Древнеегипетская магия и медицина - [101]

Corpus Hippocraticum (Littre, Т. VII, гл. 96. С. 412–414):

«Средство проверки (для установления плодородия). Поскоблить зубок чеснока и положить его в матку. На следующий день пациентка должна ввести палец, пощупать внутри и обследовать; если затем исходит запах изо рта, то хорошо, если нет, то она должна снова сделать вложение.

Другое средство проверки: обмотать несколько горького миндального масла шерстью, сделать вложение и посмотреть, чем пахнет рот пациентки».

Corpus Hippocraticum (Littre, Т. IV, секция V, 59. С. 554):

«Если женщина не зачинает, но необходимо знать, зачнет ли она, накрой ее одеждами и окури снизу, если кажется, что ее запах проходит по телу через нос или рот, знай, что она неплодна не по своей вине».

Берлинский папирус (pBln 198(Rs 2,1–2) = (IV 275; V 473):

«Другое установление того, родит женщина или не родит. Ты должен заставить ее стать в отверстии двери (при этом имеется в виду, что женщина должна быть на свету, но ее глаза должны находиться в тени). Когда ты увидишь, что один ее глаз как азиат, а другой – как южанин, то она не родит. Если ты найдешь, что ее глаза одного цвета, то она родит».

Corpus Hippocraticum (Littre, Т. VIII, гл. 215. С. 416):

«Когда беременность женщины нельзя определить, то ее можно узнать по соответствующему признаку: глаза перекошены и лежат глубже, белое в глазах – не естественно белое, но кажется бледнее».

Хотя методы в указанных примерах и отличаются друг от друга технически, но соответствие прослеживается в общем представлении о телесных предпосылках для беременности («проходимость» от внутренних гениталий до рта), так что заимствование древнеегипетских идей нельзя исключить. То же относится к предположению, что тело беременной принципиально отличается от тела небеременной, идее, получающей выражение в прогнозах по диагностике глаз как в древнеегипетских папирусах, так и в Corpus Hippocraticum.

По-другому обстоит дело со сходствами типологического порядка. Важную роль при возникновении болезней египтяне и греки приписывали временам года. Папирус Эберса (pEb 389 (61,6–8) = (IV 56; V 95): «Другое средство (краска), которое делается летом, зимой, во время наводнения: черная краска для глаз; измельчить в гусином жире утром, не ставя на огонь; покраситься этим ночью». Афоризмы (Littre, 1839–1861. Т. IV «Aphorisms», секция 3, № 11, С. 490):

«Что касается времен года, то летом по необходимости возникают острый жар и воспаления глаз…»

Подобные же параллели существуют в области терапевтических или фармацевтических рекомендаций (например, оставление определенных лекарств на ночь под открытым небом, восхваления рецептуры, высказывания об измельчении и обработке лекарств, терапевтическая рекомендация желчи против болезней глаз и т. д.). Поскольку подобные места содержатся и в вавилонской медицине (D. Goltz, Studien zur Altorientalischen und Orientalischen Medizin, Wiesbaden, 1974,8.247–251), следует считать, что это типологические элементы. Исключением может быть разве что встречающееся как в древнеегипетских рецептах, так и в гиппократической медицине предписание готовить некоторые лекарства в «новом сосуде». Хотя основа представления остается неясной (магическая?), некоторые исследователи считают, что здесь возможно заимствование из древнеегипетской медицины (Goltz, 1974. S. 251; Kolta, Schwarzmann. S. 166).

Дальнейшее сравнение в эпоху эллигизма оказывается все сложнее. Можно показать лишь немногие соответствия греческой и египетской медицины. Кажется, что александрийцы пытались независимо, благодаря самостоятельным исследованиям, расширить свои познания в анатомии и физиологии человеческого тела. Так, анатом Герофил в первой половине III в. до Р.Х. проводил сечения человеческих трупов, чтобы изучать анатомию и физиологию органов тела. В учении Эрасисстрата о крови и пневме можно увидеть некоторую аналогию с древнеегипетским представлением об обеспечении человеческого тела воздухом и водой (pEb 8541 = IV 3; V 4). В отношении фармакологии кажется, что Materia Medica греческого врача Диоскурида (I в.) использует некоторые древнеегипетские лекарства (Ebers, 1895, Р. 2–3). Однако обозначения слишком неточны и искажены, чтобы можно было с уверенностью восстановить древнеегипетские названия лекарств.

«Кюфи» может иметь древнеегипетское происхождение. Речь идет о египетском средстве для окуривания из храма в Дендере, использовавшемся для улучшения запаха в домах и запаха одежды (Pedanios Dioskurides, 1902, кн. I, гл. 24. С. 53–54; Ebers, 1874. S. 108–111; Goltz 1974. S. 251–257). Кроме этого, можно предположить заимствование для двух терапевтических рекомендаций:

1) лечебное средство «ослиное копыто», восходящее к богу Сету в облике осла, но применяющееся в различных случаях в папирусе Эберса и у Диоскурида (Dioskurides, кн. V, гл. 44. С. 166; pEb 468 (66,15–18) = (IV 289; V 497). Ослиное копыто, согласно Диоску-риду, применяется против эпилепсии, а согласно папирусу Эберса оно является эффективным средством для отращивания волос.

2) основанная на мифе о ребенке Хоре рекомендация «молока женщины, родившей ребенка» (Dioskurides, кн. V, гл. 99. С. 516). Об этом сообщает и Плиний (Plinius, Naturalis historia, 1966/67. Т. 8, кн. 28, гл. 21. С. 50–53). Оба представления сохранялись еще в эпоху средневековья.