Дразнящие ласки - [39]

Конор провел подошвой кроссовки по траве.

– Так что ты собираешься делать дальше?

– Ты о чем?

– Не прикидывайся дурачком. О Кэссиди.

– Я ценю твою заботу, Конор, но со своими любовными делами я разберусь сам.

– А ты и вправду любишь ее?

В глазах брата не было ни усмешки, ни зависти – лишь искреннее сочувствие, и этот взгляд проникал в самую душу, не давая шанса скрыть свои чувства. Гэвин сглотнул:

– Как я могу любить ее? Если сложить все время, что мы провели вместе, получится не больше недели.

– И это твоя отговорка?

– Это не отговорка, а правда.

Конор покачал головой:

– А ты, похоже, боишься больше всего любви с первого взгляда, не так ли? Для тебя это чистой воды безумие. Бедный Гэвин. Может, тебе и впрямь стоит забыть о Кэссиди. Не уверен, что ты справишься, если окажется, что ты действительно влюблен. Удачи, брат, тебе она понадобится.

Глава 16

Стоя в душе под упругими струями воды, Гэвин снова и снова вступал в схватку со своими желаниями и страхами. Он потерял голову в Вегасе, забыв о том, что не в его правилах заводить интрижки на одну ночь. Теперь предстояло решить, что делать.

Слова Конора, к счастью, оказали на него воздействие, заставив задуматься. Но факты оставались неизменными: главным желанием Кэссиди было работать бок о бок с отцом в семейном бизнесе, и деньги Гэвина были ей не нужны. Лас Вегас и Силвер-Глен были на противоположных концах страны, да и вся жизнь их сильно отличалась.

Значит, остается лишь понять, любит ли он Кэссиди и готов ли ей доверять. Хочет ли приложить все усилия к тому, чтобы завоевать ее?

Преодолевая на машине небольшое расстояние от казино до особняка Корелли, Кэссиди думала о том, что ей недавно сказал брат. Они с отцом пытались заверить Карло, что простили его, однако он отвечал, что гораздо больше переживает из-за того, сможет ли простить себя сам. Примеряя ситуацию на себя, Кэссиди понимала, что это так: легко было простить Гэвину его сомнения, но не оправдать себя. Ей следовало бы быть с ним честной и сразу признаться в своих чувствах.

Припарковавшись в гараже, Кэссиди закрыла ворота. В кухне она скинула сандалии и налила себе воды в большую чашку и принялась медленно пить, оглядывая знакомые с детства вещи. Здесь она играла в карты с братом, делала домашнее задание, просила домработницу научить ее готовить. Скоро она станет матерью, но учить ее этому искусству некому, ведь ее мама умерла много лет назад. Кэссиди больше всего на свете хотелось, чтобы ее малыши росли, чувствуя себя любимыми. Конечно, плохо, что их отец будет жить отдельно, но все же, стоит надеяться, он примет участие в воспитании и станет для детей примером и поддержкой.

Поставив чашку в посудомоечную машину, Кэсс направилась в гостиную к дивану с мыслью вздремнуть. Но, завернув за угол и выйдя в коридор, остановилась как вкопанная. На одной из вельветовых кушеток в расслабленной позе сидел Гэвин, закинув руки за голову и вытянув ноги.

– Гэвин! Ты меня до смерти напугал.

– Прости. Карло впустил меня, – сонно ответил он, но не похоже было, что ее слова его смутили.

Взгляд его сфокусировался на ее животе.

– О боже, ты и впрямь беременна.

Изумление и нечто, похожее на восхищение в его голосе тронуло Кэссиди.

– А ты разве не знал?

Он покачал головой:

– Я не это имел в виду. «И впрямь» означает «очень». Уже заметно. – Он протянул руку. – Можно?

– Конечно.

Он положил руку на ее живот.

– Ты уже знаешь, кто будет?

Ладонь лежала неподвижно, но его близость возбуждала Кэссиди.

– Нет. Думаю, на следующей неделе все станет известно.

И в этот момент один из близнецов сильно ударил ее изнутри, и Гэвин поспешно убрал руку, едва не отпрыгнув в сторону от неожиданности.

– Это один из них?

Положив его руку обратно, Кэссиди ответила:

– Да. Потерпи, и снова почувствуешь. Это прекрасно.

И вскоре снова на гладкой коже появился и сразу исчез бугорок.

Гэвин посмотрел на нее.

– Невероятно, – хрипло произнес он.

Они стояли так близко, что Кэссиди чувствовала аромат его духов. Русые волосы со светлыми прядями стали длиннее с момента их последней встречи. Она легко прикоснулась к шелковистым прядям над ухом.

– Тебе нужно постричься.

– Пока не до этого, – пробормотал он и взял ее за руку. – Кэссиди?

– Да?

– Я знаю, что дети мои.

От изумления она не могла вымолвить и слова. Гэвин продолжал:

– Я всегда это знал, но боялся себе признаться. Прости.

– Я понимаю. Но мне было больно, потому что ты – единственный мужчина, которому я доверилась и с которым была близка. Поговорив с твоей мамой, я поняла, что расплачиваюсь за грехи другой женщины.

Было приятно услышать его признание, но она хотела не этого.

Он покачал головой:

– Тогда я только-только выпускался из колледжа… скажем, это меня сильно потрясло, и с тех пор я не доверял женщинам.

– Не могу и представить, через что тебе пришлось пройти.

– Дело в том, Кэсс… – Он умолк.

Было непривычно видеть сомнение в его глазах, и Кэссиди нахмурилась.

– Что ты хочешь сказать?

Он пожал плечами с непроницаемым лицом.

– Я влюбился. Я люблю тебя. Знаю, мое недоверие причинило тебе боль, но хочу, чтобы ты знала правду, даже если ты и не испытываешь ко мне ничего похожего.