Драгоценности Парижа - [63]

— Месье Д, Арган, назад, — крикнула девушка. Она продолжала стоять возле порога, скрестив ладони на груди, за ее спиной округлили глаза постояльцы почтовой станции, чуть поодаль с интересом наблюдал за дракой какой–то высокий господин в черном котелке. — Месье…

Дарган раскрутился на месте и едва успел увернуться от бешенного высверка клинка, оружие по инерции потянуло голенастого офицера вперед, он едва удержался на ногах, подставляясь под ответный ход. Казак повернул шашку плашмя, хладнокровно стукнул его по плечу, но винные пары затуманили гардемарину голову окончательно. Он вылупил глаза и заорал, напирая всем корпусом:

— Зар–рублю, мужицкая сволочь, в капусту…

Отбив удар, Дарган моментально притерся плечом к противнику, бросил ему в лицо:

— Я офицер, ваша пьяная благородь, как бы за оскорбление не пришлось ответить.

— Какой офицер? — продолжал вращать зрачками голенастый. — Ты мужик, голь перекатная… Если бы ты был офицером, я бы вызвал тебя на дуэль.

— Я к вашим услугам. Хорунжий Дарганов, попрошу принести извинения.

— Ка–азак!? — отшатнулся гардемарин, видно было, как по щекам у него забегали беспокойные тени. Но он по прежнему не помнил себя. — А когда это казачьи офицеры стали высшим светом в российской армии? Их место служить на кордонах, защищая нас от диких племен.

— Я офицер армии его Величества императора Александра Первого, — твердо повторил Дарган.

— Вы казаки, люди второго сорта, и дуэлей с вами не может быть.

— Самому противно связываться, — сплюнул гардемарину на сапоги казак, он успел дойти до белого каления. — Мы вас тоже за людей не считаем.

— Ты что себе позволяешь! — оцепенел от неожиданности наглец, которому с большей наглостью сталкиваться еще не приходилось. — Твоей мордой, казачья сволочь, я сейчас пройдусь по своим голенищам.

Он рывком дернулся назад, стараясь занести саблю над головой, Дарган помог ему, ударом кулака вторично послав на землю. Затем каблуком сапога с силой пристукнул по раскрытой руке и отбросил оружие, не преминув носком того же сапога пихнуть противника под пах. Лицо девушки исказила страдальческая гримасса, она отвернулась, что бы не видеть, как гардемарин принял форму внутриутробного плода и издал долгое кряхтение. Стоявший в сторонке незнакомец в котелке заложил руки за спину, удовлетворенно пофыркал губами. Казак оглянулся на все еще не опомнившихся друзей наглеца, всунул шашку в ножны и вернулся к брошенному мешку. Проходя мимо гардемарин к подъезду гостинницы, он бросил не поворачивая головы:

— Когда ваш товарищ придет в себя, передайте ему, что я не против дуэли, — подтвердив сказанное не обещающим ничего доброго взглядом, добавил. — А так–же с вами.

Выбежавшие за порог служки рассыпались как тараканы, освобождая вход внутрь здания, вместе со спутницей Дарган прошел между ними в прохладные сенцы, дорогу им подсвечивал свечей сам хозяин почтовой станции.

Ночь прошла без приключений. Ранним утром гардемарины вскочили на лошадей и поскакали своей дорогой, они знали, что с казаками связываться опасно, где один, там может объявиться сотня заросших буйным волосом конников в лохматых папахах. Лишь высокий господин в черном котелке терпеливо дожидался появления Даргана с девушкой, он занял место перед входом, оперся на трость с серебряным набалдашником. Когда путники вышли, чтобы продолжить путь, незнакомец приподнял котелок, с легким поклоном обратился к Даргану:

— Прошу прощения, господин солдат, вчера я присутствовал при вашей ссоре с гардемаринами и случайно услышал, что вы назвали себя хорунжим.

— Дальше что? — насупился казак.

— Меня заинтересовало то, что вы сопровождаете французскую женщину, — заторопился с пояснениями незнакомец. — Если вы едете из Парижа, то у меня к вам дело.

— Какое?

— Можно ли считать ваш вопрос подтверждением того, что вы из Парижа?

— А что вам это даст? — хмыкнул Дарган, девушка с интересом разглядывала господина.

— Давайте отойдем в сторонку, — предложил тот. — Здесь не место для серьезного разговора.

Когда все трое прошли на просторный двор и присели на лавку, человек в котелке поставил трость между ногами, пытливо заглянул сначала в глаза девушке, потом присевшему рядом казаку:

— Я располагаю сведениями, что до самой границы с Российской империей армейские патрульные отряды пытались задержать руководимую французской женщиной группу разбойников из терских казаков, — начал было он, но Дарган тут–же перебил его:

— Это не к нам, — он приподнялся с лавки. — Мы не разбойники и за нами никто не гнался.

— Постойте, я не все сказал, — господин положил руку на локоть собеседника. — Я не секретный сотрудник военной разведки и меня не интересует, кто кого ловит.

— Тогда что–же вам нужно? — казак жестким взглядом уперся в лицо незнакомца.

— Драгоценности, милейший, — с улыбкой развел руками тот. — Всего лишь изделия из золота с камнями, но не простые.

— Какие–же? — стараясь быть спокойным, усмехнулся Дарган.

— Старинные вещи европейских ювелиров, я хорошо заплачу, поверьте.

— Вынуждены разочаровать, у нас нет старинных изделий.

— Очень жаль, если это так, — поцокал языком господин. — В России они никому не нужны, никто не даст им должной цены, кроме меня.