Древний Египет. Подъем и упадок - [18]

Мы знаем, что египтяне любили отмечать бинарные разделения в природе, но в данном случае оно было создано искусственно. Археологические находки, датируемые доисторическим периодом, свидетельствуют, что обе короны возникли в Верхнем Египте (колыбели царской власти): красная корона в Нубте, а белая — южнее, за Нехеном. Уже после объединения страны более «северную», красную корону назначили символом северного Египта, а более «южную» — символом юга; древние египтяне были мастера придумывать традиции. А где-то при I династии, лет через сто после Нармера, кто-то додумался совместить обе короны, создав двойной убор, знак господства правителя над двумя землями. С тех пор у фараона имелись на выбор три головных убора. В зависимости от ситуации он мог надеть ту корону, которая подчеркивала нужный аспект его власти.

Изобразительное искусство немало способствовало укреплению авторитета царей, но архитектура, с ее монументальными возможностями, была гораздо эффективнее. Как и другие склонные к тоталитаризму правители в истории, цари Египта увлекались грандиозными постройками, которые могли воплотить и увековечить их статус. С самого начала существования египетского государства монархи сумели применить язык архитектуры для целей идеологии. Был разработан стиль, наглядно выражающий идею царственности. Форма фасада из чередующихся выступов и углублений, создающих резкий контраст тени и света в солнечном климате Египта, была впервые разработана в Месопотамии, в середине четвертого тысячелетия до н. э. Как и другие культурные заимствования в период становления государства, этот архитектурный стиль очень нравился ранним правителям Египта. Он казался и экзотическим, и импозантным: идеальный символ царской власти. И его стали охотно применять при постройке царских дворцов, в том числе и в столичной резиденции царя в Мемфисе, где находились все правительственные учреждения.

Стены дворца были покрыты белой штукатуркой (его называли «Белостенным» — этакий Белый дом древности); здание должно было производить ослепительный эффект. Другие постройки в царских поместьях по всей стране сознательно моделировались по его образцу, и чужой архитектурный мотив вскоре стал одной из характернейших примет египетской монархии.

Главная роль

На протяжении всей истории фараонов иконография и архитектура играли важную роль в создании желательного образа царственности среди народа. В такой стране, как Египет, где до 95 % населения было неграмотно, они действовали особенно эффективно. Однако в древнем мире главная угроза царям крайне редко исходила снизу, от масс. В первую очередь монарху нужно было держать в узде тех, кто стоял рядом с ним, — своих советников. Малочисленная группа грамотных высокопоставленных чиновников, которые занимались делами управления, имели гораздо больше возможностей навредить царствующему монарху. Разумеется, все они, как правило, были обязаны своим постом, статусом и богатством царскому благоволению и потому были заинтересованы в поддержании status quo. И всё же умелые идеологи царской власти нашли тонкий способ повысить ее престиж среди образованного класса египтян. В принципе, они подняли положение царя в Египте практически на недосягаемую высоту.

Решение в данном случае было подсказано не иконографией, а письменностью. Иероглифы были изобретены еще в конце доисторического периода с весьма прозаической целью — облегчить хозяйственный учет и экономический контроль над обширной территорией. Но довольно быстро выяснилось, что у письменности есть и идеологический потенциал. На палетке Нармера, например, знаки служат для идентификации действующих лиц (царь, его сторонники и противники) и обозначения основных сцен. Словами (знаками) можно было также передать основные понятия царской титулатуры. В современном западном мире титулы почти утратили своё сакральное значение, которое едва просматривается в таких званиях, как «главнокомандующий» или «защитник веры», — но было очень сильно во времена жестких иерархий. В Древнем Египте имена и титулы были весьма значимы, именно поэтому цари не жалели усилий на разработку системы титулатуры.

Древнейшим из царских титулов было так называемое «Горово имя». Им пользовались еще до Нармера. Оно определяло царя как земное воплощение высшего небесного божества, бога-сокола Гора[24]. Это утверждение было равно и дерзким, и предельно конкретным. Если царь — не просто представитель бога на земле, но воплощение божества, то сопротивляться его власти — значит разрушать сами основы мироздания.

Этот постулат старались подкреплять всеми доступными способами. Царская печать, которую ставили на всех принадлежавших царю вещах или высекали в камне на царских монументах, изображала бога-сокола, стоящего на прямоугольной рамке с Горовым именем царя. Рамка по форме напоминала портал царской резиденции. Все вместе передавало вполне понятную идею: царь в своем дворце действует с благословения бога, и сам он является воплощением бога. Такой формуле монархического правления нечего было противопоставить.

Другой царский титул, встречающийся начиная с царствования преемника Нармера, дает понять, как развивалась дальше идея царственности. Его записывали при помощи знаков коршуна и кобры, в соответствии с иконографией двух богинь. Первая, Нехбет, была связана с городом Нехеб (ныне Элькаб), напротив Нехена, в самом сердце Верхнего Египта. Кобра Уаджет была богиней города Депа, одного из двух городов-близнецов, известных под общим названием Пер-Уаджет (ныне Телль эль-Фарейн) — это был важный центр в области Дельты, и Уаджет считалась покровительницей всего Нижнего Египта.