Доверие к тебе и другие ошибки - [34]

Идея была не плохой. Еще не придумали такое слово, чтобы описать эту идею.

– Сообщите, когда будете готовы, хорошо? – сказала я и повернулась спиной к ним. Ответа не было. Не лучшее начало, если учесть, что я собиралась упасть в руки двух людей, которые не уберегли бы мышку, куда там до человека. Я верила в Гарри, он всегда меня поддерживал. Вот только он был маленьким.

Может, если я быстро схвачу Гарри, и мы поспешим убежать, никто этого не заметит.

Но Бен снова закричал в микрофон:

– Если кто–то думает пропустить упражнение, знайте, что никто не отправится есть, пока все его не пройдут. Так что не спешите. Мы все будем рады ужину в полночь.

Глубоко вдохнув, я скрестила руки на груди, как делал Бен, закрыла глаза и крикнула:

– Я могу вам доверять?

Родители что–то сказали. Я ожидала не это.

Мое тело рухнуло мимо слабой хватки моих родителей, и я уже готовилась к удару об паркет, когда остановилась. Я жмурилась, кривилась, но не рухнула на пол. Кто–то поймал меня.

Я ощущала четыре руки, что не давали мне упасть. Две маленькие, знакомые, а две другие – большие и сильные.

Я услышала крики родителей, мама обвиняла папу, что он слабо держал, а он ее – за то, что она отвлеклась. Спор продолжался, но я перестала их слушать.

Я открыла глаза и сразу увидела Гарри. Он сосредоточенно хмурился, в глазах была тревога. Он улыбнулся, когда я открыла глаза.

– Спасибо, что спас меня, маленький мужчина. Я всегда говорила тебе, что ты – мой герой.

Он улыбнулся шире.

Потом я увидела его. Спокойного Кэллама. Будто он привык возникать и спасать.

– Неплохое падение, – сказал он, подталкивая меня, чтобы я могла встать.

– Хорошо поймал, – ответила я, спину покалывало от тепла там, где только что были его руки.

Кэллам сунул руки в карманы и пожал плечами.

– Я говорил тебе, что буду рядом, когда понадоблюсь. Я не мог нарушить обещание. Каким бы человеком это меня сделало?

Родители все еще спорили за моей спиной.

– Нормальным, – ответила я ему. – Но спасибо.

– Не за что, – кивнул Кэллам.

– Ты в порядке, Финикс? – спросил Гарри, разглядывая меня.

– Да. Стараниями вас двоих, – последнее я сказала чуть громче, чем нужно было, надеясь, что родители услышат. Но они были заняты, вопили друг на друга.

– Можно я пойду к Мэтту и Картеру? – спросил Гарри, указывая на другую сторону зала. – Их семьи закончили, и никто не разбил голову. Пусть лучше меня ловят их семьи, если нужно.

Я от души растрепала его волосы.

– Иди. Я тебя не виню, – я оглянулась, Кэллам оставался рядом, смотрел на меня. Мои родители не заметили, как ушел младший ребенок. Не будут скучать и по мне.

– Хочешь уйти отсюда? – вдруг спросил Кэллам.

– Ты еще и мысли читать умеешь?

Кэллам кивнул на дверь и дождался, пока я сделаю шаг. Он поравнялся со мной, когда я пошла.

– Не мысли. Людей.

ШЕСТНАДЦАТЬ

– Ты приехал на этом из Калифорнии и выжил? – я стояла у одного из домиков персонала и глядела на транспорт Кэллама.

– Так точно, – ответил он, вручая мне матовый черный шлем в царапинах и вмятинах.

– Родители будут в ужасе, – я взяла шлем, но не надевала на голову.

– Родители, которые только что чуть не дали тебе разбить череп? Ты про тех? – Кэллам улыбнулся, застегивая плотную фланелевую рубашку.

Я закатила глаза. Он был прав.

– Им не хотелось бы, чтобы я садилась в машины или на мотоциклы с какими–то парнями.

– Я не какой–то парень. Я тебя только что спас. И я сделал это не для того, чтобы через полчаса ты стала лепешкой на шоссе, – он махнул на шлем в моей руке, я надела его, и Кэллам прошел к одной из веревок для мокрого белья, снял еще одну фланелевую рубашку. – Ночью похолодает, а на этой штуке будет еще холоднее. Знаю, она на пять размеров больше, но теплая, – Кэллам протянул мне рубашку.

Я протянула руку, а он не отпустил рубашку, вздохнул и развернул ее.

Он наденет ее на меня? Что за...?

Я развернулась, и он надел рубашку на мои руки, потом на плечи. Пахло хозяйственным мылом, солнцем и им. И это сочетание нравилось мне сильнее, чем должно было.

– Вот, – он развернул меня и застегнул верхнюю пуговицу. Он явно подумывал застегнуть остальные, но остановил себя. – Готова уехать отсюда?

– А куда мы поедем? – спросила я.

– Туда, где круто.

– Название у этого места есть? – не унималась я, а он закинул ногу на мотоцикл и подвинулся, освобождая мне место.

– Это нужно испытать, а не описывать.

– Ты загадочен, знаешь?

– Это радует, потому что это моя главная цель в жизни. Быть тайной, загадкой, вопросом, – он помрачнел, оглянулся, ожидая. – Я готов, когда будешь готова ты.

– Ты не похож на байкера, – я подошла ближе и робко закинула ногу на мотоцикл. Я знала, что родители устроят извержение вулкана, если узнают, но Кэллам был прав. Он спас меня, а они – нет. Он мог защитить меня лучше них.

– Я не байкер, – Кэллам оглянулся через плечо. – Эта штука была дешевле всего, но при этом надежной. И с ним удобно, когда в Лос–Анджелесе час–пик.

Я посмотрела на свои ноги.

– Мне теперь еще хуже от того, что я приняла ботинки, что стоят, наверное, как эта штука.

Он повел плечами и завел двигатель. Я отпрянула на пару шагов. Мотоцикл звучал так, словно у него было несварение, отличался от мотоциклов, которых я слышала на дороге. У Кэллама он не ревел, не урчал. Он плевался.