Древние империи Центральной Азии. Скифы и гунны в мировой истории - [145]

В 316 г., на который приходятся успешные гуннские кампании в Северо-Восточном и Северо-Западном Китае, произошли серьезные изменения у грозных Тоба, на тот момент сделавшие их неопасными. В тот год вспыхнула гражданская война между правителем Тоба и его старшим сыном, в результате которой оба погибли. После дальнейших боев был выбран новый правитель, но эти усобицы так ослабили Тоба, что гунны на какое-то время почувствовали себя вне опасности с этой стороны.

В начале 317 г. гуннская империя оказалась в исключительно благоприятном положении. Практически весь Северный Китай вошел в ее состав. Оставшиеся китайские войска, разбросанные по территории Южного Китая, были совсем слабыми и дезорганизованными, и почти наверняка решительная кампания в этом регионе могла бы сломить тех, кто еще оставался верным делу китайской независимости.

Однако из-за безразличия и легкомыслия своего суверена гунны снова упустили блестящую возможность стать хозяевами всего Китая. Вместо того чтобы собраться и предпринять дальнейшую решительную кампанию, Лю Цзун продолжал развлекаться с женщинами и был доволен тем, что государственные дела идут сами собой. В результате интриги различных фракций гуннского двора становились все активнее и злонамереннее, пока в конце концов не привели к смерти одного из принцев гуннской императорской семьи, подававшего большие надежды.

У обитателей древней гуннской империи всегда существовало некоторое сомнение насчет того, правильно ли передавать трон от отца сыну (как в Китае) или от старшего брата младшему брату. Несмотря на то что теперь уже много поколений гуннов жили в Поднебесной империи и впитали многие китайские представления о социальных и законодательных основах, по поводу этого положения они по-прежнему сомневались. В очередной раз эта проблема всплыла как раз вовремя. У гуннского императора был любимый брат, вернее, сводный брат по имени Лю И и любимый сын по имени Лю Цань, и его императорское величество испытывал определенные трудности с тем, чтобы определить, кто из этих двоих должен стать его преемником на «троне дракона». Долгое время законным наследником считался брат императора Лю И, а сын Лю Цань, занимавший пост премьер-министра, уверенно забирал себе в руки все больше и больше власти. Вскоре стало очевидно, что он не намерен допустить, чтобы его лишили того, что он считал своим законным правом, а именно трона.

В принципе, большинство обитателей гуннской империи считали естественным, что трон следует передавать от отца к сыну, но дело сильно усложнялось тем, что брат императора был исключительно умным, способным человеком с большой страстью к справедливости и праведности, тогда как сын был беззастенчивым порочным распутником. Вскоре стало ясно, что общественное мнение настроено категорически в пользу Лю И, как человека более достойного занять императорский трон. Лю Цань, снедаемый завистью, решил уничтожить соперника.

Брат императора Лю И отвечал за императорскую гвардию, лагерь которой располагался на небольшом расстоянии от столицы. Однажды Лю Цань отправил к своему дяде гонца с донесением, что в столице случился бунт, и попросил прислать некоторое количество войск для подавления беспорядков. Лю И поверил, что донесение правдиво, и приказал части своих войск идти в столицу.

Не успели эти воины прибыть на место действия, как коварный Лю Цань отправил императору сообщение, где утверждал, что его соперник явно затевает государственный переворот, и потребовал его немедленного ареста. Император поверил или по меньшей мере наполовину поверил этой дикой истории и отдал приказ схватить и разоружить Лю И. Лю И не сопротивлялся – это само по себе доказывало, что он не вынашивал никаких мятежных планов, – но подозрения никуда не делись. Его лишили статуса законного наследника и понизили в звании. Однако Лю Цань не удовлетворился этими мерами. Опасаясь, что его соперник снова вернет себе благосклонность правителя, мстительный принц отправил эмиссара, чтобы убить несчастного Лю И. Убийство было исполнено должным образом, и хотя император в конце концов пришел к выводу, что его брат невиновен, и глубоко сожалел о содеянном, ему ничего не оставалось, как признать своим законным наследником коварного Лю Цаня.

На следующий год (318 г.) гуннского императора настигла другая, еще более страшная семейная трагедия. В одном из великолепных дворцов, построенных по его приказу, внезапно возник пожар, и он за короткое время превратился в пепелище. В страшном пожарище заживо сгорели более двадцати детей императора. Благодаря большому гарему смерть этих двадцати с лишним принцев и принцесс вовсе не означала, что его императорское величество лишился потомства. Тем не менее эта трагедия погрузила весь императорский двор в глубокую печаль. С нашей точки зрения жаль только, что среди сгоревших заживо принцев не было нового наследника трона, порочного Лю Цаня.

Все это время гуннский двор был настолько занят интригами и трагедиями, что оказался не в состоянии добиться какого-нибудь прогресса в отношении планов по захвату оставшихся частей Китая. В результате жителям Южного Китая, которые никогда не были подвластны гуннам, хватило времени, чтобы консолидировать свои силы и восстановить систему управления. На трон взошел еще один из многочисленных принцев дома Цзинь. Но этот новый император (который считается пятым императором династии Цзинь) проявил осторожность и разместил свою ставку не где-то на севере Китая, где он постоянно подвергался бы нападениям гуннов, а в городе Цзянькан, что соответствует современному городу Нанкин.