — ситуация изменилась, а созданный чжоусцами заново Шанди был приравнен к Небу. Эту точку зрения я отразил и в первом томе данной работы [24, с. 228 и сл.].

19

¹⁹ Я должен напомнить читателю, что, когда более двадцати лет назад вышла в свет моя монография «Проблемы генезиса китайской цивилизадии» [18], где ставились эти вопросы применительно к ранней истории (Шан) и особенно неолитической и даже более древней китайской предыстории, у меня было очень мало сторонников, причем далеко не только в Китае. В конце 80-х годов в Китае, где уже вовсю шли реформы и многие устоявшиеся взгляды пересматривались, был издан перевод моей книги, снабженный предисловием, суть которого сводилась к тому, что к моим построениям на тему о внешних воздействиях на Китай следует относиться с осторожностью и недоверием. Я был в тот момент в командировке в Китае и пытался оправдаться в журнале «Каогу» хотя бы тем, что никто в Китае до сих пор не в состоянии объяснить, как и когда шанские правители познакомились с одомашненными вне Китая лошадьми, запряженными в боевую колесницу, сделанную до мелочей по ближневосточно-индоевропейской модели. Но никто не захотел разговаривать со мной на эту «скользкую» тему, а журнал печатать статью отказался.

20

²⁰ Писавший об этом К.Ябуути [249, с. 91 и сл.] полагал, что это тождество могло быть результатом как влияний, так и параллельного развития. Но сам факт существования так называемых Метоновых циклов (семь вставных месяцев за 19 лет) в шанском Китае бесспорен и свидетельствует (вкупе с многим остальным) скорее о влияниях, нежели об упорной работе самих шанцев в этом направлении, о которой нет явных свидетельств.

21

²¹ Как бы испугавшись своей смелости и, видимо, не забыв о дискуссии в Беркли, В.Мэр в этой же статье вроде бы извинился за свои выводы и в противовес им стал настаивать на том, что влияние шло и в противоположном направлении, что, в частности, китайский шелк был известен Европе чуть ли не в те же отдаленные времена (в XVI в. до н. э. [217, с. 44]), что, на мой взгляд, крайне сомнительно.

22

²² Сенсация, о которой идет речь, была поддержана в 1995 г. в специальной статье, где ставилась проблема внешних влияний в связи с анализом культур Цицзя и Эрлитоу [186а].

23

²³ См. исследования Э.Паллиблэнка [225] и новейшие публикации В.Мэра [217], о которых уже шла речь.

24

¹ Здесь и далее, если нет специальной оговорки, все ссылки на Сыма Цяня («Шицзи») даются в переводе Р.В.Вяткина и со ссылкой на него, но сначала указывается глава, о которой идет речь.

25

² В 13 гл. «Чжушу цзинянь» сказано даже более определенно: «Люди Чжэн уничтожили Го» [212, т. Ill, Prolegomena, с. 158]. Это преувеличение, ибо царство Го продолжало существовать и активно действовать. Но фраза из «Чжушу цзинянь» позволяет заключить, что захват чжэнцами новых земель был отнюдь не мирным.

26

³ Здесь и далее, если нет специальной оговорки, ссылки на «Цзо-чжуань» по годам правления гунов даются по китайскому тексту, а кроме того — по Леггу (сначала указываются страницы китайского текста, затем — английского).

27

⁴ Имя Чжоу-гун — как и Шао-гун — при дворе вана давно уже стало нарицательным, превратившись в обозначение влиятельной должности.

28

⁵ Селение Бэн близ священной горы Тайшань, где западночжоуские ваны по традиции должны были приносить жертву Небу, принадлежало чжэнсхим правителям, сопровождавшим вана. Сюйтянь — земли, находившиеся во владении луских правителей. Это была их резиденция близ столицы Лои. Судя по контексту сообщения об обмене, он был воспринят как выражение непочтения к вану, если не как намек на отказ в участии в церемониале.

29

⁶ В переводе на русский гл. 4 Сыма Цяня он назван Си-ваном. Знак ли (или си) в этом имени отличен от того, которым именовали западночжоуского Ли-вана.

30

⁷ Показательно, что в «Чжушу цзинянь» [212, т. Ill, Prolegomena, с. 162–163] не рассказано даже о мятеже нескольких дафу и о возвращении Хуэй-вана на трон совместными усилиями Чжэн и Го.

31

⁸ Упоминание в «Чжушу цзинянь» о том, что в 767 г. до н. э. [212, т. Ill, Prolegomena, с. 158] «чжэнцы уничтожили Го», следует воспринимать именно в этом смысле.

32

⁹ Даты в сообщениях «Цзо-чжуань» и Сыма Цяня несколько расходятся, как и детали казни Чжоу Юя. Но эти расхождения не заслуживают серьезного внимания. Стоит подчеркнуть тот факт, что отцовские чувства Ши Цо не помешали ему честно и до конца выполнить свой долг верного вассала, как он его понимал.

33

¹⁰ Все имена с приставками-титулами (Чжуан-гун, Инь-гун и пр.) были посмертными. При жизни правители именовались иначе, по их собственным именам и с титулами, которые были определены сыном Неба. Но для удобства здесь (как то было прежде и будет далее) используются именно посмертные имена, вошедшие в историю страны.

34

¹¹ В источниках, подробно описывающих драматическую историю преступной любви, запись, относящаяся к визиту вдовы в Ци в 679 г. до н. э. выглядит странно. Ведь в это время Сян-гун уже был мертв. Его убил У Чжи на 8-м году правления Чжуан-гуна. Однако упоминание в тексте летописи «Чуньцю» о ее очередном визите в Ци (679 г. до н. э.) не оспаривается в комментарии.

35

¹² В переводе Р.В.Вяткина Си-гун назван Ли-гуном [103, гл. 14 и 32; 71, т. III, с. 120, 138; т. V, с. 74–75].

36

¹³ В переводе В.С.Таскина оба цина названы соответственно «государственным» и «высоким» мужами, что, к сожалению, свидетельствует о том, что в этом месте текст просто не понят переводчиком [29, с. 112].

37

¹⁴ Сыма Цянь ошибочно приписал инициативу похода на Цюйво Пин-вану [103, т. I, гл. 39, с. 541]. Ошибка сохранена и в русском переводе [71, т. V, с. 141]. На самом деле послал войско в 718 г. до н. э. Хуань-ван.

38

¹⁵ По версии «Цзо-чжуань», одна из этих женщин была из племени Больших окупов, а другая — Малых жуков [114, 28-й год Чжуан-гуна; 212, т. V, с. 113 и 114].

39

¹⁶ Из статей С.Кучеры [51; 52] явствует, что в чжоуском Китае существовала система символических наказаний, суть которых, в частности, сводилась к одеванию человека в необычный (шутовской) наряд, что означало этическое его осуждение. Наряд, выделяясь цветом и яркостью из обычных, ставил целью как бы пригвоздить его носителя к позорному столбу.

40

¹⁷ В текстах то говорится о том, что мать Чжун Эра была из ди, то — из жунов. Это не должно смущать, поскольку жуны и ди подчас были взаимозаменяемыми терминами, так как обозначали категории не этнические, а географические (варвары западные — жуны, северные — ди).

41

¹⁸ См., в частности, песню «Шицзин» № 131 [74, с. 158–159].

42

¹⁹ Формула «лучше убить, чем отпустить так» обычна в древнекитайских текстах и отражает провиденциалистскую «мудрость» задним числом их составителей. Примерно так говорилось в Лу по поводу Гуань Чжуна, когда циский Хуань-гун требовал его выдачи [85, с. 77–78; 29, с. 110]. Есть и другие аналогичные ситуации.

43

²⁰ Как уже говорилось, мятеж начался в 649 г. до н. э. и погашением его занимался еще циский Хуань-гун, желавший примирить мятежника с Сян-ваном, для чего в домен и был послан Гуань Чжун; ван тогда от примирения отказался, а в 636 г. до н. э. вторгнувшиеся в домен ди помогли Шу Даю захватить чжоуский трон, изгнав Сян-вана в Чжэн.

44

²¹ Р.В.Вяткин в одном из примечаний к переводу гл. 4 °Cыма Цяня достаточно подробно останавливается на проблеме происхождения некоторых имен чуских ванов и наименования должностей в Чу [71, т. V, с. 285, примеч. 19].

45

²² Стоит обратить внимание на имена первых чуских ванов с их плохо скрытой претензией — У-ван, Вэнь-ван, Чэн-ван. Напомню, что эти имена носили первые чжоуские правители, создавшие государство Чжоу. Со стороны Чу здесь не столько имитация, сколько именно политические претензии на статус сына Неба.

46

²³ Интересно заметить, что в гл.18 хроники «Чжушу цзинянь» [212, т. III, Prolegomena, с. 163] вопрос о нарушении этикета просто обойден, а дело представлено таким образом, что чжоуский Сян-ван на 20-м году своего правления «собрал чжухоу в Хэяне», т. е. как бы возглавил встречу (неясно, почему в хронике Цзянту названа Хэяном).

47

²⁴ У Сыма Цяня нет четких сведений о количестве армий, но вместо этого сказано, вслед за «Цзо-чжуань», о создании трех дополнительных пеших колонн (хан), структура которых из текста не вполне ясна [103, гл. 39; 71, т. V, с. 165–166 и 278, примеч. 106].

48

¹ Едва ли не первым формулу о пяти ба ввел Мэн-цзы [101, VIE, VII, 1–3]. Трудно сказать, откуда взялась достаточно часто встречающаяся в историко-культурной традиции древнего Китая весьма назойливая пятеричность, скорее даже потребность в пятеричности, — здесь слово за нумерологами. Однако вполне очевидно, что с гегемонами все обстояло не так, как утверждает традиция.

49

² В «Го юе» в специальной главе, названной его именем («Сян-гун») [85, с. 141146; 29, с. 187–194], вообще о нем не упоминается.

50

³ В конце первой главы упоминалось, что вскоре после победы над Чу при Чэнчу в 632 г. до н. э. Цинь и Цзинь выступили против Чжэн. Это было в 630 г. до н. э., причем именно в этот момент чжэнцы уговорили циньского Му-гуна снять осаду, ибо победа над Чжэн в интересах Цзинь, но не Цинь. В «Цзо-чжуань» [114, 30-й год Си-гуна; 212, т. V, с. 215 и 216–217] подробно рассказано, как чжэнские лазутчики сумели тайком добраться до Му-гуна и разъяснить ему его выгоду. Му-гун согласился при условии, что оставит в Чжэн троих своих чиновников в качестве соглядатаев (см. русский перевод этого отрывка [1, с. 57–58]); от этих соглядатаев в 627 г. до н. э. и были получены сведения, о которых идет речь.

51

⁴ Одно из помещенных в «Го юе» предостережений предрекало им поражение, но не за то, что они прошли через домен, а из-за того, что не проявили должного уважения к вану, проезжая неподалеку от его столицы [85, с. 20; 29, с. 45–46].

52

⁵ Д.Легг, упоминая об этом, высказывает предположение, не вложили ли составители «Цзо-чжуань» свою оценку в уста великого мудреца [212, т. V, с. 291].

53

⁶ Вообще-то высокопоставленный пленник был оценен в 100 колесниц с 400 лошадей. Но после того как половина этого количества была получена, Хуа Юаню удалось самому бежать из плена, что сэкономило сунцам немалое количество и без того уже не слишком большого запаса оставшихся у них боевых колесниц и запрягавшихся в них лошадей [103, гл. 38; 71, т. V, с. 135; 114, 2-й год Сюань-гуна; 212, т. V, с. 287 и 289].

54

⁷ Из сообщений «Цзо-чжуань» не вполне ясно, что именно вызвало этот смех, зато Сыма Цянь комментировал этот эпизод так: «Она смеялась потому, что Ци Кэ был горбат, луский посол (шедший рядом с ним.—Л.В.) был хромым, а вэйский— кривым, а цисцы для сопровождения таких гостей также приставили подобных им уродцев» [103, гл. 39; 71, т. V, с. 172]. Откуда взял эти подробности Сыма Цянь, совершенно непонятно. Более того, приведенные им детали очень сомнительны. Прежде всего, зачем было циской стороне столь очевидно провоцировать конфликт, т. е. приставлять уродцев в качестве сопровождающих к уродам, создавая своего рода цирковой «парад уродов». Кроме того, неясно, откуда взялись луский и вэйский послы, — в «Цзо-чжуань» нет ничего об этом. Похоже на то, что Сыма Цянь перестарался ради создания понятной ситуации: только сборище уродов в форме своеобразного циркового представления могло вызвать смех. Но ведь смех-то был не зрительским, не обращенным к собранию уродцев. Это был смех оскорбительный, касавшийся лишь одного человека, точнее — видного сановника с физическим недостатком (не важно, хром он был или горбат). Поэтому детали Сыма Цяня едва ли заслуживают серьезного внимания. И дело было вовсе не в цирковом эффекте.

55

⁸ Здесь Цзи — это княжество Ци (иероглиф отличен от того, каким именовалось царство Ци), небольшое государство, существовавшее рядом с крупным царством Ци. Цзи взято в нашем тексте как условное звучание для второго государства, чье имя однозвучно с Ци.

56

⁹ Сообщение о шести армиях в Цзинь вызывает сомнения. У Сыма Цяня говорится только о шести цинах, хотя в примечании [103, т. V, с. 280, примеч. 130] они приравниваются к командующим армиями. Сомнения представляются обоснованными потому, что в последующих сообщениях источников упоминается только о четырех армиях. Возможно, шесть цинов соответствовали трем армиям Цзинь (командующий и его помощники в каждой из них были цинами).

57

¹⁰ В «Цзо-чжуань» рассказывается, как шли переговоры с Цинь: цзиньский правитель приехал к берегу Хуанхэ, но циньский предпочел остаться на противоположном берегу, отправив на оговоренное место своего представителя. Соглашение было заключено, но цзиньский советник Фань Вэнь-цзы заметил по этому поводу, что соглашение о мире, заключенное в условиях отсутствия доверия и доброжелательства, мало чего стоит [114, 11-й год Чэн-гуна; 212, т. V, с. 375–376].

58

¹¹ Среди назначенных был и один из уцелевших представителей клана Ци.

59

¹² Музыкант Куан — одна из уважаемых и значимых личностей в китайской традиции. О его музыкальных достоинствах писал Мэн-цзы [34, т. 1, с. 245, 256, 267]. Немало вспоминают о нем и в «Цзо-чжуань». В данном эпизоде он выступает как мудрый советник правителя, излагая свои взгляды, которые в принципе близки к конфуцианским, но отличаются большим почтением к духам, что явно связано с его профессией. В длинной речи, обращенной к правителю в связи с его вопросом о делах в Вэй, Куан очень подробно излагает свое понимание отношений между людьми и приходит к выводу, что Небо любит всех и не может позволить одному диктовать свою волю.

60

¹³ Эпизод, о котором здесь идет речь, оспаривается некоторыми авторитетными специалистами, которые ставят под сомнение сообщение о поражении Цинь [71, т. II, с. 308, примеч. 97]. Не вступая в спор, стоит заметить, что сообщение об отравлении реки выглядит неправдоподобно. Слишком много отравы нужно было иметь и очень хорошо рассчитать время и скорость течения реки, чтобы добиться ощутимого эффекта. Не отвергая сообщения «Цзо-чжуань» об отравлении р. Цзин, я склонен относиться к нему скептически.

61

¹⁴ Сыма Цянь ошибочно датировал эту войну 557 г. до н. э., т. е. 1-м годом правления цзиньского Пин-гуна [103, гл. 39; 71, т. V, с. 178].

62

¹⁵ Дочь Фаня, вдова Луань Шу, вступила в любовную связь с неким Чжоу Бинем, что не понравилось Луань Ину, главе клана Луань. Испугавшись Луань Ина, вдова обвинила его в подготовке мятежа.

63

¹⁶ В главах 18–24 «Чжушу цзинянь» [212, т. Ill, Prolegomena, с. 163–165] о событиях в самом домене ничего не говорится, а в одной из них, в гл. 22, правитель Чу даже назван ваном, что в этой хронике выглядит очень странным, практически невероятным.

64

¹⁷ Это может показаться странным, но ни одного из описанных эпизодов нет в хронике «Чжушу цзинянь» [132, гл. 19–23; 212, т. III. Prolegomena, с. 164–165], которая вообще практически не дает сообщений о делах в домене вана.

65

¹⁸ В «Цзо-чжуань» почему-то чаще всего упоминается о политической активности чжэнских купцов. Один из них — как о том рассказано в сообщении от 588 г. до н. э. [114, 13-й год Чэн-гуна; 212, т. V, с. 351 и 353] — попытался было спасти цзиньского пленника, оказавшегося в Чу. Он хотел вывезти его в корзине из-под белья. Но затея не удалась. Позже, когда чусцы отпустили пленника, тот был очень рад случайной встрече с пытавшимся спасти его чжэнским купцом, который, однако, решительно отказался от благодарностей (затея ведь не удалась).

66

¹⁹ Не подвергая сомнению эпизод как таковой, стоит заметить, что он сильно смахивает на анекдот [114, 18-й год Вэнь-гуна; 212, т. V, с. 279 и 281; 103, гл. 32; 71, т. V, с. 52].

67

²⁰ Как сказано в «Цзо-чжуань», вместо искалеченного Бао Цяня главой клана Бао цисцы пригласили Бао Го, который до того служил в Лу, где очень хорошо себя зарекомендовал. Настолько хорошо, что один из луских служащих высокого ранга уступил Бао Го свою должность, а вместе с ней и кормление — поселение в 100 дворов [114, 17-й год Чэн-гуна; 212, т. V, с. 401 и 404].

68

²¹ Цель экспедиции сводилась к тому, что один из городов царства Чжэн перешел под власть Цзинь и нуждался в укреплении, видимо, в качестве форпоста на юге.

69

²² Дао-гун фактически управлял царством уже с 573 г. до н. э., хотя отсчет годам его правления официально начался годом позже, с 572 г. до н. э.

70

²³ Стоит оговориться, что и формально, и по существу это был лишь удобный повод для заговорщиков. Многие правители в разных царствах садились на трон и прочно сидели на нем с еще менее легитимными правами.

71

¹ У Сыма Цяня чуть иная версия событий: Вэй отправился послом в Чжэн, но, узнав в пути о болезни Цзя Ао, возвратился домой и придушил больного [103, гл. 40; 71, т. V, с. 190]. Впрочем, вояж в Чжэн, возможно, был после возвращения из Го, в этом случае концы с концами сходятся.

72

² В связи с этим с обширным поучением в адрес Лин-вана обратился его сановник У Цзюй, который утверждал, что новый замок — ненужная роскошь и тяжкий груз для народа и что все чжухоу понимают это, а луский гун прибыл лишь под давлением [85, с. 195–197; 29, с. 250–253].

73

³ Сыма Цянь дает другую версию событий. В «Шицзи» сказано, что царство Ци напало на Лу и захватило Юнь, дабы отдать этот город на сей раз лускому Ян Ху [103, гл. 33, с. 5086]. Точно так же перевел Р.В.Вяткин [71, т. V, с. 81], никак, к сожалению, не оговорив расхождение с текстом «Цзо-чжуань». Между тем при всей двусмысленности этого текста общий смысл передаваемой им информации бесспорен (использован знак «гуй» — возвратить), так что Д.Легг справедливо перевел его в смысле «цисцы возвратили Юнь лусцам» [212, т. V, с.765].

74

⁴ В тексте просто сказано «драгоценный нефрит». Быть может, это был не жезл, а диск, символ Неба. Легг, ссылаясь на традицию, полагает, что речь идет о тех ценностях, которые были пожалованы Чжоу-гуну, когда он получал удел в Лу [212, т. V, с. 770].

75

⁵ В тексте сказано «Янгуань». Легг перевел это как «проход Яна», а Сыма Цянь — как название местности (см. [212, т. V, с. 773; 103, гл. 33; 71, т. V, с. 81 и 245]).

76

⁶ Утверждения Легга, будто Конфуций был министром, весьма сомнительны. Он почему-то не упоминает о том, что один из мятежников пригласил Учителя к себе на службу. Между тем, если бы Легг об этом упомянул, он ощутил бы нелогичность своего безоговорочного заявления, что именно Конфуций (явно не бывший главным стратегом в Лу, но даже собиравшийся ехать к Гуншаню) был инициатором разрушения стен.

77

⁷ По мнению специалистов, к которому присоединился и Д.Легг, фраза из летописи о том, что Дин умер в «верхних покоях», свидетельствует о том, что он умер не там, где надо бы, что является косвенным осуждением слабого правителя [212, т. V, с. 791].

78

⁸ Сыма Цянь дает иную интерпретацию событий: «На шестнадцатом году правления Цзин-вана (504 г. до н. э.) сторонники княжича Чжао вновь подняли мятеж, и Цзин-ван бежал от опасности в Цзинь. На семнадцатом году правления (503 г. до н. э.) цзиньский Дин-гун вновь вернул Цзин-вана в [столицу] Чжоу» [103, гл. 4; 71, т. I, с. 208].

79

⁹ Источники упоминают, что вначале добродетельный Ци Си рекомендовал на свою должность своего недоброжелателя, но тот умер. Тогда его преемником стал Ци У, а сам Ци Си вошел в историю благодаря этому эпизоду как эталон чести и благородства [114, 3-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 418 и 420].

80

¹⁰ В «Цзо-чжуань» упомянуто, что будто бы выбор чиновников-дафу и вообще беспристрастная в этом вопросе позиция Вэй Сянь-цзы была одобрена Конфуцием [114, 28-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 725 и 727–728].

81

¹¹ Современные специалисты подвергают этот текст о сосуде из железа справедливому сомнению. Иероглиф (железо) явно попал в текст по недоразумению. А сосуд отливался из бронзы [14, с. 167–168 и примеч. 1 на с. 168].

82

¹² В тексте для обозначения группы сторонников использован знак дан, современный эквивалент которого — партия. Иными словами, это группа «своих», т. е. сторонников, близких, преданных. На это стоит обратить специальное внимание, ибо такие группы по происхождению могут быть разными. В то же время существует склонность воспринимать этот знак в древнекитайских текстах единообразно — в смысле «община-деревня».

83

¹³ Меры на протяжении истории Китая несколько изменялись. Современный чжун, как то явствует из данных Большого китайско-русского словаря [4, т. 2, с. 218, № 728], равен примерно 660 л. Так что раздачи в голодный год в любом случае были достаточно весомыми.

84

¹⁴ В вопросе о годах правления сунского Цзин-гуна существуют разночтения. Из материалов Сыма Цяня явствует, что он процарствовал 60 с лишком лет (515–453 гг. до н. э.), что сомнительно. Из только что приведенных данных «Цзо-чжуань» вытекает, что годами его правления были 515–469 гг. до н. э.

85

¹⁵ О деятельности и реформах Цзы Чаня написано немало специальных работ (см., в частности, [67а; 127]).

86

¹⁶ Важно напомнить, что выше, когда речь шла о подношении по случаю смерти жены вана (с. 157), цзиньский Шу Сян в довольно резких тонах заявлял, что таких подношений делать вообще не положено и что нечего заниматься вымогательством (и это несмотря на то, что другие визитеры, насколько можно судить по контексту записей, свои подношения сделали). Из заявления Цзы Чаня о нормах такого рода подношений явствует, что правила еще по меньшей мере не установились и Цзы Чань явно имел склонность к кодифицированию нормативов.

87

¹⁷ Сыма Цянь почему-то датировал смерть Цзы Чаня слишком поздним временем, в 42 гл. его труда — 499 г. до н. э., а в погодовых таблицах — 496 г. до н. э. [103, гл. 14 и 42; 71, т. III, с. 215, т. VI, с. 42]. Очевидно, что на несколько десятилетий, а не на два-три года, на что обратил внимание Р.В.Вяткин [71, т. VI, с. 295], ошибся именно Сыма Цянь, ибо никаких сообщений о деятельности Цзы Чаня после 522 г. до н. э. в текстах нет.

88

¹⁸ В «Цзо-чжуань» тоже немало сказано об одобрении Конфуцием деятельности Цзы Чаня, о восхищении его личностью. Впрочем, в этом комментарии о Конфуции сказано немало такого, что вызывает сомнения. Интересно, например, заметить, что после смерти Цзы Чаня Конфуций, если верить «Цзо-чжуань» [114, 20-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 680 и 684], обратил внимание на то, что преемник Цзы Чаня Цзы Тай-шу поначалу не управился с администрацией, вследствие чего развелось много разбойников. Когда Цзы Тай-шу уничтожил разбойников, Конфуций заметил, что мягкость в управлении чревата тем, что народ распускается, необходимо прибавить жесткости. Однако от излишней суровости люди страдают — снова нужна мягкость.

89

¹⁹ Материалы Сыма Цяня несколько противоречат этим датам. Из них явствует, что Хуэй-гун был восстановлен на троне в 535 г. до н. э. и вскоре умер [71, т. III, с. 193], после этого семь лет процарствовал яньский Дао-гун, который умер в 529 г. до н. э. [71, т. V, с. 86].

90

²⁰ В «Цзо-чжуань» [114, 8-й год Ай-гуна; 212, т. V, с. 816 и 818] говорится, что в 487 г. до н. э. Дао-гун приказал убить Бао. Сыма Цянь [103, гл. 32; 71, т. V, с. 61] утверждает, что Дао-гун и Бао не ладили друг с другом и что в 485 г. Бао убил Дао-гуна. Р.В.Вяткин сообщает в своем комментарии, что существуют и иные версии убийства Дао-гуна циского [71, т. V, с. 238, примеч. 107]. Мне кажется заслуживающей большего доверия версия «Цзо-чжуань».

91

²¹ Стоит напомнить, что Чэнь Ци был отстранен от власти лишь по версии «Цзо-чжуань», которой я склонен доверять. В версии Сыма Цяня (правда, не в гл. 32, повествующей о доме Ци, а в гл. 46, где рассказывается о доме Чэнь в царстве Ци) сказано, что Чэнь Ци управлял царством Ци при Дао-гуне, что не вяжется с другими фактами [71, т. VI, с. 110].

92

²² Если принять во внимание масштабы вымогательств (у цайского правителя, привезшего с собой две шубы и отдавшего одну чускому Чжао-вану, Цзы Чан потребовал вторую, а у танского — двух лошадей), то становится очевидным, что помещение соответствующих эпизодов в текст источника было продиктовано одним, хотя и весьма важным соображением: показать, сколь нехорошим человеком был Цзы Чан, и соответственно взвалить на него вину за все происходившее в эти годы с Чу [114, 3-й год Дин-гуна; 212, т. V, с. 747 и 748].

93

²³ Быть может, эта явно пристрастная, но единодушная оценка событий (взваливание вины на Цзы Чана и снятие ее с фактически ответственного за все правителя Чжао-вана) была во многом определена тем, что на смертном одре в 489 г. Чжао-ван отказался от принесения жертвы духу Хуанхэ (признак полуварварского суеверия), за что удостоился похвалы Конфуция («Чжао-ван знает Дао») [114, 6-й год Ай-гуна; 212, т. V, с. 808 и 810; 103, гл. 40; 71, т. V, с. 200].

94

²⁴ В тексте повествуется, что чэньский правитель предложил своим го-жэнь выбрать между Чу и У. Те из них, земли которых располагались ближе к Чу, выбирали Чу, а те, чьи земли были ближе к У, склонялись к У. У кого не было земель, определялись, как сказано в тексте, по симпатиям. Было также принято во внимание, что У в данный момент сильнее Чу. Пока в Чэнь раздумывали и прикидывали, Фу Ча напал на Чэнь. В Чу были озабочены этим, но затем пришли к выводу, что образ жизни распущенного Фу Ча помешает ему добиться больших успехов.

95

²⁵ Древнекитайская традиция, хорошо известная едва ли не каждому грамотному китайцу, воспевает юэского Гоу Цзяня как своего рода символ человека, верного своему делу, делу жизни. Р.В.Вяткин в комментарии к главе Сыма Цяня о Юэ специально подчеркнул, что образ Гоу Цзяня стал в Китае хрестоматийным и олицетворял готовность к отмщению любой ценой. Легенда повествует, что Гоу каждую ночь клал топор под голову и вешал над собой мешок с желчью, дабы во время сна горечь ее капель все время напоминала о позоре и необходимости мщения [103, гл. 41; 71, т. VI, с. 284, примеч. 17]. Эту легенду вполне подтверждают сведения, сохранившиеся в источниках, в частности в «Го юе».

96

²⁶ Рассуждения на тему о том, что Гоу Цзянь будто бы колебался по поводу того, не стоит ли примириться с Фу Ча, который униженно молил о прощении, не выглядят правдоподобно (см. [85, с. 239; 29, с. 302–303; 103, гл. 41; 71, т. VI, с. 20–21]).

97

¹ Хотя степень централизации раннего Чжоу была, очевидно, преувеличена Г.Крилом, назвавшим это государство империей [174], нельзя недооценивать того, что было сделано для создания административной структуры первыми чжоускими правителями, начиная с Чжоу-гуна. Имеется в виду, в частности, формирование определенных правовых норм с системой наказаний и штрафов. Об этом писал Крил, его дело продолжают синологи нового поколения [177].

98

² Вначале его имя, как упоминалось, было Чэн Ши, т. е. «достигающий успеха», причем именно в связи с этим именем было высказано в свое время недоумение отцу Чэн Ши, цзиньскому Му-хоу: имена имеют свой смысл, нельзя их давать абы как, ибо это может привести к смуте [114, 2-й год Хуань-гуна; 212, т. V, с. 38 и 40; 103, гл. 39; 71, т. V, с. 140].

99

³ Стоит заметить, что у Сыма Цяня на сей раз идет речь именно о титуле гун; до того цзиньских правителей он называл только хоу, тогда как в летописи «Чуньцю» они всегда именовались лишь хоу.

100

⁴ О Сян-гуне диском уже немало было сказано в первой главе, где упоминалось об адюльтере между ним и его единокровной сестрой, выданной замуж за луского Хуань-гуна, но страстно влюбленной в его брата. Жертвой этой кровосмесительной страсти стал ее муж, луский Хуань-гун, убитый во время визита в Ци силачом Пэн Шэном. Вскоре после этого Сян-гун сам стал жертвой заговора недовольных им сановников.

101

⁵ Особенно это касается Лу. Ведь хроника «Чуньцю» создавалась именно в Лу, да и комментарии к ней возникли применительно к материалам этой хроники.

102

⁶ Об этом обмене уже шла речь. Смысл его, по данным текстов, в следующем: коль скоро после перемещения вана в район домена визиты его к горе Тайшань стали редкими, если не прекратились вовсе, сопровождавшим его правителям Чжэн, которые исполняли функции главных министров домена, не было более нужды иметь свое поселение близ горы Тайшань. Лусцам тоже не нужны были земли около столицы Чжоу, куда перестали приезжать правители Лy. Сам факт обмена выглядел при этом как проявление неуважения к вану.

Несмотря на пояснения источников, не все ясно. Дело в том, что культ горы Тайшань и тем более регулярные визиты чжоуских ванов к этой горе в текстах не зафиксированы. Все это стало реальностью много позже. Правда, есть упоминание о желании первого гегемона-ба циского Хуань-гуна совершить обряд жертвоприношения Небу в районе горы Тайшань (от чего его будто бы отговорил Гуань Чжун). Но это упоминание не очень убедительно. Да к тому же стоит принять во внимание, что Тайшань располагалась близко от циского Хуань-гуна, но весьма далеко от чжоуских ванов.

103

⁷ Несмотря на недвусмысленные сообщения источников о такого рода переделах, некоторая часть территории Лу, как то явствует из контекста иных сообщений тех же источников, прежде всего «Цзо-чжуань», сохранялась и за другими кланами.

104

⁸ Речь идет о той самой долгой осаде, когда сунцы поедали детей. Как уже упоминалось, не лишенный великодушия Чжуан-ван (он, в частности, простил униженного им чжэнского правителя, вернув ему царство без всяких условий) снял осаду после выхода к нему из осажденного города сунского Хуа Юаня, которого он на сей раз не только не взял в плен (а именно бегство пленного Хуа Юаня от чжэнцев было причиной войны чусцев с Чжэн и Сун), но и, выслушав со вниманием, отпустил.

105

⁹ Относительно политики и личности чжэнского Цзы Чаня стоит сделать оговорку. Почитая традицию и демонстрируя явно конфуцианские по их духу добродетели (за что удостаивался похвалы Конфуция), он в то же время выступал за решительные реформы, никак не сочетавшиеся с традициями. В иных условиях, в более крупном и значимом для судеб древнего Китая царства Цзы Чань, возможно, сыграл бы роль преобразователя, изменившего политическую ситуацию по меньшей мере в Чжунго. Но судьба не отвела ему этой роли. И Цзы Чань остался интересным и противоречивым, но так и не сумевшим изменить ход событий политическим деятелем периода Чуньцю.

106

¹ Южное Чу, в частности, относилось к чжоускому вану с наименьшим пиететом, что внешне проявилось в узурпации титула «ван»; позже этот же титул присвоили правители царств У и Юэ, что опять-таки свидетельствовало по меньшей мере о недостаточном уважении к чжоускому вану.

107

² Вспомним, как вана время от времени сгоняли с престола его честолюбивые родственники, и он вынужден был искать приют и поддержку у того или иного из своих вассалов.

108

³ Ли-ван, о котором здесь идет речь, правил с 681 по 677 г. до н. э. [71, т. III, с. 110–112]. В первом томе перевода «Исторических записок» Сыма Цяня Р.В.Вяткин, как о том уже упоминалось, называет этого правителя Си-ваном [71, т. I, с. 204]. В любом случае его следует отличать от того Ли-вана, который управлял Чжоу намного раньше, в IX в. до н. э., и был свергнут с престола в 841 (или 842) г. до н. э., после чего власть на 14 лет оказалась в руках регентов (гун-хэ).

109

⁴ По классификации в данном фрагменте это средние по размеру царства типа Лу, хотя на самом деле все было не так, ибо титул хоу имели и правители крупнейших царств Цзинь и Ци.

110

⁵ Стоит напомнить, что это заявление Шу Сяна по меньшей мере сомнительно. Как о том шла речь в третьей главе, по случаю смерти правителя Цзинь чжэнский Цзы Чань рассуждал на тему о том, какие подношения следует делать в таких случаях.

111

⁶ В переводе Р.В.Вяткина это четкое противопоставление (ди-дао, ван-дао и ба-дао) смазано, а смысл речи Шан Яна разъясняется в комментарии [71, т. VII, с. 86 и 331]. Подробно о ван-дао рассказано в монографии Л.Вандермерша [242].

112

⁷ Престиж правителей этого царства был высок и никем не подвергался сомнению. Напротив, можно напомнить о том, как в 588 г. до н. э. потерпевший сокрушительное поражение от оскорбленного им Ци Кэ циский Цин-гун обратился с цзиньскому правителю, употребив термин «ван». У Сыма Цяня в гл. 32 о Ци сказано, что Цин-гун «хотел выразить почтение цзиньскому Цзин-гуну как вану», а в гл. 39 о Цзинь даже более определенно: «желая в знак почтения к цзиньскому Цин-гуну объявить его ваном» [71, т. V, с. 54, 173]. И хотя от этого соблазнительного предложения цзиньский правитель решительно отказался, сам факт заслуживает внимания.

113

⁸ Не исключено, что свою роль в утверждении статуса сына Неба за чжоуским ваном сыграли появившиеся в это время главы второго слоя «Шуцзина» о мудрых древних правителях Яо, Шуне и Юе, которые укрепили в умах подданных вана представление о несомненных достоинствах и преимуществах структуры, возглавляемой легитимным сыном Неба, властителем Поднебесной.

114

⁹ Как уже упоминалось, формула Ле-го (равные государства) возникла как раз для того, чтобы выделить те царства и княжества, которые имели право на инвеституру от чжоуского вана. Подробнее см. [159, с. 648].

115

¹⁰ Согласно Сыма Цяню, с момента создания удела Ци Тай-гуном правители Ци были гунами [103, гл. 32; 71, т. V, с. 39 и сл.]

116

¹¹ Имеется в виду Китай в рамках Чжунго; вне Чжунго этот процесс шел все время и далеко не всегда был даже заметен тем, кто в Чжунго следил за политическими переменами и фиксировал это в текстах.

117

¹² На этом постоянно настаивали ревнители порядка во всех царствах. В соглашениях, время от времени подписывавшихся чжухоу, пункт о приоритете старшего сына в качестве наследника неизменно присутствовал. Подчас даже разъяснялось, как быть в спорных ситуациях.

118

¹³ Достаточно подробно об этом было написано в свое время выдающимся французским синологом М.Гране [191].

119

¹⁴ Стоит обратить внимание на то, что в Цзинь порой несколько важных должностей занимали представители одного удела-клана. Это бывало и в некоторых других царствах, в частности, в Чу во время мятежа клана Жо-ао.

120

¹⁵ Напомним, что это было достаточно древней традицией, ибо чжэнский правитель был сы-ту еще при Ю-ване и погиб вместе с ним. Поэтому, скорее всего, должность сы-ту при дворе вана соответствовала рангу цин-ши. Впрочем, не исключено, что ранг цин-ши был дарован тому же чжэнскому У-гуну позже, когда он был уже не сы-ту, а главным министром домена.

121

¹⁶ В этой борьбе стали практиковаться перевыборы глав субуделов-кланов. Перевыборы происходили по разным причинам, но сам факт их возникновения — свидетельство внутренних распрей в прежде едином и сплоченном родственном коллективе, в котором наследование места главы вначале происходило по сути автоматически. Борьба за место главы удела-клана (цина) — новое явление, зафиксированное источниками применительно к рубежу VII–VI вв. до н. э.

122

¹ Охота в Китае, как и во многих других странах, была тесно связана не только с военной тренировкой, но и с магией, ибо мольбы духам об удаче в охоте и жертвоприношения после нее оформлялись веками отработанным церемониалом, нередко с участием шаманов [153; 154].

123

² В «Го юе» можно найти огромное количество реминисценций на тему о том, что недобродетельный правитель обречен на поражение и гибель (если он при ходьбе не так переставлял ноги или его солдаты не так поклонились стенам столицы вана).

124

³ Циньские военачальники, как уже говорилось, узнав почти в конце своего неблизкого пути, что с ними готовы воевать, повернули назад. Здесь явно что-то не то, обычно так шедшие в бой не поступали.

125

⁴ Подробней о бронзовом оружии в древнем Китае см. исследование М.Лёра [216]. Там же интересные данные о происхождении многих видов этого оружия.

126

⁵ Как уже упоминалось, он вступил на трон в 4-летнем возрасте, так что в начале 11-го года правления, о котором идет речь, ему было 14–15 лет.

127

⁶ Случай с Сюань-ваном, который будто бы дал предводителю племенной группы дома Цинь ранг дафу, о чем упомянуто в первом томе работы, можно оставить на совести Сыма Цяня [24, с. 310].

128

⁷ Первое было годом раньше, причем именно на нем присутствие посланца вана Шэнь-бо было воспринято как санкция вана на право Ци председательствовать на такого рода совещаниях, т. е. быть гегемоном-бя [114, 15-й год Чжуан-гуна; 212, т. V, с. 92, 93].

129

¹ В данном случае речь идет обо всех параллельных линиях, которые, надо полагать, были независимы друг от друга, т. е. не имели права на существование зависимых от них и более низких по статусу боковых линий, имевшихся у чжухоу и дафу.

130

² В тексте это обозначено понятием цзя, «дополнительные», а комментарий поясняет, что имеются в виду дополнительные и предназначенные для жалования этим категориям чиновников земли из владений дафу. Текст необычайно сложен и интересен, причем в переводе В.С.Таскина [29, с. 179] многое осталось неясным и, видимо, просто непонятым.

131

³ Это наиболее вероятное предположение. Впрочем, не исключено, что имелись в виду поля, которые обрабатывались шу-жэнь на правах аренды. Однако этот вариант маловероятен, даже сомнителен по той причине, что процесс приватизации в чжоуском Китае периода Чуньцю был еще едва ощутим, а для существования арендных отношений необходим определенный уровень развития этого процесса.

Из более поздних источников известно о существовании в древнем Китае наряду с государственными крестьянскими землями минь-тянь другой категории земель, гуань-тянь, предназначенной именно для содержания чиновников. Но эти источники обычно ведут речь о более позднем, послечжоуском времени. Поэтому говорить о гуань-тянь применительно к периоду Чуньцю, пожалуй, преждевременно. Во всяком случае, для этого нет формальных оснований. Поэтому в схеме скорее всего все-таки имеется в виду просто часть земельного налога с обычных шу-жэнь — та часть, которая шла на содержание всех многочисленных служивых, будь то прежде всего занятые военными делами офицеры-ши или чиновники того же ранга из администрации.

132

⁴ Трудно поверить в то, что Гуань Чжун и Бао Шу-я были мелкими розничными торговцами и делили прибыль между собой, ни от кого не завися, потому что оба они одновременно служили помощниками важных аристократов, претендентов на циский престол. Одно с другим не очень вяжется.

133

⁵ Вспомним, как один из храбрых воинов предпочел смерть милости взявшего его в плен правителя только потому, что приказ об этой милости передал ему не чиновник соответствующего ранга, но евнух, что было сочтено аристократом за оскорбление.

134

⁶ Видимо, здесь снова нужно сказать о так называемых символических наказаниях, которые, судя по некоторым данным [51; 52], существовали параллельно с обычными и считались достаточно суровыми. Наказания такого рода не лишали прав и дееспособности (вспомним старшего сына цзиньского Сянь-гуна, который был назначен главой армии, но облачен в шутовской наряд), но унижали наказанного. Фэй Бао относился, возможно, к этой категории людей.

135

⁷ Вспомним, как в 605 г. до н. э. в царстве Чжэн только что взошедший на престол Лин-гун получил из Чу подарок — большую черепаху и пригласил двоих своих сановников на обед. Один из приглашенных унюхал вкусный запах черепашьего супа и стал двигать указательным пальцем, чем вызвал смех у другого. Вошедший правитель спросил о причине смеха, а когда узнал, то почему-то обиделся и счел уместным обнести супом того, кто двигал пальцем. Оскорбленный сановник ушел, после чего оскорбился правитель и решил убить ушедшего. Но тот опередил правителя и сам убил его [114, 4-й год Сюань-гуна; 212, т. V, с. 295 и 296; 71, т. VIII, с. 36]. Ситуация выглядит не очень достоверной, ибо повод для оскорбления и тем более убийства правителя кажется слишком уж пустяковым — во всяком случае в том варианте, который зафиксирован источниками. Но была задета честь аристократа.

136

⁸ Об одной, но весьма важной стороне ритуалов в чжоуском Китае, о системе ритуально-обрядовых коммуникаций, т. е. об обмене дарами, имевшем очень важное значение для утверждения позиций аристократии, подробно рассказывается в монографии В.М.Крюкова [48].

137

¹ Стоит напомнить, что культ птиц, обожествление их как носителей душ или посредников между миром людей и шан-ди существовали в Китае задолго до периода Чуньцю (см., в частности, монографию Ф.Уотербери [246]). Встречаются и бронзовые сосуды, сделанные в виде птицы и с изображением птиц [144].

138

² О ритуальном выставлении на солнце и сжигании в древнем Китае шаманок в случае засухи см. статью Э.Шефера [229], где приводятся примеры такого рода ритуального самосожжения и в более позднее время, в императорском Китае.

139

³ Суеверия, связанные с тотемистическими представлениями, были широко распространены в Китае в эпоху неолита Яншао [37]. Подобные представления остались в сфере суеверий и позже, о чем свидетельствуют специальные исследования [138].

140

⁴ Цзиньскому Чжун Эру, например, не давали, во всяком случае об этом не сказано в текстах, хотя можно предположить, что, находясь долгое время на службе у правителя Ци, он имел там какой-то регулярный доход.

141

⁵ О протоиранских (протозороастрийских) элементах и индоевропейцах в бассейне Тарима было уже сказано во Введении. Вопрос еще слабо изучен, и многое здесь неясно. Но говорить о связях, причем достаточно длительных, очень медленно влиявших на постепенно развивавшуюся духовную культуру чжоуского Китая, есть все основания. Так же как и о том, что внешние влияния в Китае подвергались сильной переработке, китаизации.

142

⁶ Можно зафиксировать связь музыки с космической гармонией, и не более того [176].

143

⁷ Проблема тао-те вкратце упомянута в первом томе [24, с. 136–137]. Важно заметить, что она заслуживает большего внимания. Изучением смысла этой маски, занимавшей главное место в орнаментации шанско-раннечжоуских бронзовых сосудов, занимались многие исследователи. Одни считали маску символом Неба [157, с. 198], другие — света и плодородия [196, с. 44 и сл.], третьи — изображением дракона [163, с. 29]. Существует точка зрения, что это забытое божество с неясным смыслом [166, с. 144 и сл.], что это монстр-обжора, символ жадности [89, с. 111 и сл.].

144

⁸ Эта неясность сохранялась в синологии достаточно долго. Видимо, специалисты еще в начале нашего века были склонны воспринимать многие древнекитайские предания о священной горе Тайшань в чжоуском Китае за чистую монету [158; 240].

145

⁹ Детальное описание этого важнейшего в чжоуском Китае ритуального танца с толкованием всей его семантики дано Сыма Цянем в его трактате о музыке, в гл. 24 его труда [71, т. IV, с. 89–91].

146

¹⁰ Насколько известно (в частности, из поучения «Го юя» [85, с. 5–7; 29, с. 28–30]), были необходимы пост и духовное очищение и при торжественном обряде весенней вспашки на ритуальном поле еще во времена чжоуского Сюань-вана, кому было адресовано упомянутое поучение. Прийти в состояние внутреннего очищения и высшей сосредоточенности на сакральной сущности ритуального торжества всегда было важной составной частью обряда. Согласно данным «Лицзи» (гл. 25 «Цзи тун»), чиновник, ответственный за это, обычно за 11 дней предупреждал о наступлении периода поста и очищения. В ряде случаев, как о том уже шла речь, перед важным ритуалом (например, цзяо) производился обряд гадания.

147

¹¹ Это сомнение касается и затрагивавшейся выше проблемы насыщения жертвенным мясом либо сваренной из него похлебкой чуть ли не целой армии перед решающим сражением. Видимо, для составителей древних текстов важно было обратить внимание на сам факт, а вопрос о количестве животных считался в таких случаях лишь само собой разумеющейся второстепенной деталью.

148

¹² Это сообщение может пролить некоторый дополнительный свет на только что рассматривавшуюся проблему с табличками луских Си-гуна и Минь-гуна. Хотя Си был младшим и должен был бы находиться следом за Минем, его табличку, учитывая заслуги, решением Сяфу поместили выше.

149

¹ Именем Гуань-цзы впоследствии (IV–II вв. до н. э.) был назван трактат, в котором были разработаны различные теории. То, что делал или пытался делать сам Гуань-цзы, осталось не очень ясным. Но направление его деятельности — реформы — вне сомнений (подробно см. [73; 226]).

150

² Впрочем, не исключено, что руку к этому приложили и некоторые другие, например луские, историографы — ведь подлинный создатель чжоуского Китая Чжоу-гун считался основателем этого царства, к тому же историописание и архивное дело в Лy всегда было, причем во многом именно по этой причине, на высоте.

151

³ Приглашение от Гуншаня пришло около этого времени, а не в 502 г. до н. э., как это вытекает из изложения Сыма Цяня, ибо Ян Ху бежал из Лу только в 501 г. до н. э., так что самостоятельно действовать от имени клана Цзи Гуншань мог лишь после этого.

152

⁴ А.Уайли со ссылкой на более позднюю традицию пишет, что болезнь, возможно, была проказой [243, с. 117].

153

⁵ Мне, в частности, трудно уйти от предположения, что, редактируя «Шуцзин», именно Конфуций вставил в текст главы «Шунь дянь» фразу о том, что по умершему Яо весь народ три года соблюдал траур — эта норма, трехлетний траур, явно не была известна в Китае до Конфуция и далеко не случайно оппоненты, будь то Янь-цзы или Мо-цзы, упрекали его более всего за излишества в трауре [71, т. VI, с. 129; 99а, гл. 4 и 6].

154

⁶ В этом смысле конфуцианцы были достаточно консервативны и подчас явственно сожалели об уходе в прошлое того аристократизма с его канонами этической нормы, который был — при всей непрочности и противоречивости упомянутой нормы — свойствен феодальной знати.

155

¹ Некоторый свет на нее может пролить приводившийся в девятой главе диалог между Ю Жо и луским Ай-гуном о том, какой налог следует брать в случае неурожая. Хотя в диалоге (напомню, что диалог этот, вполне возможно, придуман) о налоге шуй речи нет, в ответ на предложение ограничиться десятиной-чэ Ай-гун заметил, что ему вдвое большего не хватает, как хватит чэ? Не исключено поэтому, что налог шуй, введенный в начале VI в. до н. э. именно в Лу, был равен двум десятым урожая — несмотря на то, что, по данным династийной истории «Цянь Хань шу» (правда, ориентирующимся на схему цзин-тянь), он в древности был равен десятине (см. словарь «Цыхай», с. 1109). Не исключено также, что две десятых возникали при сложении древнего чэ и нового шуй. Впрочем, вполне возможно, что нововведение сводилось более к изменению формы налогообложения, нежели его нормы. Наконец, не исключено, что в сообщении хроники от 594 г. до н. э. речь шла о том, что в Лу стали взимать налог не с урожая (десятина-чэ), а с количества земли (му). Быть может, однако, при этом налог возрос (были учтены ранее неучтенные поля) и потому стало считаться, что теперь в Лу берут вдвое больший налог, чем прежде.

156

² Обратим в этой связи внимание на некоторые особенности, обеспечившие успехи Японии в нашем веке (я имею в виду патерналистские отношения в рамках фирм, да и общества в целом), чтобы убедиться в том, что именно такого рода генеральный принцип свойствен дальневосточно-конфуцианской цивилизации в целом. В разных странах и в разное время он проявлялся различно, но главное в том, что в глубинах социального генотипа он всегда присутствовал. Больше того, он активно влиял и влияет на характер, пути и темпы развития общества (или отделившихся от него в силу превратностей исторической судьбы более или менее крупных его частей — речь идет прежде всего о так называемых хуацяо).

157

³ Специальное исследование Чжан Наня и Чжоу И посвящено различиям между городами в Европе (правда, античными, а не средневековыми) и в Китае времен Чуньцю — Чжаньго [126].

158

⁴ Стоит еще раз напомнить, что в многочисленных войнах взаимоуничтожались прежде всего ведшие их аристократы, тогда как на земледельческом населении эти войны сколько-нибудь заметно не сказывались.

159

⁵ Попытки представить дело иначе и тем более приписать китайцам изобретение плуга с железным наконечником в VI в. до н. э. [238, с. 5] несостоятельны. Археология этого не подтверждает. Нет оснований для утверждения о развитии железоделания в период Чуньцю, о чем пишет Ян Куань [141]. В лучшем случае конец этого периода был началом энергичного проникновения в Китай весьма развитой металлургии железа, которая в последующий период — Чжаньго — уже была хорошо известна.

160

⁶ Это главные, поистине великие идеологи чжоуского Китая. Но следует иметь в виду, что рядом с ними было множество других, внесших свой весомый вклад в непростой процесс создания идеологической доктрины.