Драконье Солнце - [8]

— Присмотрел? — я хмыкнул.

Интересно, как он себе это представляет?… Это не представляю даже я, знакомый с шаманским ритуалом лишь понаслышке. А бургомистр… неужели он тоже не наблюдал ни одного? И не расспрашивал надежных свидетелей?

Но…

Только тут до меня дошло: они действительно собираются провести шаманский обряд! На полном серьезе! Они достали для этого настоящую шаманку, которая согласилась добиться от духов уничтожения Хендриксоновой армии… они хоть представляют, какие силы собираются освободить и чем это может кончиться?!

Нет, что, правда не представляют?!

Да если девчонка напортачит, ее же сплющит в кровавую лепешку — и полгорода вместе с ней! Они что, об этом не думали?!

— Я согласен, — сказал я, прежде даже еще, чем успел все как следует обдумать. — Я буду присутствовать при обряде. Если обряд будет не тот, если девушка не Хендриксона начнет уничтожать, а попытается обрушить проклятье на Адвент — я скажу вам.

«И вот тогда вы сами будете думать, что вам делать, потому что я — не знаю».

Этой последней фразы я добавлять не стал.

* * *

К полудню — самое лучшее время для шаманских ритуалов, не считая полуночи, — на сторожевую башню нас с девушкой привели раздельно. Меня, как всегда, принесли в роскошном паланкине, таком же, как у бургомистра и еще у полутора десятков ноблей; девушку — не знаю. Впрочем, далеко ли идти из подвалов под закатной сторожевой башней (башня носила прозвище «Корявый Дани», но до сих пор никто не мог мне объяснить внятно, кто такой был этот Дани и почему именно корявый) до ее вершины?… По лестнице подняться.

И все же когда шаманка вскарабкалась на верхнюю площадку, конвоируемая не тремя, как давеча, а целыми пятью войнами, она двигалась неуверенно и медленно, как будто каждое движение давалось ей с большим трудом.

Дыба? Колючий сапог? Что-то еще, про что я не знаю?

Впрочем, спину девчонка держала прямо.

И одета, кстати, была по-другому. Никакого сиреневого блио — потертый коричневый гармаш[8], ниже колен, из-под которого выглядывали высокие кожаные сапоги, крепкие, но поношенные, на лице тот же платок… Перчатки, впрочем, были те же, что и тогда, во дворе, — из черной кожи.

— Ну что, — сказал бургомистр повелительным тоном. — Скоро полдень. Начинай, тварь!

Тварь — это он сказал без всякого аффекта. Как будто не оскорбить желал, а просто констатировал.

Девушка дернула плечом, и один из стражников послушно развязал ей руки. Тогда она потянулась и сорвала платок.

Кожа у нее была красная, как кирпич на изломе. Дунул холодный ветер — день был жаркий, но здесь, на порядочной высоте, ветер не утихал — растрепал короткие черные волосы, обнажил уши — круглые. Абсолютно круглые, без вытянутой мочки, без чуть заостренного хрящика с другой стороны…

«Гуль, — подумал я почти отстраненно. — А где же клыки и руки до колен? И глаза у нее нормальные, человеческие… Полукровка, что ли? Но разве такие бывают?»

Мне никогда не доводилось слышать о гулях-полукровках.

Так вот почему ее водили по двору только с лицом, замотанным тканью, и в перчатках!.. Гули живут в полуночных Карлитовых горах, на самой границе Диких земель, которые еще называют землями Драконов. Они не обладают разумом… по крайней мере, никто еще не встречал гуля, с которым можно договориться. Они частенько похищали женщин из человеческих поселений, равно как и детей обоих полов — в пищу, наверное. Я никогда не слышал, чтобы какую из этих жертв удалось отбить, никогда не слышал и о том, чтобы какая-нибудь женщина принесла в подоле.

Стойте, а почему именно гули?…

Возможно, юная шаманка принадлежала к расе, которую мне еще не доводилось встречать, и о которой я не слышал. Говорят, что далеко на Восходе живут люди с желтой и черной кожей (последних можно, по слухам, встретить порой на торгах в Мигароте) — так почему бы не быть и красным? Но каким ветром ее сюда занесло?

Тем временем девушка сняла и перчатки, потом плащ… плащом она не ограничилась. Раздеваясь, бубен из рук она старалась не выпускать.

Я наблюдал за ней в некотором шоке — и не только я. Один из ноблей даже отвернулся; в глазах другого мелькнуло что-то, похожее на похоть. Лицо Фернана оставалось непроницаемым.

Впрочем, уже когда девчонка сняла гармаш, и порыв ветра задрал до плеч широкие, неподвязанные рукава блузы, причина ее разоблачения стала ясна. По крайней мере, мне.

Вдоль тонких темно-красных рук были нанесены длинные черные линии татуировки — полосы с утолщениями на концах. Может быть, в другой момент я бы и не догадался так легко, но тогда я сразу понял, что это были стилизованные человеческие кости.

Когда она окончательно разделась, стало видно, что татуировка вилась по всему ее телу — причудливые линии, повторяющие форму и очертания костей… своего рода одежда.

Визуализация скелета — вот как это называется. Но обычно для этого деревянные планочки к одежде привешивают. Зачем… так-то?

Наверное, это должно было быть очень больно.

^{_{Анастасия Мазеина. Вия Шварценвальде}}

— Она все делает верно? — облизав губы, спросил у меня Фернан.

— Понятия не имею, — я почти огрызнулся.

Девушка вскинула руки… Откуда взялся у нее бубен?… Разве что она не положила его прежде на сброшенный шарф, когда только начала раздеваться?…