Дракула - [15]

Владу пришлось подчиниться. Весной 1442 года он прибыл в Эдирне и был немедленно заключен в крепость Гели-болу (Галлиполи), где провел почти два года. Под угрозой мучительной смерти Дракул согласился вызвать к османскому двору двух младших сыновей. Летом «родственный обмен» состоялся — десятилетний Влад и пятилетний Раду были привезены в турецкую столицу. Но султан не собирался возвращать ненадежному союзнику власть: на захват Валахии была брошена сорокатысячная турецкая армия во главе с Шехабеддин-беем. Стране, во главе которой остался юный Мирча, угрожала оккупация. Узнав об этом, Янош Хуньяди стремительно двинулся из Трансильвании на юг и 6 сентября у реки Яломицы ударил из лесного укрытия во фланг туркам. Разгром был полным: на поле боя остались 10 тысяч захватчиков, многие утонули в Дунае во время бегства. Узнав о поражении, Мурад в ярости сорвал с головы тюрбан и растоптал его; Шехабеддин был удавлен шелковым шнурком. Захватив Тырговиште, Хуньяди изгнал оттуда Мирчу и посадил на трон Басараба II из рода Данешти.

Сразу после прибытия в османские владения Влада и Раду отправили в крепость Эгригёз («Кривой глаз») недалеко от Коньи. Там они провели несколько лет под строгой охраной вместе с сыновьями других знатных иноверцев. Они обучались тому же, что османские принцы — верховой езде, соколиной охоте, бою на саблях и основам мусульманской веры. Им не позволяли исполнять христианские обряды, мягко, но настойчиво склоняя к переходу в ислам. Но Влад остался тверд — даже в этом возрасте он не поддавался никакому давлению. Турецкие историки (возможно, под влиянием последующих событий) писали, что валашский принц с детства был груб, хитер и коварен. Мрачный и нелюдимый, он неохотно общался не только с турками, но и со своими товарищами по заключению. При любой попытке оскорбить или высмеять его бросался в драку, не задумываясь, сильнее его противник или слабее.

С Раду дело обстояло иначе: этот нежный, впечатлительный мальчик охотно перенимал турецкие нравы. Вскоре он сдружился с наследником султана Мехмедом и, по упорным слухам, стал его любовником: такое было не в диковину при османском дворе. Греческий историк Лаоник Халкокондил[14] рассказывает: «Случилось так, что султан едва не убил этого мальчика, когда хотел возлечь с ним. Это было, когда он только взошел на трон и готовил поход против Карамана. Влюбившись в этого мальчика, он призвал его к себе и в знак особого доверия предложил угостить вином в своей спальне, а потом подступил к нему с дурными намерениями. Не ожидавший этого мальчик оттолкнул его и отказался вступить с ним в связь. Когда же султан стал целовать его, он схватил нож для чистки фруктов и ранил его в бедро, а потом бежал, куда глаза глядят, залез на дерево и спрятался там»[15]. Принц был так очарован валашским гостем, что спас его от наказания; после этого Раду пришлось уступить его ухаживаниям. Это случилось при султанском дворе в Эдирне, куда юного принца перевели из Эгригёза — уже после того, как в августе 1444 года двенадцатилетний Мехмед II (он был чуть моложе Влада) занял трон падишаха. Тогда братья расстались, чтобы встретиться много лет спустя, уже став смертельными врагами…

Не зная фактов, мы всё же можем предположить, как повлияло на юного Влада пребывание в самой крупной из тогдашних империй. Вырванный из валашского захолустья, он увидел многолюдную страну с чужой верой и незнакомыми обычаями. Его товарищами по заключению были представители самых разных народов — сербы, арабы, африканцы, персы и сами турки, из которых далеко не все подчинялись тогда династии Османов. Он познакомился с турецкой системой управления, в которой важную роль играли «подобранные» (девширме), как называли обращенных в ислам иноверцев. Эту систему красноречиво описал уже знакомый нам немецкий студент Георг, ставший на какое-то время ее частью:

«Те из них, кто хорошо показал себя, назначались на высокие посты в империи. Таким образом, все ее сановники и князья были, по сути дела, назначены султаном и не были господами или собственниками земли. Как следствие, султан был единственным господином и единственным собственником, который мог распоряжаться в своей империи, раздавать собственность и управлять ею, а остальные были всего лишь исполнителями, администраторами и слугами, выполнявшими его волю и приказания… Именно поэтому в его империи, несмотря на многочисленность населения, не были возможны никакие заговоры или мятежи. Наоборот, все как один подчинялись власти одного человека, служили ему неустанно, и никто не осмеливался усомниться в его власти. Если кто-нибудь самовольно начинал заниматься каким-либо делом, об этом тут же узнавали и докладывали двору. Когда это происходило, во власти султана было решать: послать ли его в тюрьму, казнить или превратить в раба, совершенно не принимая во внимание его положение в обществе»[16].

Такой порядок вещей вполне мог понравиться Дракуле, который видел, что его отец занимает в Валахии совсем другое положение — он вынужден советоваться с боярами, зависит от могущественных соседей и все время должен защищать свою жизнь и власть. Позже он попытается изменить ситуацию, но возьмет за образец не столько турецкие порядки, сколько собственные представления о справедливости, далекие от привычных нам.