Дредноуты. Хохзеефлотте против Гранд Флита - [62]

Избегая кроссинга, Эван-Томас начал склоняться влево по внутренней окружности, увеличивая дистанцию. Расстояние до головных «ройялов» уменьшилось до шестидесяти пяти кабельтовых, и в 14.30 Хиппер, отбиваясь от этого настырного противника, выпустил по ним восемь торпед из бортовых торпедных аппаратов своих крейсеров.

Германские 600-мм торпеды типа Н-8 с дальностью хода тринадцать тысяч метров и зарядом двести пятьдесят килограммов тротила были самыми мощными торпедами Первой Мировой войны. Их разработали ещё в 1912 году, но на эсминцах и подводных лодках для этих монстров не хватало места. Впервые их установили на линейном крейсере «Лютцов», а затем – на «баденах» и «макензенах». Скорость хода этих торпед – двадцать восемь узлов – была соизмеримой со скоростями потенциальных целей, и потому многие смотрели на них скептически. Адмирал Хиппер тоже больше уповал на артиллерию, однако считал, что в бою пригодится любое оружие: ружей, праздно висящих на стене, быть не должно.

Когда торпедные аппараты «больших крейсеров» с шипением выплюнули в воду стаю семиметровых стальных рыб, никто не ожидал от них немедленного чуда – торпедам нужно было чуть ли не четверть часа, чтобы покрыть расстояние до линкоров адмирала Стэрди. Эти четверть часа были наполнены грохотом выстрелов и взрывов, о торпедах почти забыли, и поэтому когда напротив широкой дымовой трубы «Ройял Соверена» взметнулся огромный водяной столб, захлестнувший его палубу, это стало для многих полной неожиданностью.

На такой дистанции вероятность встречи торпеды с тридцатитысячетонной тушей дредноута, идущего двадцатиузловым ходом, была ничтожно малой, но любая вероятность когда-нибудь да реализуется. Германские крейсера стреляли с рассчитанным упреждением, под острым углом к линии длинных силуэтов, перекрывающих друг друга, и одна из восьми торпед случайно – или всё-таки закономерно? – нашла борт второго английского мателота.

Англичане знали о наличии у немцев сверхмощных торпед и принимали контрмеры. Но «Ройял Соверен» ещё не был снабжён противоторпедными наделками – булями, которые появились на «Рэмиллисе», последнем корабле серии «R» (хотя не факт, что они оказались бы спасительными при попадании 600-мм германской торпеды по миделю). Считалось, что противоминная защита «ройялов» выдержит удар 500-мм торпеды, а уж тем более 450-мм. Однако против Н-8 она не устояла: взрыв четверти тонны тротила вспорол борт английского линкора как бумагу, смял и покорёжил все «буферные» отсеки. Двухдюймовая продольная переборка лопнула, и рычащий водяной поток ринулся в корабельное чрево. Дредноут осел, набрав за считанные минуты чудовищную порцию воды; со змеиным шипением взметнулись вверх струи пара, а затем взрыв котлов, залитых холодной водой, разворотил днище «Ройял Соверен» и вспучил палубы. И Северное море с жадностью голодного питона проглотило свою добычу: один из лучших линейных кораблей Гранд Флита.

* * *

Внезапная быстрая гибель «Ройял Соверена» ошеломила британцев. Они приписали её германской подводной лодке, которые казались вездесущими, и повернули «все вдруг» на NNO, спеша покинуть опасный район. Но сделать это удалось не всем: «Ройял Оук» попал под сосредоточенный огонь «Бадена» и «Байерна», а затем и «Макензена», отставшего из-за повреждений от крейсеров Хиппера. Флагманский корабль вице-адмирала Стэрди около часа держался под огнём двух десятков тяжёлых орудий, и к 15.30 являл собой зрелище жуткое. Из проломов в палубе вырывались языки огня, из разбитых башен торчали под разными углами замолчавшие орудия. Крылья мостика были снесены ударами снарядов как будто срубленные взмахами гигантского клинка, и обнажился бронированный цилиндр боевой рубки – голый и очищенный от всего внешнего архитектурного обрамления словно череп, с которого сняли скальп. Внешне эта «кастрюля» выглядела целой, но живых в ней не было: пятнадцатидюймовый снаряд сорвал броневую дверь правого борта, а следующий, упавший возле вскрывшегося проёма, убил всех находившихся внутри.

О чём думал в последние минуты жизни адмирал Стэрди, погибший в боевой рубке «Ройял Оука»? Быть может, о том, что расстреливать рейдеры, по всем статьям уступавшие его линейным крейсерам, и вести беспощадный бой с равным противником – вещи очень разные? Кто знает…

К шестнадцати часам, принимая добивающие удары немецких снарядов, «Ройял Оук» медленно и величественно повалился на борт и скрылся под волнами как воин, умирающий от ран. Но умер он не в одиночку, а в очень достойной компании.

Адмирал Рейнхард Шеер, тогда ещё не «фон», сказал как-то «Одно попадание может решить судьбу самого мощного корабля». Германский флотоводец не знал, что эти его слова подтвердятся судьбой одного из новейших его кораблей.

^{Взрыв артиллерийских погребов линейного корабля}

«Ривендж» и «Резолюшн», отходя на северо-запад, огрызались кормовыми башнями, отбиваясь от наседавших «Заксена» и «Вюртемберга». Они стреляли бессистемно и наудачу, однако один из их выстрелов оказался «золотым». Трудно сказать, по какой причудливой траектории летел британский снаряд, поразивший «Вюртемберг»; как бронебойный стилет нашёл дорожку между пластин тяжёлой брони, в которую, словно рыцарь в доспехи, был закован германский дредноут, и какие преграды он пронзил на своем пути, не взорвавшись при этом на полдороге. Английский снаряд проник в артиллерийский погреб «Вюртемберга» и разорвался там, и громадный корабль развалился на куски в исполинском веере взрыва, сопровождавшего детонацию боезапаса. И в этом веере исчезли бесследно и командир лучшего линкора флота кайзера, и старший артиллерист Крейцер, и наводчик Ганс Риттер, и ещё тысяча сто семьдесят немецких моряков.