Драйзер. Русский дневник - [91]

Перед отъездом появилась обычная здесь книга отзывов, в которой я должен был описать мои впечатления, но, надо сказать, что впечатления у меня были не очень хорошими, потому что они сказали, что прибыль хозяйства в прошлом году превысила расходы всего на 3000 рублей – и это при 200 постоянных работниках. Они объяснили, что большую часть вырученных денег вкладывают обратно в производство.

Выйдя, мы обнаружили, что наша открытая машина завалена снегом. Мы взяли метлу и очистили сиденья. На агрономе была огромный овчинный тулуп. Кроме того, он захватил «на всякий случай» пару валенок. Наш молодой гид, который был одет в легкое пальто, тоже облачился в аналогичную шубу и стал похож на огромного лохматого бизона. В таком виде они сели на передние сиденья, чем слегка заслонили нас от колючего встречного ветра. Мы снова полетели по мрачной степи. По дороге мы проехали «хутор» (стоящие на отшибе ферма или крестьянский дом – это довольно редкое явление в России), и я заметил стадо скота, стоявшего в загоне – и это в такую плохую погоду. Мне сказали, что они ожидают своей очереди на бойню (так что об их содержании уже заботиться не надо). Сплошь покрытые снегом, мы остановились, чтобы сфотографироваться. Энергичный человечек, снявший нас в шубах и шапках, чуть не порвал жилы от напора, с которым он хотел продемонстрировать «американскую скорость». Меня сфотографировали отдельно, без шубы, я оставил пару автографов, и в конце концов из-за настойчивой просьбы моего секретаря напоследок осмотреть в Донбассе шахту, мы отправились туда. Шофер поднял верх машины, но наш гид так хотел показать мне окрестности, что открыл окно справа от меня и сел рядом. Одетый в огромную шубу, объемный черный воротник которой простирался на милю, он полностью закрыл от меня половину машины, так что все, что я мог видеть, – это маленький уголок окна. Но гид был настолько счастлив из-за маленькой хитрости, которая позволила мне наслаждаться видами, что у меня не хватило духу его разочаровать.

Драйзер и его спутники по поездке в Сталине», Донбасс, 19 декабря 1927 года.

Мы проехали через город к холмам, которые я заметил, стоя посреди грязи, еще в первый день пребывания в Донбассе. В городе обращали на себя внимание отдельные прекрасные каменные дома для рабочих. Мы остановились у занятного совсем нового каменного здания – это был клуб шахтерского профсоюза. В удобном доме было 67 комнат, современные средства связи, современная мебель, а также прекрасный зал – фактически театр на несколько тысяч мест. Кроме того, здесь были прекрасный лекционный зал со специальными партами и большой спортзал с современным оборудованием. Постройка здания обошлась в 600000 рублей. Неподалеку возводится большой клуб для металлургов, стоимость которого составляет около двух миллионов рублей.

Теперь мы были готовы спуститься в шахту. По дороге к нам присоединился другой гид, который приготовил спецодежду для такого случая. Было всего четыре часа дня, но уже достаточно темно, мокрый снег бился в окна машины, кое-где сквозь туман виднелись электрические огни, иногда звучал заводской гудок. На шахте мы зашли в шахтерскую баню, где переоделись. Там было восхитительно тепло. Сюда заглянул один из мастеров, симпатичный молодой человек с длинным прямым носом, что придавало ему несколько надменный облик. Мы облачились в тяжелые брезентовые штаны и куртки, широкополые шляпы, нам дали угольные лампы накаливания. В таком виде, похожие на заправских шахтеров, мы вышли обратно на дикий холод, прошли по скользкой земле и подошли к лестнице, ведущей в шахту. Снаружи несколько женщин толкали по рельсам вагонетки с углем. Снизу поднялась клеть, с которой ручьем стекала вода, мы зашли в нее и опустились под землю на глубину 140 метров. Там мы вышли в пещеру с рельсами и электрическим освещением. Впрочем, освещено было только центральное место. Когда мы зашли в боковой коридор, то светили уже только наши фонари. Каждые несколько минут раздавался предупредительный свисток, и наш гид говорил «вправо принять» или, если вагонетка ехала в обратном направлении, «влево принять», и мы прижимались к каменистым стенам, в которые были вбиты укрепления. Появлялась лошадь с седоком, пригибавшим голову, чтобы не стукнуться о потолок. Лошадь тащила две или более вагонетки с углем. Я заметил, что воздух внизу был достаточно свежим, а в некоторых местах коридора в лицо даже дул легкий ветерок.

Мы прошли через какую-то дверь, и внезапно воздух стал гораздо теплее, а в нос ударило зловоние, доносившееся от лошадей. Мы попали в конюшню, где жили эти несчастные лошади, работавшие глубоко под землей. Они стояли в узком стойле в полной темноте – через несколько лет такой жизни все они слепнут. Специально для них нужно закачивать свежий воздух – его требуется втрое больше, чем людям. Двигаясь по коридору, я думал о таком кошмарном существовании, а меня тем временем продолжал преследовать этот ужасающий запах. В конце концов мы подошли к тому месту, где непосредственно добывался уголь. Эта шахта полностью механизирована, здесь нет никаких кирок. Я увидел в действии ту машину, которую видел раньше только на выставке, – это был механизм, с помощью которого уголь перемещался по узким коридорам и доходил до вагонеток. Вокруг нас собралось несколько молодых шахтеров, которые хотели узнать об условиях труда шахтеров в Америке. Они сказали, что своими условиями довольны: проходчики работают по шесть часов, а водители вагонеток – по восемь. Они с радостью ожидают семичасового дня, обещанного всем рабочим правительством. Когда мы возвращались, в лицо все время дул ветерок. Мы прошли мимо ругающихся водителей, иногда у стен видели отдыхающих рабочих. Затем мы снова попали в помещение, залитое электрическим светом, зашли в клеть, с которой стекала вода, и были подняты наверх – все в целости и сохранности. Мы снова вышли на холод и кинулись в горячую баню, где смыли угольную грязь с рук и лиц…