Драйзер. Русский дневник - [98]

Поездка в Кисловодск заняла более двух часов. В темноте ничего не было видно, но время от времени нам становилось ясно, что вдоль дороги все еще лежит снег. Рядом с нами сели муж с женой, видимо, хорошо обеспеченные люди с двумя маленькими детьми. Старшая девочка все время кричала; отец тщетно пытался унять ее ласками, угрозами и мольбами. Когда они выходили в Пятигорске, он взял ребенка на руки. Девочка продолжала брыкаться и кричать, и его терпение кончилось: «Сволочь! – закричал он. – Какая же ты бессовестная сволочь!» Они исчезли в темноте станции. Напротив нас сели двое молодых ребят с тяжелыми мешками за спиной. Они были очень плохо одеты, как чистильщики обуви в Штатах, и говорили на странном языке. Мы спросили, кто они. Оказывается, это были армяне, старшеклассники. Они учились в Пятигорске и сейчас ехали домой на рождественские каникулы – субботу, воскресенье (25) и понедельник. Мешки – это, оказывается, их багаж. У них были черные глаза и смуглые лица. Эти крепкие ребята планировали окончить учебу здесь и уехать в Ростов, чтобы учиться в техникуме. Они вытащили огромную буханку белого хлеба, за разговорами разломили ее на части и проглотили, не пережевывая. Затем они стали расспрашивать нас. Они были очень рады узнать, что мы из Америки, и сразу же захотели выяснить, как живет в Америке рабочий человек! Один из них считал, что президентом у нас Чемберлен, а другой сказал: «Нет, он в Англии», но так и не смог вспомнить имя нашего президента, хотя знал, что столица называется Вашингтон.

Когда мы в семь часов вечера вышли из поезда, нам показалось, что мы находимся в новом мире. Несмотря на то что на земле лежал снег, воздух был мягким и свежим. Мы последовали за носильщиком, который объяснил, что наш отель находится так близко, что он отнесет наш багаж прямо туда. Мы увидели перед собой извилистую улицу, с одной стороны которой высилась каменная стена, а над ней виднелось великолепное здание – очевидно, санаторий или дом отдыха, как-то связанный с железной дорогой. Мы сразу же почувствовали успокаивающую атмосферу отдыха, горный воздух, почти дикую красоту – и все это после холода и суровости того мира рабочих, который мы оставили. Отель представлял собой правительственный гостевой дом. Мы выбрали красивую большую комнату на втором этаже с множеством окон и балконом, нависавшим над улицей. Стоила она 6 рублей, в летние месяцы – 12 рублей, но сейчас, в зимний сезон, посетителей было мало. Мы так устали, что не стали распаковывать наши чемоданы, хотя рассчитывали на длительное пребывание, а спустились в столовую на ужин. Кухня здесь была лучшая из всех, с которыми я сталкивался в России. Мы разделили порции между собой и получили великое разнообразие блюд: тут была и свекла со сметаной, и капустные котлеты, и телятина с запеченными спагетти, и вино – и все это в целом обошлось в 3 рубля. Пока мы ели, я заметил, что в зал заходит и занимает свое место приметный мужчина в простом русском костюме. В этом обрамленным бородой лице с прекрасными кроткими голубыми глазами было что-то знакомое. «Похоже, это архиепископ из Ленинграда», – сказал я. Р. К. повернулась и посмотрела на него. «Конечно, это Платон, – сказала она. – Обмануться невозможно, это его глаза». В этот момент наши взгляды встретились, мы улыбнулись, а он поклонился в знак того, что нас узнал. На выходе мы остановились и поговорили с ним. Он сказал, что находится здесь в отпуске и принимает ванны из нарзана «для сердца».

Мы решили сразу лечь спать, чтобы встать рано и осмотреть город при свете дня.

24 дек.

Мы действительно встали в 7 часов. Это было несложно, потому что в нашей комнате уже светило солнце. Мы вышли на улицу и были очарованы холодным свежим воздухом и красотой города. Окружавшие нас со всех сторон улицы взбегали по холмам, а наверху находились красивые санатории, коттеджи и дома отдыха, а также большое белое здание с колоннами, которое оказалось источником нарзана. Я уже смирился с тем, что и здесь продолжается зима, потому что это место выглядело в снегу очень красивым, а воздух бодрил. Мы бродили по извилистым улочкам, пока не дошли до оживленного рынка, где простые крестьяне, которых можно найти в любой деревне, продавали свои товары. Здесь были также постоянные павильоны, в которых продавались разные товары и материалы. Мы купили у крестьянки горячее молоко, прошли мимо дома отдыха Союза художников. Ко многим домам вели каменные ступени, но все здания были закрыты на зиму. Мы пересекли мост, вошли в очаровательный парк и дошли до чистого потока, заканчивавшегося небольшим искусственным водопадом. С поверхности поднимался легкий пар, и я подумал, что это, должно быть, и есть нарзан. Р. К. опустилась на колени и зачерпнула ладонями воду «На вкус – как духи», – сказала она. Потом понюхала воду: «И пахнет духами!» Она поднесла мне в руке немного воды, чтобы я тоже почувствовал запах. Да, пахнет духами. Странное дело! Я тоже наклонился, чтобы попробовать воду, но тут Р. К. просто зашлась от смеха: она вспомнила, что смазала руки ароматным защитным кремом.