Дождись меня - [3]

– Мама была чудесной женщиной, бесконечно терпеливой и доброй, всегда советовала следовать зову сердца, а не только разума, – рассказывала девушка. – Она уж точно не смотрела бы на тебя свысока из-за «неправильного» происхождения и с первого взгляда на тебя поняла бы, почему мое сердце принадлежит тебе!

При этом ее голубые, как незабудки, глаза нежно блестели.

Ее присутствие в доме по-прежнему ощущалось. Хотя решение купить особняк, вне всякого сомнения, стало обоюдоострым оружием, способным и больно ранить, и удовлетворить потребность продемонстрировать местному обществу, что он ничем не хуже Джеймса Сиддонса. Может, купить этот дом Сета побудил чистый эгоизм?

Десять долгих лет прошли со смерти Луизы, безумных лет, в течение которых Сет старался держаться как можно дальше от родного города, чтобы вновь строить свою жизнь без нее. За эти годы он достиг всего, что задумал. Следовало бы отпустить прошлое.

Естественно, после потери Луизы у него были и другие женщины, но он так и не сумел полюбить кого-либо из них и, вполне вероятно, никогда не сможет. Покупка дома, возможно, дурацкая затея. Вот и говори о стремлении посыпать солью раны!

Проклиная себя за мазохизм, одновременно посчитав, что дом всегда можно продать, если что-то пойдет не так, Сет вошел в гостиную, откуда была вывезена вся дорогая мебель.

Луиза когда-то показывала ему свою комнату, когда отец уехал по делам. Но к тому времени, как Сет купил дом, осталось лишь несколько старых книг и кое-какая кухонная утварь. Все остальное распорядились забрать и продать адвокаты, чтобы оплатить похороны.

По грустной иронии судьбы, оказалось, Джеймс Сиддонс далеко не так богат, как утверждал. После гибели Луизы он проиграл и растратил свое состояние.

Теперь роскошная комната напоминала бальный зал, из которого расходились последние гости. Единственными предметами обстановки оставались потертые красные с золотом ковры и алые бархатные гардины.

В тот день, когда Сет просил руки Луизы, его не пустили дальше широкого коридора. Как он и предчувствовал, Джеймс не собирался расстилать для него красную дорожку и вместо этого сразу бросился в атаку.

Сет мрачно улыбнулся. Как ни странно, именно ему выпало смеяться последним. Теперь он может ощутить удовлетворение от осознания того, что может делать в этом доме все, как пожелает. Никогда больше его не обвинят в том, что он недостаточно хорош для кого-то, рожденного с пресловутой серебряной ложкой во рту, кто не полагался целиком на собственные способности и ум, чтобы, подобно ему, подняться выше в этом мире, несмотря на все препятствия.

В самый разгар размышлений некий безымянный инстинкт побудил его подойти к окнам.

Сет затаил дыхание при виде молодой женщины, стоявшей в меркнущем свете. Она смотрела сквозь отверстия в воротах кованого железа.

На секунду он замер, решив, что она призрак, но, когда обрел здравый смысл, раздраженно поморщился. Какое она имеет право шпионить за домом?

Решив узнать, кто она, Сет направился к входной двери. Широко ее распахнул и, перепрыгивая через гранитные ступеньки, побежал к воротам. Под подошвами ботинок скрипел гравий. Женщина попыталась уйти, но он остановил ее вопросом:

– Кто вы и что здесь делаете?

В испуганных карих глазах незваной гостьи плескались шок и изумление. В этот момент сильный порыв ветра бросил ей в лицо пряди кудрявых каштановых волос. Она откинула их назад дрожащими тонкими пальцами. Сет был поражен изяществом и грустной прелестью ее лица настолько, что на секунду потерял равновесие.

– Итак? – сухо настаивал он, решив не поддаваться очарованию женщины. Вполне возможно, она принадлежит к назойливому племени журналистов, следивших за его карьерой в попытке набрести на сенсацию.

– Простите, не хотела вас беспокоить.

Ее голос был нежен, как летний дождь, и усиливал ощущение того, что она пытается его околдовать.

Сет втянул в себя воздух:

– Но вы беспокоите меня. Отвечайте на вопрос! Что вам здесь надо?

Женщина, казалось, растерялась:

– А вы хозяин дома?

– Что вам до этого? К чему вам эти сведения?

– Я скажу в том случае, если вы и есть хозяин. Можно с вами поговорить?

Кобальтово-синие глаза Сета настороженно прищурились.

– О чем?

– Об истории дома. Кстати, меня зовут Имоджен. Имоджен Хейз.

– И вы хотите знать, позвольте, я угадаю. Вас интересуют исторические здания и вы хотите изучить этот объект для школьного проекта?

И без того бледная девушка еще больше побелела:

– Меня трудно назвать школьницей. Мне двадцать четыре года.

– Кто же вы тогда? Репортер местной газеты?

– Нет, – поморщилась она. – Послушайте, если вы действительно новый владелец, не могли бы уделить мне пару минут? Обещаю, что не отниму у вас много времени.

Хотя интуиция подсказывала, что это плохая идея и девушка, вероятнее всего, именно репортер, надеющийся написать статью о том, как бедный мальчик вышел в люди, Сет почему-то не сразу решил, что делать. Сколотив состояние в Америке и вернувшись миллиардером, Сет понимал, что его имя наверняка вызовет интерес местных жителей. Эта девушка, скорее всего, не единственная заинтересованная сторона. Но, поскольку он не мог не восхищаться ее хорошеньким личиком и противиться искре неожиданного влечения, которое она зажгла в нем, решил смягчиться и впустить ее. Что он теряет? Если статья окажется порочащей его, он не поколеблется подать иск на газету.