Доза счастья. - [32]

       Очень часто Дима вспоминал Женю. В глубине души он понимал, что это-то и мешает ему нормально существовать. Мысли о ней не давали ему идти дальше без нее. Он буквально стал мазохистом, постоянно думая о ней. Где она? Что с ней? Что делает в эту минуту? Чем занята? Жива ли вообще она?! Он терзал свою душу воспоминаниями, не давая себя забыть ни мгновения рядом с этой девушкой. Его не отпускал страх за нее. И это все было безумием, но он по-другому пока не мог, не получалось. Он старался, вяло, конечно, но пытался бороться за себя и свое нормальное существование. Но каждый раз, с каким-то мазохистским стремлением зарывался в глубины памяти. И ничто не помогало с этим справиться. Даже его роман с Ольгой.

       Да, Дима все-таки оказался в руках подруги. Как-то незаметно, постепенно, но Оля уверила его в том, что она поможет ему, что ее присутствие в его жизни не только как друга ему необходимо. Он поддался уговорам, поддался соблазну хоть как-то избавиться от наваждения, согласился попробовать ради того, чтобы начать все сначала. Он ведь прекрасно и разумно осознавал, что так нельзя, что нужно двигаться дальше. Однако апатия побеждала, и он рассчитывал с помощью Оли рано или поздно перебороть ее. Пока получалось плохо. Вроде и была рядом другая женщина, которая понимала его, разделяла его стремления и желания, но все равно это было не тем, чего он хотел. А хотел он только Женю. Но с тем, что ее у него уже не будет, он смирился.

       Дима не любил Ольгу. Да и, пожалуй, не полюбит никогда. Тем более так, как любил - любит! - Женю. Она до сих пор была ему лишь другом в этом плане. И все равно, что они делили постель, все равно, что практически жили вместе. Все это было не то. Однако он не отталкивал ее. С каким-то сожалением ему пришлось-таки принять ее чувства, которые она прекратила скрывать. Пришлось раскрыть глаза, словно после длительного сна. Возможно, где-то глубоко внутри он уже думал о том, что подруга к нему не равнодушна, но Оля вела себя так, что придраться было не к чему. Поэтому-то он, наверно, и не замечал ее чувств. И лучше бы так и оставалось дальше. Ведь теперь ему приходилось прилагать усилия, чтобы не обидеть эти самые чувства. Ему приходилось надрываться в этом плане, в какой-то степени дурить Ольгу своими показательными попытками развить с ней отношения. Он был бы и рад их прекратить, но понимал, что лучше этого не делать. Возможно, Ольга для него - единственный шанс начать все заново. Ну кто еще захочет терпеть его унылый, безрадостный вид? Кто сможет его так полно понять и помочь? И пусть он не хотел этой помощи, но знал, что нуждается в ней. Он был благодарен подруге за то, что та на него не давит, не требует чего-то невозможного в плане эмоций прямо сейчас. Она терпеливо ждала, когда он оправится, спокойно реагировала на его кислую мину. Терпела его равнодушие к себе. Сейчас она пока что была той, кто только и делал, что безвозмездно отдавал всего себя этим отношениям. Он же не делала для них ничего, кроме показательных, так сказать, выступлений: он приглашал Ольгу на свидания, водил по ресторанам и в кино, дарил цветы, был внимателен к ней в постели. Но это был его предел, сухой и банальный, бесчувственный, автоматический.

       С почти сожалением молодой мужчина отложил-таки документы в сторону. Как бы ему не хотелось ехать домой к матери, но стоит это сделать. Он не хотел портить праздник близким людям, которые за него беспокоились. Поэтому он покинул офис и вышел на улицу. Он с трудом представлял себе, как доберется до нужного места по таким загруженным дорогам, но покорно сел в машину.

       К дому матери Дима приехал почти в нужное время, как и обещал. Припарковавшись в забитом до отказа машинами дворе, он направился к нужному подъезду. Не стал вызывать лифт, снова делая попытку оттянуть неизбежное. В квартире матери его ждала она сама вместе с Олей. Девушка удивительно быстро подружилась с пожилой женщиной и нашла с ней общий язык. Маме понравилась его новая подруга. Женя тоже в свое время нравилась матери, не смотря на все ее проблемы и негатив, что могла она испытывать к ней как в наркоманке. Пожалуй, Дима мог смело утверждать, что его материи вообще легко понравиться и угодить. Она была мягкой, доброй женщиной, всегда видела в людях только хорошее, умея закрывать глаза на недостатки. Была жалостливой и терпеливой, внимательной и заботливой. В большей степени именно ей он был обязан своим характером.

       Поднявшись на свою лестничную площадку, Дима замер перед нужной дверью. Медленно повернулся и посмотрел на противоположную. Там когда-то жила Женя. Сейчас эта квартира уже даже не принадлежала этой девушке: его мать рассказала, что там поселились новые соседи, купившие эту квартиру пару месяцев назад. Дима не знал, сама ли Женя продала ее, или это была какая-то левая сделка или мошенничество, чему он не удивился бы. Он мог все выяснить, мог бы поймать след, но зачем? Он решительно оборвал эту ниточку, так зачем плести новую? Он не хотел искать Женю, не должен был и не мог. Поэтому он ни о чем не узнавал и не расспрашивал. Но каждый раз приезжая в гости к матери, неизменно замирал и смотрел на чужую дверь. Ностальгия это была, или еще что - он не знал, и знать не хотел.