Драматург - [12]

Я не расслышал, что ответила вторая девушка, но приветливости в ее ответе я не уловил. Мэри жестом разрешила мне войти и пошла впереди меня через холл. В нос ударила студенческая смесь запахов карри, грязных носков, пива, пота и дружеских вечеринок. Пег в смысле внешности тоже оставляла желать много лучшего, но ее это не волновало. Она спустилась по лестнице в ночной рубашке с глубоким разрезом, широко зевая. По ее движениям легко было догадаться, что она знает, как использовать свое тело.

Она сказала с акцентом Бивиса/Батхеда:

— Черт, мне бы кофе поскорее.

Возможно, она не изучала «Клюлесс», но явно брала уроки у «Попьюлар».

Я смотрел на последние ступеньки лестницы, где умерла Сара.

Пег предложила:

— Давайте обоснуемся на кухне.

Теперь она уже превратилась в Сьюзан Сарандон. В кухню как будто попала случайная бомба. Шмотки, книги, диски, пустые картонки из-под китайской еды (во всяком случае, я надеялся, что они пустые), колготки, лифчики, бутылки из-под вина с огарками свечей, рваные газеты.

Мэри принялась варить кофе и спросила:

— Вам надо?

— Нет, спасибо.

Я пристроился на жестком стуле, достал блокнот.

— Всего несколько вопросов и… меня как ветром сдует.

Пег не придала значения моим словам и кокетливо взглянула на меня поверх чашки:

— Вы похожи на полицейского.

Я одарил ее своей робкой улыбкой, как будто девушка мне польстила. Я плохо себе представлял, как должен улыбаться страховой агент, и решил, что улыбка должна быть хищной. Я спросил:

— Сара была неуклюжей? Я хочу сказать, вам не показалось странным, что она вот так упала?

Пег взглянула на Мэри, я попытался расшифровать ее взгляд, но мне это не удалось. Пег порылась в груде смятых сигаретных пачек, нашла одну сигарету, закурила и повернулась к Мэри:

— Он спрашивает, не ширялась ли она, не пила ли. Я верно вас поняла? Затем он напишет это в отчете — и большой привет деньгам.

Я изменил свое мнение о Пег, ее жестком взгляде, языке тела, на котором она посылала всех куда подальше, и решил, что могу вступить с ней в игру.

— Так была или не была? — гнул я свое. — Любила ли оттянуться? Она ведь была студенткой, это считается в порядке вещей, лучшие годы и все такое.

Пег бросила сигарету в чашку, покрутила ее, прислушиваясь к шипению гаснущего окурка. Сказала:

— Вы ведь козел, вы это знаете?

Мне все больше нравилась эта девушка, вне всякого сомнения. Мэри взяла книгу, решив, что на меня можно больше не обращать внимания, и спросила у Пег.

— Тебе еще нужно это читать?

Я разглядел заглавие: «Одинокие кости», Элис Сиболд. Книга начиналась так:

Меня звали Сэлмон, как рыбу. Первое имя Сюзи. Когда меня убили, мне было четырнадцать лет.

Пег театрально пожала плечами и произнесла:

— Ненавижу все эти слащавости.

Мэри повернулась ко мне и пояснила:

— Эта Сюзи, которая в книге, ее убили. Наша Сара умерла в результате случайного падения, так что платите эти гребаные деньги и отваливайте.

Я не успел среагировать, как вмешалась Пег:

— Разве я не читала в «Гардиан» интервью с Элис Сиболд?

Мэри улыбнулась со злобным удовлетворением. Для этого выступления ей требовалась мужская аудитория.

И тут появился я.

Она не потерла руки от ликования, но оно находилось рядом, по соседству. Мэри начала:

— Элис было восемнадцать, она была студенткой, и по дороге домой ее изнасиловали. Преступник насиловал ее кулаком и пенисом, потом он ее избил и помочился ей на лицо. Когда она в тот вечер вернулась домой, отец спросил у нее, не хочет ли она поесть.

Мэри помолчала, и я понял, что дальше будет еще круче. Она продолжила:

— Элис ответила: «Было бы неплохо, если учесть, что за последние сутки у меня во рту были всего один крекер и один пенис».

Впервые за всю свою идиотскую жизнь я поступил мудро: я не сделал ничего. Они уставились на меня в ожидании, я смотрел на них.

Первой подала голос Пег:

— Что-нибудь еще, мистер… как вас там? Нам бы хотелось продолжить другие дела, например наши жизни.

Я встал. Меня выставляли специалисты. И явно переиграли.

— Можно взглянуть на экземпляр книги? — попросил я.

Мэри подозрительно спросила:

— Элис Сиболд?

Я ответил, внимательно наблюдая за их лицами:

— Экземпляр книги Синга, которую нашли под телом.

Пег пожала плечами, снова принялась варить кофе. Любопытно, насколько основательно она сумеет себя завести.

Она сказала:

— Книга в шкафу… потому что… именно там мы держим книги.

Пег произнесла все это медленно, точно обращаясь к недоразвитому ребенку, но, черт возьми, я тоже могу быть терпеливым. Я спросил:

— Могу я на нее взглянуть?

Мэри с грохотом выскочила из комнаты, оставив меня со своей накофеиненной подругой. По прошествии нескольких секунд она вернулась, протянула книгу, говоря:

— Я вам это отдаю — и вы исчезаете?

— Как ветерок в Мидленде.

Я опустил книгу в карман и сказал:

— Вы были на диво щедры со своим временем.

Пег протиснулась мимо меня, почти задев меня плечом. Не совсем, но намерение было очевидным. Еще она сказала:

— Говнюк.

На этой ноте я удалился.

Я решил изучить книгу позже, а пока долго гулял по набережной, купил гамбургер, большую колу и уселся на скалу. Я отказывался думать об Энн Хендерсон и пожалел, что не взял с собой плеер. Я еще не перешел на диски и, как какой-то динозавр, все еще пользовался кассетами.