Дождь как повод - [13]

– Поздороваться.

– Поздоровался? Вот и иди.

– А что ты меня гонишь? Может быть, я хочу, что в баре взять, – возмутился он.

– Потом возьмешь, когда я уйду, – мне он всегда был неприятен.

– Что ты себе позволяешь?

– В отношении тебя, то, что считаю нужным.

– Я могу и обидеться.

– Ты? – удивился я, – у бесхребетных не может быть обид. Тебя природа уже обидела.

– Видимо твои запои, отрицательно сказываются на манере разговора.

– Запои? – я сделал задумчивое лицо, – возможно, но ты там не присутствовал и мне не наливал, а посему считаю твои слова оскорблением. Ты бесхребетник прогибаешься под чужое мнение, своего за свою жизнь так и не приобрел.

– А сам ты кто? Посредственность. Так удалось пару раз написать что-то, что купили, и почиваешь на лаврах прошлого, опираясь на свою фамилию, – начал он визгливо покрикивать.

Бармен, слыша наш разговор, не вмешивался. Он много чего видел и правильно считал, что не его дела влезать в чужие дела.

– Это ты верно сказал, я опираюсь на фамилию, а ее надо иметь, а тебе и опереться не на что. Пусть я посредственность, но пишу, что думаю и пока еще публикуюсь.

– Ну, да, – язвительно заметил Андрей, – скоро публиковать будет нечего. Книги пишут головой, в которой есть мозги, а если там алкоголь…

Он не успел закончить фразу, я взял своей правой ладонью его лицо и оттолкнул от себя.

Вадим, видя общий накал разговора, уже стоял за спиной Андрея и подхватил его, не дав упасть. Прочитав в моих глазах гнев, Андрей ушел.

– Второй пошел, – подвел итог разговору Вадим, – ты что разбушевался? Решил со всеми счеты свести? Ты всегда был бузотером, но надо держать себя в рамках.

– Надоело. А счеты свести это было бы здорово. Сказать поддонку, что он поддонок, лизоблюду, что он лизоблюд и так далее. А можно и в глаз.

– Что так? А Андрей значит попал под горячую руку, и отдувается за всех, потому, как у его сиятельства приступ правды.

– Наверное, так.

Мы повернулись к стойке:

– Это верно, – поддержал Вадим, что иногда хочется все высказать, но не получается. Но что делать в этой ситуации.

– То, что давно хотелось.

– Тогда надо бить сильнее.

– Пожалел. Вот мразь, – и я достал из кармана платок, и вытер ладонь.

– Ты, что это воюешь, дорогой, мою честь защищаешь? – услышал я за спиной нежный голос.

– Ну, вот, еще одна встреча старых друзей, – ответил я на обращение, поворачиваясь. Передо мной стоял Соня, Софья, как любила она себя называть. Выглядела она, как всегда отменно. Фигура была подчеркнута платьем в обтяжку, длиной значительно выше колен, чтобы окружающие могли лицезреть стройность ее ног. Каштановые волосы, спадали на плечи. Глаза из – под длинных ресниц, лукаво смотрели на меня, – а честь ее надо иметь, а где она? Ты свою давно видела? А когда потеряла?

– Давно милый, разве не помнишь? Ах, я потеряла ее не сожалея.

– Ну, когда я проверял твою честь на прочность, ее уже не было.

– Грубо. Очень грубо. А почему старых друзей? Я что так постарела с тез пор, как мы не виделись?

Вадим, взглянув на меня, отошел к столику, где в одиночестве сидела Ирина.

– Ну что ты! Ты выглядишь как всегда прекрасно. Но почему то вопрос старости тебя волнует больше чем вопрос чести?

– Ты прав. Честь потерянную не вернуть, а внешность еще можно поддерживать.

– Но, увы, косметики требуется все больше. Но ноги твои стройности не потеряли.

– Хам, – улыбнулась она мне, – но милый хам, – и она дотронулась своим пальчиком до моего лица, – и мне приятно, что ты оценил мои ноги.

– Сонечка, мне ли не помнить твое тело в неге плотских утех.

– Хочешь повторить?

– Повторить это когда был единственный случай, а мы с тобой не считали.

– Да это так. Так что?

– Прямо здесь? – спросил я с сарказмом.

– Ну, … здесь найдутся отдельные кабинеты, – поддалась она на провокацию.

– Боюсь, что тебе не понравиться так, как я захочу, – решил я нарочно ее потравить.

– У тебя что, появились садистские наклонности? И что ты хочешь?

– Я хочу спать, что тебя вряд ли устроит. Былое нам не повторить. Порыв не приходит по простому желанию. Это только инфаркты приходят повторно, не спрашивая.

– Боишься своей новой пассии, – и она демонстративно посмотрела на Ирину.

– Это не моя пассия и чья вообще не знаю и не интересуюсь. А здесь найдется немало желающих утолить твой плотский голод.

– Аппетит приходит во время еды, но я не голодна, а ты видимо стареешь, – ответила она жестко, – дурак, старый, – и, повернувшись, пошла в глубь зала.

Я посмотрел ей вслед, отметил ее фигуру, бедра, которыми она нарочно покачивала, чтобы я понял от чего отказался, но меня это не трогало. Бывает и такое в жизни. Все вроде бы в женщине есть внешне, а не хочется. Я понимаю, что такой мужчина гад, но иногда хочется побыть и гадом. Я присоединился к Вадиму и Ирине.

– Третья пошла, – подытожил Вадим, – счет продолжать или на сегодня план выполнен?

– Это как получится.

– Мы следующие?

– Вы сверх плана пойдете.

– И на том спасибо.

– Красивая женщина, чем вы так ее обидели, – произнесла, молчавшая до сих пор Ирина.

– Отказом. Чем еще можно обидеть такую женщину. Извините за грубость, но я не ложусь в постель по первому желанию женщины.