Древние палестинские обители и прославившие их святые подвижники - [166]
Пустыня у Мертвого моря
Пустыня эта находилась в окрестностях Мертвого моря на западной его стороне. Из отшельников, подвизавшихся в ней, известны Софроний и Сергий.
Преподобный Софроний был великим подвижником. Семьдесят лет он прожил нагим, питался только пустынными травами и ничего другого не вкушал. Дивный отшельник говорил еще о себе Мине, игумену киновии Севериана, посетившему его в одно время: «Просил я Господа, чтобы бесы не приближались к моей пещере, и Господь услышал мою молитву. Я видел, что бесы находились от меня на расстоянии трех поприщ и не смели приблизиться к моей пещере»[555].
Преподобный Сергий жил сначала на Синайской горе, а потом переселился в Палестину, где и подвизался в окрестностях Мертвого моря; жил он и в пустыне Рува. Его именем прославилась пустыня у Мертвого моря. Отшельник Сергий был одним из дивных подвижников и стоял на высокой степени нравственного совершенства. Это показывают некоторые случаи, сохранившиеся в отеческих книгах.
Пустыня у побережья Мертвого моря
Во время пребывания Сергия на Синае назначили ему ходить на монастырскую службу с лошаками. В один день, когда он отправился на работу, на дороге, по которой ему надлежало проходить, встретил он льва; зверь лежал на самой дороге. Лошаки и погонщики их, увидев страшного зверя, в испуге разбежались. Тогда Сергий, взяв из сумы своей один благословенный хлеб, подошел ко льву и сказал ему: «Прими благословение отцев и удались отсюда, чтобы нам продолжать путь свой». Лев схватил благословенный хлеб и удалился.
В «Луге духовном» записаны два случая, показывающие прозорливость отшельника Сергия, проникновение его в духовный мир. Первый случай сообщил составителю «Луга» Иоанн, пресвитер монастыря Евнухов, второй – ученик отшельника Сергий, армянин. Представим здесь оба эти случая.
«Когда авва Сергий жил отшельником в Руве, оставя Синай, – рассказывал Иоанн Мосху и Софронию, – то прислал сюда в монастырь одного молодого человека, чтобы крестить его. Когда мы спросили о причине крещения, то служивший авве Сергию авва же Сергий рассказал нам следующее:
– Приходит брат сей и просит, чтобы остаться с нами в пустыне. Я, как служитель, принял его, много убеждал испытать прежде самого себя, может ли вступить в сие звание. Потом, узнав его твердое намерение, взял с собою и повел к старцу. Старец, как скоро увидел его, прежде нежели успел я что сказать, говорит мне: “Чего хочет брат сей?” Я отвечал ему: “Просит остаться”. Тогда старец сказал мне: “Поверь, брат, он не крещен; отведи его в монастырь Евнухов, чтобы крестили его в святом Иордане”. Изумленный сими словами, я спросил брата, кто он и откуда. Тот отвечал: “С запада; родители мои были язычниками, и я не знаю, крещен ли действительно или нет”. После сего, огласив его, крестили его в святом Иордане. И он стал жить в монастыре, благодаря Бога»[556].
О другом случае этот ученик дивного отшельника сообщил уже прямо Иоанну Мосху и Софронию. Случай этот касался Григория, игумена Фаранской лавры, бывшего впоследствии патриархом Антиохийским. Об этом случае уже говорено нами в рассказе о Фаранской лавре[557].
Кармильская пустыня
Кармильская пустыня находилась на горе Кармил, прославленной пребыванием на ней пророка Илии и необычайным его жертвоприношением. Гора эта лежит на северо-западе Святой Земли на берегу Средиземного моря и на юге Акрского залива. Во все времена Кармил славился красотою и живописностью, необычайным плодородием, богатством растительности. И до сих пор всю гору покрывает лес масличных и дубовых деревьев; густая трава, разнообразнейшие цветы украшают ее поляны и луговины. На ней бесчисленное множество пещер, образованных самою природою и удобных для жительства. Память о пребывании пророка Илии на Кармиле и его великих деяниях через длинный ряд веков сохранилась на Святой Земле до сих пор. Гора Кармил у арабов носит название джебел-мар-Елиас – гора св. Илии. Пещера, в которой обитал некогда пророк Божий, составляет в настоящее время святилище латинского монастыря кармелитов, лежащего на северной оконечности горы и возникшего здесь во время крестовых походов; известно и место жертвоприношения пророка Илии: арабское предание указывает его на расстоянии часа пути от монастыря к юго-востоку, на возвышенности, называемой арабами ел-Мухрака, то есть всесожжение или жертвоприношение[558]. Красоты природы, священные воспоминания о величайшем пророке Ветхого Завета, бесчисленное множество пещер влекли на Кармил любителей уединения и возвышенных созерцаний. Неудивительно поэтому, что в века подвижничества в Святой Земле и на эту священную гору явились подвижники христианские. В церковно-исторических сочинениях есть прямые указания, что около пещеры пророка Илии некогда была православная обитель, основанная в честь и память сего ревнителя славы Бога Израилева. Иоанн Фока, путешествовавший по Святой Земле в конце XII века, говорит, что пещера пророка Илии находится на оконечности горы у моря и что там в его время были развалины большого монастыря[559]. К сожалению, не сохранилось больших сведений о древней обители пророка Илии на Кармиле; крайне скудны сведения в церковно-исторических сочинениях и об отшельниках, подвизавшихся на этой святой горе. Не говоря уже об именах кармильских отшельников, неизвестно, с какого времени они явились там и какой род подвижничества вели. Известно только имя одного отшельника, подвизавшегося на Кармиле, – это Иаков Постник.
Основу книги составляет рассказ православного священника Огибенина Макария Мартиновича о посещении им раскольнического скита в Пермской губернии. С особым колоритом автор описывает быт старообрядцев конца XIX века.Текст подготовлен на основе оригинального издания, вышедшего в Санкт-Петербурге в 1902 году.Также в книгу включён биографический очерк «Исполнил клятву Богу…», написанный внучкой автора Татьяной Огибениной. В качестве иллюстраций использованы фотографии из семейного архива Огибениных.Адресовано краеведам, исследователям истории и быта староверов и всем, кому интересна история горнозаводского Урала.
Святитель Феофан Затворник писал: «…Молитва молитвою, а доктора докторами, и докторов Бог дал, и к ним обращаться – Божия есть воля. Господь со Своею помощию приходит, когда естественных средств, Им же нам устроенных, оказывается недостаточно. Поэтому молиться будем, а естественными средствами все же пренебрегать не следует. Ищите и обрящете». Краткие жизнеописания и наставления православных святых, молитвы от разных недугов, в скорби об усопших, благодарственные молитвы по даровании Господом исцеления, рецепты настоев и целебных сборов, секреты лечения медом и другими продуктами пчеловодства.
В то время как Православная Церковь остается верной, чистой Христова и Апостольского благовестия, западный мир все более удаляется от апостольского наследия, все более отходит от той основы Благой Вести, которая была и навеки остается сущностью христианской проповеди: «Мы видели и свидетельствуем вам новую Жизнь», и «возвещаем вам сию Вечную Жизнь, которая была у Отца и открылась нам», и «Мое Царство не от мира сего»…Протоиерей Митрофан Зноско-Боровский.
В первый том Собрания сочинений митрополита Киевского и Галицкого Антония (Храповицкого) (1863–1936) вошли его наиболее яркие богословские труды разных лет. Представленные работы, несмотря на спорность некоторых из них (в первую очередь это относится к «Катехизису»), по праву занимают почетное место в сокровищнице русской богословской мысли.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Конфуцианство тем отлично от других религий, даже от восточных, что те, в сравнении с ним, все же имеют некоторое сходство с западными, так что невольно рождается вопрос: религия ли это?Этот вопрос мы лучше всего решим из рассмотрения происхождения конфуцианства, или, лучше сказать, всякий может решить по-своему, потому что у всякого может быть свое понятие о религии…».