Дождь - [5]

— Поговорим? — приглашающе мотнув головой в сторону, в голосе старшего почувствовалось удовлетворение.

— Поговорим, — двинувшись вперед, охотник прошел сквозь расступившееся оцепление.

— Что встали, подходим или будет как с этой, — кивнув на продолжавшую лежать на перроне без сознания женщину, оставшийся очевидно за главного, молодой парень ощерился в тридцать два зуба.

Я начал передвигать костылями, преодолевая оставшийся десяток метров. Подставив руку, постарался уловить забрезжившую в голове мысль.

— А… — порез на моей коже не затягивался, хлопок по руке заставил очнуться и я постарался удержать доктора.

— Не лечу, — легко выдернув ткань своего рукава из моих пальцев, он без труда догадался о просьбе, которая могла последовать от человека, с трудом передвигающегося на костылях.

— А… — я пытался отчаянно придумать хоть какой-нибудь аргумент.

— Нет, — отрезал он, после чего толкнул меня вбок.

Избежать падения не удалось. С трудом поднявшись с обледенелого перрона, я поплелся в сторону своего дома. Не имея раньше проблем со здоровьем, мне требовалось не больше четверти часа, чтобы добраться от вокзала до доставшейся по наследству квартиры. С двумя костылями и уже порядком натертыми подмышками на коже, я преодолел дорогу до родного подъезда только за два часа. Все это время я вспоминал о заживающих прямо на моих глазах ножевых ранах. Определенно за время моего отсутствия в городе что-то произошло, мне требовалась информация и сидевшая на скамейке у подъезда баба Маша очень кстати попалась на глаза.

* * *

Расспросив меня о том где был и как жил последнее время, спустя полчаса пенсионерка закончила вываливать на меня последние новости. Разрозненные факты и слухи постепенно уложились в моей голове, образовав следующую картину. Неожиданно, некоторые люди по всему Земному шару стали меняться, получая отменное здоровье. Помимо здоровья, тела самоназвавшиеся Альфами, обрели способность заживлять собственные раны в независимости от их тяжести. Ни выстрел в голову, ни в сердце, не прекращал жизни изменившихся людей. Более того, став необычно сильными и быстрыми, Альфы оказались скорыми на расправу со своими обидчиками.

О том что творилось в столице и больших городах баба Маша имела самые противоречивые сведения, передаваемые по телевидению новости носили сумбурный характер. О родном городе она знала чуть больше, поведав, что теперь он разделен на множество секторов, с карантинными зонами на границах.

Власти как таковой в городе больше не было, некогда рядовой состав милиции, по странному стечению обстоятельств, почти в полном составе оказался среди одаренных. При этом почти все, кто был в офицерском звании, оказались не удел.

— И в армии то же самое, — добавила баба Маня, заметив мое удивление: — многие солдатики поздоровели, а в окружном штабе все офицеры так и остались обычными людьми.

— Странно все это, — я не знал, что и сказать.

Скрипнув тормозами, у подъезда остановилась красная ауди, нарушив ход нашей беседы. Пока я рассматривал литые диски затейливой формы, хлопнула дверь подъезда и по снегу захрустели чьи-то шаги.

— Олег! Ты? — в звонком голосе соседки, моей девушки до армии, а теперь просто знакомой, послышалась искренняя радость.

— Таня?! Привет, — я постарался встать в ее присутствии.

Чертыхнувшись и чуть не упав, обернулся к сложенным за скамейкой костылям и вооружившись подпорками смог подняться. Посмотрев вновь в ее лицо, поразился произошедшим переменам. Искренность и приветливость исчезли, сжатые в линию губы побелели. Отведенный в сторону взгляд заставил меня воздержаться от выражения собственных чувств.

— Танька, ты чё забыла с этим инвалидом? — сквозь опустившееся окно пассажирской двери из салона автомобиля послышался женский голос водителя: — тебя сколько еще ждать? Там три Альфы нас ждут, шевели давалкой дура!

Преодолев отделявшие ее от машины метры, девушка нырнула в нутро автомобиля, сорвавшегося с места едва клацнула закрывшаяся дверь. Ритмичная музыка, доносившаяся из салона затихла, вместе с мощным рыком мотора, как только машина свернула за угол дома.

— Весь стыд потеряли с этим бессмертием, — я не сразу понял, о чем сокрушается пенсионерка.

— Это вы о чем? — продолжая пребывать в раздрае от затопивших меня эмоций, вяло спросил я.

— Когда еще точно про Альф этих никто особо не знал, по телевизору показывали, что всех блядей с Камского проспекта какие-то молодчики перетоптали, забив сутенеров до смерти, — не замечая моего состояния, баба Маня принялась пересказывать очередную сплетню: — Да вот только через пару дней эти дамочки сами Альфами стали, так что теперь в проститутки все бабы в городе подались.

* * *

Пыль, накопившаяся в однокомнатной квартире, заставила взяться за уборку. Ослабшее тело с трудом слушалось и мне, то и дело, приходилось отдыхать, восстанавливая дыхательной гимнастикой работоспособность организма. Влажная тряпка елозила по лакированным поверхностям мебели, оставляя мутные разводы и раздражая бессмысленностью сего действа.

— Да че я а?! — в приступе накатившего гнева, единым замахом отправил влажный комок ткани в полет.