Древние империи Центральной Азии. Скифы и гунны в мировой истории - [178]
Тем не менее Гупты, безусловно, смогли изгнать ряд мелких династий чужеродного происхождения, до этого царствовавших в бассейне Ганга, и восстановить во всем этом регионе местное правление. Кроме того, Гуптам удалось сокрушить так называемые «западные сатрапии». Западные «сатрапы» сакского происхождения на правах автономных или полуавтономных наследственных губернаторов долгое время правили большой территорией в Западной Индии, хотя в течение нескольких веков они реально или номинально признавали верховенство кушанских монархов с севера.
В результате нескольких кампаний Гупты смогли разрушить эти западные сатрапии, уничтожив, таким образом, последние следы правления саков, а также лишить кушанов последних претензий на верховенство в этом регионе. Судя по хвастливым заявлениям некоторых царей из династии Гуптов, они смогли, по крайней мере на какое-то время, даже обложить данью сами кушанские царства. Правда, дань не предполагала полного подчинения этих кушанских царств, и мы знаем, что некоторые мелкие кушанские династии продолжали править большими территориями в бассейне Инда, сохраняя, таким образом, власть над самой Индией, помимо контроля над такими внешними провинциями, как Афганистан, Бактрия и Кашмир. Этот факт приобретает важность, если вспомнить, что он указывает на отсутствие любых прямых взаимодействий Гуптов с Центральной Азией, следовательно, они не имели возможности оказывать такое же влияние на этот регион, как империя Сасанидов на Иран.
И так же как появление Сасанидов означало возрождение местных доэллинских религиозных, литературных и художественных традиций в Иране, появление Гуптов означало низвержение полугреческой культуры, которой благоволили кушанские монархи, и возрождение местной индийской традиции во всех сферах культурной жизни. К счастью, Индия так никогда и не смогла до конца забыть то, что дала ей греческая художественная традиция. Но в искусстве и литературе, развивавшихся под патронажем Гуптов, греческая традиция заметно ослабела, и основной упор был сделан на идеях чисто индийского происхождения.
Наиболее очевидно эта тенденция проявила себя в сфере религии. На протяжении долгих лет буддизм, который, несмотря на свое индийское происхождение, был по характеру синтетическим и космополитичным, являлся хотя и не единственной, но доминирующей религиозной системой на большей части Индии. В период Гуптов и в значительной степени под их покровительством наблюдалось заметное оживление ортодоксального индуизма с его жестким делением на касты (варны) и сложными религиозно-социальными правилами. Из-за этих правил ортодоксальный индуизм был лишен возможности завоевать симпатии и влияние у народов Центральной Азии или Дальнего Востока, и в результате в период правления Гуптов и после него Индия утратила свою доминирующую роль в культурной жизни этих народов.
Вместе с тем правителей династии Гуптов нельзя назвать особенно нетерпимыми. Несмотря на то что они не под держивали буддизм, множество буддийских монастырей продолжало существовать, а монастырские библиотеки в значительной степени сохранили свою древнюю славу. На протяжении всего этого периода из Поднебесной империи в Индию приходили многочисленные паломники, которые уносили с собой манускрипты на санскрите, чтобы перевести их на свой родной язык. Таким образом, культурные контакты между Индией, с одной стороны, и Центральной Азией и Китаем, с другой, никогда не прерывались полностью. Но следует заметить, что паломники интересовались исключительно духовным наследием Индии более раннего периода, поскольку буддийские знания и литература получи ли свое развитие до прихода Гуптов к власти. Новая индуистская литература, философия и искусство, созданные в этот период, не очень интересовали буддийских пилигримов и их соплеменников из Центральной Азии и Дальнего Востока.
Закончив этот краткий обзор политических и социальных изменений, имевших место на Ближнем Востоке с 150 по 400 г., мы можем продолжить изучение изменений, причиной которых стало оказанное на этот регион давление со стороны гуннов. В определенной степени это давление начало сказываться еще до 400 г. Как известно, именно в этот период (150–400 гг.) Северный Туркестан был захвачен различными гуннскими племенами, что было прелюдией к их вторжению в Европу.
Некоторые гуннские группировки из Северного Туркестана совершали долгие походы на юг и причиняли заметный ущерб северным форпостам Персидской империи Сасанидов. Как мы уже видели, около 356 г. персам (иранцам) особенно досаждали хиониты, и у нас есть все основания считать, что хиониты являются одной из ветвей гуннского семейства. Однако только полвека спустя давление гуннов превратилось в серьезную угрозу независимости Северного Туркестана, Ирана и Индии. В это время хроники упоминают уже не хионитов, а совершенно новую группу под названием эфталиты.
Происхождение и точные сведения об этнических связях эфталитов теряются во мраке. В греческих и римских исторических документах того времени их часто называют просто гуннами. Индийские легенды и предания, упоминающие наводящих ужас
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге П. Панкратова «Добрые люди» правдиво описана жизнь донского казачества во время гражданской войны, расказачивания и коллективизации.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Балерина в прошлом, а в дальнейшем журналист и балетный критик, Джули Кавана написала великолепную, исчерпывающую биографию Рудольфа Нуреева на основе огромного фактографического, архивного и эпистолярного материала. Она правдиво и одновременно с огромным чувством такта отобразила душу гения на фоне сложнейших поворотов его жизни и борьбы за свое уникальное место в искусстве.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Павел Дмитриевич Брянцев несколько лет преподавал историю в одном из средних учебных заведений и заметил, с каким вниманием ученики слушают объяснения тех отделов русской истории, которые касаются Литвы и ее отношений к Польше и России. Ввиду интереса к этой теме и отсутствия необходимых источников Брянцев решил сам написать историю Литовского государства. Занимался он этим сочинением семь лет: пересмотрел множество источников и пособий, выбрал из них только самые главные и существенные события и соединил их в одну общую картину истории Литовского государства.