Древние греки. От возвышения Афин в эпоху греко-персидских войн до македонского завоевания - [129]

Древнегреческое историописание, огромное влияние на которое оказал Фукидид, где также было довольно много места для обобщений, произошло отчасти от записок моряков, перечислявших гавани Средиземного моря и племена, жившие на его берегах, и делавших заметки о местных обычаях и истории, а отчасти – из эпоса и попыток упорядочить персонажей различных легенд, которые стали предприниматься довольно рано. Гекатей Милетский, сыгравший определенную роль в ионийском восстании против персов (499–494 до н. э.), написал труд по географии «Описание Земли» и объемные «Генеалогии», от которых сохранились только отдельные фрагменты. Последнее произведение он начал со слов о том, что он писал так, «какой видится мне правда, ибо рассказы греков многочисленны и, как я полагаю, абсурдны». Это был большой шаг к рационализации представлений об истории, завершенный представителем следующего поколения Геродотом. В своем сочинении он привел подробное описание обычаев и истории персов, а также многих народов, с которыми те имели дело, предварявшее рассказ о войнах между греками и персами, начавшихся, когда он был ребенком, с вторжения Ксеркса в Грецию в 480 г. до н. э. Данное событие можно назвать историческим в прямом смысле этого слова. То, что у отдельных людей появилась возможность описывать и анализировать подобные вещи, не превращая свой рассказ в сухую хронику событий или в полные похвалы царские надписи, было нововведением.

Примечательно, что древнегреческое историописание начинается не с коротких хроник, а с подробной «Истории» Геродота. Дословно данный термин обозначает «добывание знаний», что вполне подходит этому любопытному путешественнику, но вскоре приобрел свое современное значение. Он нередко вводит в заблуждение; легкий стиль и явно несвязное повествование скрывают мастерство автора, в то время как его беспредельную искренность часто принимают за простодушие. Геродот заявлял, что хочет спасти великие труды и дела как греков, так и варваров от забвения, и среди задач своей работы он выделяет выявление «причин, по которым они сражались друг с другом». Может показаться, что это стремление к славе, напоминающее об эпосе, противоречит убеждению историка о том, что война – зло. Его готовность защищать оракулы или признавать существование божественного замысла плохо сочетается с проявлениями рационализма. Программное заявление также не покрывает все, что он предлагает. Определить основу его повествования или даже с уверенностью говорить о ней непросто, как и в случае с современником и другом Геродота Софоклом, и, возможно, мы неправильно анализируем содержащуюся в сочинении «отца истории» информацию и должны быть просто благодарны ему за честность, за сострадание, заставившее более глупых людей, живших позднее, обвинять его в любви к варварам, за смелость его выдающегося замысла.

Никто из тех, кто прочитал произведение Фукидида, не назовет этот труд простым для понимания, но в итоге его задача выражена более ясно и, соответственно, более понятна читателю. Геродот попытался восстановить ход войны, которая велась при жизни представителей предыдущего поколения, и то, что сражения Греко-персидских войн во многом остаются до конца непонятными, отчасти обусловлено тем, когда он начал свои исследования, а отчасти тем, что ему самому недоставало знаний в сфере военного дела. Фукидид же описывал Пелопоннесскую войну, современником которой он был и в которой сам принимал участие. Он поставил перед собой задачу максимально точно передавать факты и общался с как можно большим числом свидетелей. И его ссылка из Афин в 424 г. до н. э. по обвинению в том, что, будучи одним из афинских военачальников на севере, он не сумел спасти Амфиполь от войск Брасида, дала ему возможность использовать не только афинские, но и пелопоннесские источники. Получившееся в итоге сочинение представляет собой завершенное произведение, не раскрывающее природу источников, которые лежали в его основе, и не дающее нам возможность проверить его по внешним данным. Но в нем отразилась убежденность Фукидида, и то, что мы узнаем благодаря ему о характере автора, предполагает, что он действительно был так аккуратен, как об этом заявляет. «История» Фукидида, особенно ее первые книги, представляет собой изложение голых фактов. Примечательно, что он отказывается сообщать читателям даже те мысли действующих лиц, которые связаны исключительно с войной. Анализ мотивов и характеров в основном ограничивается высокопарными речами, являющимися неотъемлемой частью сочинения, более короткими словами, с которыми военачальники обращались к войскам, описаниями длинных политических споров, нередко представленных в виде двух речей с противоположным смыслом. Благодаря труднодоступному стилю в короткую фразу умещается максимум смысла и скрытых намеков, из-за чего их сложно передать при переводе на менее гибкий язык. В этом произведении также обобщаются, причем более ярко, чем в трагедии, привлекая наше внимание к характеру афинян и спартанцев, нормы поведения сторонников олигархии и демократии, пределы наказания в целях устрашения, принуждения к «империализму» и многое другое, что Фукидид мог охватить своим мощным разумом.