Дракон в Китае и Японии - [17]
говорит в своих И фэй хоу 易飛候 („Летучие наблюдения за гаданиями“): „Когда сердца многих неспокойны, вследствие этого битвы драконов несут дурные предзнаменования“[191]. В то время Император впервые вступил на трон и были волнения под предводительством Чэнь Бочжи и Лю Лиляня. Опасность и страх распространились по империи».
В тех же анналах есть и такой отрывок: «В шестом месяце пятого года эры Пу-тун (524) драконы сражались в пруду царя Ку-о (?). Они перемещались на запад вплоть до Цзянь лин чин. В тех местах, где они проходили, были повалены все деревья. Предсказания были те же, что и во втором году эры Тянь-цянь (503), а именно, что их прохождение через Цзянь лин и поваленные деревья указывают на бедствия для династии и войну; это был также знак того, что императорские гробницы будут уничтожены. В то время император считал ведение бесед своей единственной обязанностью и не думал о пахоте. Его боевые генералы были беспечны, солдаты бездельничали, и Дао Правителя оказалось поврежденным. Оттого зло пришло и от драконов. Император совершенно не осознавал (опасности). В первом году эры Тай-цзин (547) вновь произошла схватка драконов в водах Ли Чжоу. Воды кипели и пузырились, облака и туман сгущались со всех сторон. Было видно, как белые драконы убегали на юг, преследуемые черными драконами. В тот год Хоу Цзин пришел с войсками, чтобы покориться, и император принял его покорность без должных предосторожностей. Народ в окрестностях был напуган, и внезапно поднялось восстание. Как следствие, император обрел грустную смерть». Он умер в 549 г., а восемь лет спустя династия Лян прекратила свое существование.
В 579 г. черный дракон был убит красным. Более того, в тот же год произошла схватка белого дракона с черным, в результате которой белый вознесся на небо, а черный упал на землю и умер.[192] Поскольку черный был цветом Поздней (т. е. Северной) династии Чжоу, это сражение драконов явилось предвестником ее приближающегося падения, которое действительно произошло через два года.
Что касается наводнений, о которых заранее предвещали схватки драконов, то мы можем открыть Историю династии Сун[193], где сказано, что в пятом году эры Цзянь-дао (1169) такое сражение в воздухе наблюдалось во время жестокой бури. «Два дракона умчались прочь, а на землю упали жемчужины размером с колеса повозки, где их нашли мальчики-пастухи. На следующий год страну поразило наводнение».
Иногда схватки драконов упоминались не как предзнаменования, но лишь вызывающими сильные бури, которые уничтожали большое количество жилищ и официальных зданий, а также убивали сотни людей, поднимая их на воздух с домашним скотом, деревьями и черепицей, перенося их на расстояния более десяти миль. Такая буря сходилась в четвертом месяце девятого года эры Хуан-тун (1149) в верховьях реки Юй линь в Ли чжоу[194].
Разрушения, вызванные ударом молнии, считались результатом воздействия священного огня, посланного Небом для прекращения схватки драконов. «В пятый месяц года и-вэй (вероятно, 1295) в месте у озера при И-син внезапно появились два дракона, которые, свившись друг с другом и сражаясь, упали в озеро. Из длина не имела определенных пределов. Через малое время по воде прошелся сильный ветер, достигавший высоты более, чем чжан (десять чи, или футов). Затем с неба упали более десяти огненных шаров, каждый размером с лошадь. Два дракона немедленно поднялись (в небо), ибо Небеса, опасаясь, что они могут возбудить бедствия, послало священный огонь, дабы прогнать их. Если бы Небеса на некоторое время оказались невнимательными, все на протяжении ста миль было бы сметено гинантским ураганом. Когда недавно я проезжал на лодке Сливовый Сад в Дэ Цзин, рисовые поля неподалеку были выжжены и черны, всего где-то десять акров. Когда лодка причалила к берегу и мы спросили крестьян о причине, те ответили: „Вчера в полдень большой дракон упал с неба. Он был немедленно обожжен земным огнем и улетел. Ибо чего боится дракон, так это огня“».[195]
Когда драконы, раненные в битве, падали вниз и умирали, это считалось очень плохим предзнаменованием. Книги династии Хань[196] описывают следующий случай: «В день жэнь-цзы шестого месяца седьмого года эры Яньхи (164), при императоре Хуане был дракон, который умер на горе Е Ван в Хонэе (один из районов того периода). В длину он был несколько десятков чжан. Сян Цзяй пришел к следующему мнению: „Учитывая, что дракон — счастливый символ императора, или царя, и что в И лунь да жэнь говорится: „В эру Тянь-фэн (14―19) во дворце Хуан-шань был мертвый дракон. Войска Хань убили Мана (т. е. императора Ван Мана, в 22 г.), а Ши Цзы (т. е. Гуан У, первый император династии Восточная Хань) поднялся вновь (вступил на трон в 25 г.)“, этот знак должен быть сигналом смены (династий)“. В 25 году эры Цзянь-ань (220) император Вэнь династии Вэй сменил дом Хань».
В пятый год эры Цзянь-дэ (576), при династии Поздняя Чжоу, черный дракон упал с небес и умер. Дракон — символ правителя, черный — цвет династии, а падение и смерть — самые несчастливые знаки
Отец Александр Мень (1935–1990) принадлежит к числу выдающихся людей России второй половины XX века. Можно сказать, что он стал духовным пастырем целого поколения и в глазах огромного числа людей был нравственным лидером страны. Редкостное понимание чужой души было особым даром отца Александра. Его горячую любовь почувствовал каждый из его духовных чад, к числу которых принадлежит и автор этой книги.Нравственный авторитет отца Александра в какой-то момент оказался сильнее власти. Его убили именно тогда, когда он получил возможность проповедовать миллионам людей.О жизни и трагической гибели отца Александра Меня и рассказывается в этой книге.
Книга Эжена Марена посвящена истории византийского монашества от Константина Великого до патриарха Фотия. Автор рассказывает о том, как с принятием христианства Константинополь и обширные территории Восточной Римской империи начали стремительно застраиваться храмами и монастырями, каждый из которых имел особый уклад и традиции. Марен знакомит читателя с внутренним миром обители, прослеживает жизнь инока от вступления в монастырь до принятия высшего сана, рассказывает о том, какую роль монахи играли в политической и общественной жизни империи.
Книга посвящена истории Римских Пап VII–X вв., сыгравших важнейшую роль в истории Христианства, в истории Церкви на Западе, а также в истории Италии и других стран Западной Европы эпохи Раннего Средневековья. В книге представлены биографии Римских Пап, освещена их деятельность, а также рассмотрены их сочинения. Приведены фрагменты наиболее важных текстов их сочинений на латинском языке с переводом на русский, многие из них – впервые. Подробно изучена не только роль таких бесспорно великих Пап, как Григорий I, Мартин I и Сильвестр II, но и таких спорных фигур в истории Церкви, как Гонорий I или Формоз и его преемников.
О существовании предхристианства – многовекового периода «оглашения» Руси – свидетельствуют яркие и самобытные черты русского православия: неведомая Византии огненная символика храмов и священных орнаментов, особенности иконографии и церковных обрядов, скрытые солнечные вехи народно-церковного календаря. В религиозных преданиях, народных поверьях, сказках, былинах запечатлелась удивительно поэтичная древнерусская картина мира. Это уникальное исследование охватывает области языкознания, филологии, археологии, этнографии, палеоастрономии, истории религии и художественной культуры; не являясь полемическим, оно противостоит современным «неоязыческим мифам» и застарелой недооценке древнерусской дохристианской культуры. Книга совмещает достоинства кропотливого научного труда и художественной эссеистики, хорошо иллюстрирована и предназначена для широких кругов читателей: филологов, историков, искусствоведов, священнослужителей, преподавателей, студентов – всех, кто стремится глубже узнать духовные истоки русской цивилизации.
Каковы мотивы предательства Иуды? Был ли распят Иисус Христос? Этот вопрос интересовал не одно поколение исследователей древности и литераторов. Перед Вами ещё одна литературная версия ответа на этот вопрос, основанная на детальном изучении работ исследователей христианства и детального анализа библейских текстов. В книге, кроме повести, приведена статья, написанная автором в ответ на критику этой повести. В ней содержится аргументация столь необычного на первый взгляд сюжета.
В полемике православных богословов с иудеями, протестантами и католиками Септуагинта нередко играет роль «знамени православия». Однако, как показано в статье, положение дел намного сложнее: на протяжении всей истории православной традиции яростная полемика против «испорченной» еврейской или латинской Библии сосуществовала, например, с цитированием еврейских чтений у ранневизантийских Отцов или с использованием Вульгаты при правке церковнославянской Библии. Гомилетические задачи играли здесь намного более важную роль, чем собственно текстологические принципы.