Доверие к тебе и другие ошибки - [61]

Кэллам смотрел на флягу в руке, хмурясь.

– Не понимаю, – он посмотрел на меня, я почти тряслась от гнева.

– Да, представь, как приятно узнать, то парень, который говорил – нет, обещал, что доверяет мне – тот же парень, что не доверил мне повести нескольких людей на прогулку к возвышению в двадцать футов, – он молчал, не двигался и не пил, и я топнула. – Ты сказал, что доверял мне!

– Я знаю, что сказал, – его голос был тихим.

– Но это явно не так.

Его глаза вспыхнули.

– Не говори о том, что я не делал и не думал, – он бросил флягу на матрас, словно играл роль.

Будто мне было дело.

– Ладно. Я спрошу еще раз, если не понятно, – я расслабила челюсти для следующей части. – Ты мне доверяешь? – он открыл рот, чтобы ответить мгновенно. – Даже не думай снова соврать мне.

Его рот закрылся, мышцы на шее напряглись.

– Я никогда не врал тебе, и это не изменится.

Я ждала. Пусть попробует выпутаться из этого.

Он прикрыл на миг глаза.

– Я доверяю тебе как твой парень, – начал медленно он. – Но как главный вожатый, ответственный за всех тут, я хочу, чтобы ты заслужила утраченное доверие.

Мои плечи опустились.

– Так ты не доверяешь мне.

Его глаза открылись.

– Я бы доверил тебе свою жизнь.

– Но не жизни остальных в лагере, – я отмахнулась, и это вывело его из себя.

– Есть много места между доверием и недоверием. Или ты еще не поняла?

– Не знаю. Я думала, что узнала достаточно о доверии сегодня.

– У тебя все черно–белое. Так или не так. И нет места для ошибок. Как жить с такими рамками?

– Слушай, это уже надоело, Кэллам. Я или доверяю тебе, или нет. Ты или доверяешь мне, или нет. Ты не можешь немного доверять. Прости, это так не работает.

Он хмуро смотрел на деревья, а я – на него.

– Самое время, – он прошел к рюкзаку у дерева, опустился и расстегнул его.

Я смотрела на него в смятении. Я была близка к слезам или взрыву, и я не понимала, что он делает.

– Еще неизвестно, кто кому не доверяет, – Кэллам вытащил руку из рюкзака. Он держал стопку бумаг.

– Я могу узнать, о чем ты? – я сделала шаг к нему, но поняла. Ему не нужно было приближаться, он протягивал руку так, словно собирался сжечь бумаги. – Кэллам, дай объяснить… – запиналась я. Я пришла сюда ссориться с ним из–за его поступка, а не оправдываться.

– О, ты отлично все объяснила, когда сочинила оценки всех моих тестов за этот месяц, – он разжал пальцы, и бумаги полетели на землю.

Я шагнула к бумагам, желая поднять их и объяснить.

– Как ты узнал?

– Когда я провел тест самостоятельно утром и вместо максимума, что уже легко мне давался, едва набрал две трети, – он прошел по тестам, вдавливая их в землю. – Я подумал, что просто день не сложился, так что вытащил старые тесты и вскоре понял, что таким был весь месяц. Как и вся моя жизнь.

– Это было для уверенности, понимаешь? Чтобы ты думал, что делаешь прогресс, и не сдавался, – я ощущала слезы. – Ты становился все лучше с каждым тестом. Ты старался этим летом.

– Но не на эти изменения ты надеялась, да? Это не для колледжа, да? – Кэллам прислонился к каменной стене. Он не смотрел на меня.

– Я пыталась помочь. Если бы я знала, что ты поймешь, то не сделала бы этого, – я все смотрела на разбросанные тесты. Я хотела как лучше, когда не отмечала некоторые неправильные ответы, но это уже не имело значения.

– Забавно, что я не хотел поднимать тему, – Кэллам пожал плечами, холодный и неприступный. – Я хотел прочистить голову днем, а потом сжечь все тесты ночью. Я понял, что ты пыталась, скорее всего, придать мне уверенности, – он прислонил голову к камню, смотрел на деревья. – Но ты напомнила, как в твоем мире работает доверие, и что ты или доверяешь, или нет, – он сделал паузу и фыркнул, звуча отдаленно. Я таким его еще не слышала. – Тогда и я могу или доверять тебе, или нет.

Я хотела побежать к нему. Обнять его и извиниться, постараться объяснить так, чтобы он понял, зачем я так сделала, и почему мне было так сложно доверять.

Я опоздала.

Кэллам оттолкнулся от камня, поднял рюкзак через миг.

– Считай, что я тебе не доверяю, – он не смотрел на меня, проходя мимо. – Я уже знаю насчет твоего доверия ко мне.

– Кэллам, – прошептала я.

Он не остановился.

– Не надо, – сказала я громче, глядя ему вслед.

– Что не надо? – он развернулся. – Мне хватило людей в жизни, которые думают, что я не справлюсь без их жалости. И мне не нужно, чтобы моя девушка так думала. Оставь меня, Финикс.

Я слышала эхо своего дыхания в ушах.

– Кэллам, прошу…

Он шел по дорожке. Я налажала. Серьезно.

– Мы всегда знали, что лето закончится, Финикс. Просто это произошло на две недели раньше, чем мы планировали.

ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ

Теперь я бегала одна. Училась одна. Все делала одна.

Я понимала, что так будет, если доверял мне только мой младший брат.

Прошло двенадцать дней с разговора у гряды Паттерсон, и я ощущала каждую секунду. Все говорили, что время стирает боль, но я могла уверенно сказать, что это бред. Время не стирало боль, а усиливало ее. Делало ее острее. Заметнее. Страшнее. И все становилось болью.

Я не могла оправиться, как с Китсом. Потому что Кэллам был не просто парнем, а тем парнем.

Так что я развалилась за две недели. Я не знала, что со мной будет еще через две недели. Вид не был приятным.