Древние империи Центральной Азии. Скифы и гунны в мировой истории - [175]
Давление, оказанное савирами, привело в движение другие народы. Те гуннские группы, которые раньше жили восточнее рек Дон и Волга (где до этого обитали аланы), были вытеснены на запад. Одна часть таких групп, которой пришлось уйти из Северо-Восточного Туркестана, смогла сохранить за собой большую территорию между Доном и Волгой. Другая часть, вытесненная еще дальше на запад, перебралась через Дон и поселилась в степях Южной России, изгнав или поглотив те гуннские племена, которые долго жили в этом регионе.
Все эти новые иммигранты были тесно связаны как в расовом, так и в языковом отношении с гуннами, примерно за сто лет до этого вторгшимися в Европу. Именно по этой причине некоторые классические авторы называли новых захватчиков общим именем «гунны». Однако, строго говоря, они составляли отдельную ветвь гуннского семейства и потому часто получали отдельные названия, как, например, булгарские гунны или просто булгары. Возможно, это название является просто вариантом слова «волгары» по названию реки Волга, которая долгое время была центром их жизнедеятельности. В дальнейшем этим булгарам было суждено основать два больших и важных государства: Великую Болгарию в верхнем течении Волги и Черную Болгарию на Балканах, ставшую предшественницей современной Болгарии.
Однако в течение века после того, как они вошли на территорию Европы (что произошло где-то между 461 и 465 гг.), они занимались в основном тем, что кочевали по равнинам Южной России. Но даже в этот период существовала большая разница между болгарами, обитавшими к востоку от Дона и называвшимися утигуры, и теми, которые жили к западу от этой реки и назывались кутригуры (кутургуры). Утигуры позднее основали в верховьях Волги Великую Булгарию, а кутригуры создали Черную Булгарию на Балканах. В течение первых десятилетий после того, как они впервые появились в Европе, кутригуры упоминались гораздо чаще, чем их восточные сородичи и соседи, и тому есть простая причина: именно кутригуры вступили в близкий контакт с германскими народами, обитавшими в Венгрии, и греко-римскими жителями Восточной Римской империи.
Следуя по стопам более ранних гуннов, гуннов Улдина и Аттилы, болгарские кутригуры предприняли несколько попыток захватить Венгрию. Однако на этот раз готы и их германские сородичи смогли сдержать натиск азиатов. Великий король остготов Теодорих разгромил болгарских захватчиков и собственными руками убил их вождя. Внук Теодориха Аталирих, писавший в начале VI в. римскому сенату, рассказывает о другой крупной победе, одержанной над этими гунно-болгарами одним из его вонечальников.
Восточная Римская империя оказалась не столь успешной в сдерживании болгарских гуннов. В нескольких случаях болгарским ордам удавалось перейти Дунай и разорить различные части Фракии и Македонии. Один из таких набегов произошел в 493 г., другой – в 499 г., третий – в 535 г. Гораздо более серьезная кампания была предпринята в 558–559 гг. В этом случае армии болгар, точнее сказать кутригуров, под предводительством вождя по имени Заберган захватили большую часть Балкан и даже осадили Константинополь, заставив жителей столицы в панике бежать. Император Юстиниан, несмотря на то что он был человеком способным, оказался бессилен против болгар, пока наконец не призвал на помощь старого военачальника Велисария, пребывавшего на покое.
Великолепный тактик, Велисарий быстро смог перехитрить болгар и заставить их отступить к северу от Дуная. Однако очевидно, что сила болгар была далеко не сломлена, и они в любой момент могли возобновить нападение на империю. Чтобы предотвратить такую возможность, император Юстиниан начал переговоры с утигурами, теми болгарами, которые еще жили к востоку от реки Дон.
В результате чрезвычайно умной дипломатии и дачи крупных взяток восточные римляне спровоцировали утигуров на войну с их сородичами-кутригурами. Две ветви болгар сошлись в страшной битве. Ни одной из сторон не удалось одержать решающую победу, а потери сторон были такими огромными, что военная мощь обеих ветвей оказалась сильно подорванной.
Как раз в это время, в 559 г., с востока, с равнин Центральной Азии хлынула новая волна захватчиков[77]. В Монголии и окружающих ее регионах возникла еще одна туранская империя, а именно империя тюрков. Тюрки смогли полностью уничтожить империю своих предшественниковаваров[78] и продолжили подчинять своему господству многочисленные племена Центральной Азии, которые прежде признавали владычество аваров.
Как и следовало ожидать, некоторые из этих народов воспротивились такой смене правителей. Одна группа этих центральноазиатов – вархуны (или, возможно, вары и хуны) решила избежать гнета тюрков и бежала на запад. Вскоре они перешли Волгу и вторглись в степи Южной России. Благодаря тому, что до этого они входили в состав империи аваров, вархунов обычно называли аварами, и под именем аваров, или «ложных аваров», они с тех пор были известны европейским летописцам.
Перейдя через Волгу, эти авары стали быстро разрушать царства, созданные их предшественниками. Первым пало государство савиров, располагавшееся к северу от Кавказа, в районе современной Кубани. Затем настала очередь болгарских народов, утигуров и кутригуров, почувствовать на себе всю тяжесть новой волны захвачиков. Классические авторы пишут, что обе ветви болгарского народа были стерты с лица земли. Это, безусловно, преувеличение. Как отдельные образования и утигурское и кутригурское царства были полностью уничтожены, но большое количество болгар продолжало существовать как мелкие группы (племена) со своими вождями, хотя эти вожди, конечно, были вынуждены признать господство аваров.
Политическая полиция Российской империи приобрела в обществе и у большинства историков репутацию «реакционно-охранительного» карательного ведомства. В предлагаемой книге это представление подвергается пересмотру. Опираясь на делопроизводственную переписку органов политического сыска за период с 1880 по 1905 гг., автор анализирует трактовки его чинами понятия «либерализм», выявляет три социально-профессиональных типа служащих, отличавшихся идейным обликом, особенностями восприятия либерализма и исходящих от него угроз: сотрудники губернских жандармских управлений, охранных отделений и Департамента полиции.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Балерина в прошлом, а в дальнейшем журналист и балетный критик, Джули Кавана написала великолепную, исчерпывающую биографию Рудольфа Нуреева на основе огромного фактографического, архивного и эпистолярного материала. Она правдиво и одновременно с огромным чувством такта отобразила душу гения на фоне сложнейших поворотов его жизни и борьбы за свое уникальное место в искусстве.
Павел Дмитриевич Брянцев несколько лет преподавал историю в одном из средних учебных заведений и заметил, с каким вниманием ученики слушают объяснения тех отделов русской истории, которые касаются Литвы и ее отношений к Польше и России. Ввиду интереса к этой теме и отсутствия необходимых источников Брянцев решил сам написать историю Литовского государства. Занимался он этим сочинением семь лет: пересмотрел множество источников и пособий, выбрал из них только самые главные и существенные события и соединил их в одну общую картину истории Литовского государства.